Выбери любимый жанр

МЫ… их! - Хелемендик Сергей - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Еще недавно благородная и аристократическая «Кайзерштрассе» во Франкурте-на-Майне сегодня представляет собой притон под открытым небом, где бордели, наскоро сварганенные албанскими жертвами сербского геноцида, чередуются с вонючими буфетами с кебабом и гиросом. Это не просто надолго, это навсегда.

У наших зажравшихся европейских братьев нет инструментов для того, чтобы выгнать албанских пришельцев. А вот у албанцев инструментов достаточно — героин, белое мясо, рэкет.

Такая вот яркая деталь. Еще недавно «Макдональдсы» в городах Западной Европы обслуживали, как и было задумано, местные тинэйджеры. Потом среди них стали появляться наши черно-желтые братья, в основном почему-то индусы. Сначала единицы, потом группы, потом вдруг «Макдональдсы» перешли безраздельно к индийскому персоналу со всеми вытекающими из этого последствиями — медлительностью, грязью и бесконечным почесыванием всего, что чешется. После чего этими же руками вам подают еду. В Индии так принято.

Почему бесправные, забитые и угнетенные индусы, как змеи проползшие через полмира, чтобы вынырнуть где-нибудь в Судетских горах, выжили всех остальных из «Макдональдсов»? Потому что их много, они дешевые и их совершенно не занимают права человека, свобода и демократия, вместе взятые. Обо всем этом они разрешают заботиться местным. Но, придя раз, они не уйдут, уйдут изнеженные местные тинэйджеры.

Почему они же, индусы, стали водить автобусы и трамваи в немецких городах? Потому что наши упитанные братья зажрались. Им кажется недостойным носить тарелки в ресторанах и водить трамваи. А нашим черно-желтым братьям мыть тарелки в Вене или Мюнхене кажется занятием благородным. Вот и все, вот и обещанный закат Европы.

Мы объебем их, потому что в московских «Макдональдсах» наши подростки черно-желтых братьев не пускают на свои места и не пустят.

Мы вообще проще. Если мы решим, что азердбайджанцев в Москве стало слишком много, мы попросим некоторых из них уехать — и они уедут.

По-другому обстоят дела у наших зажравшихся европейских братьев. Скоро черно-желтые пришельцы попросят уехать их — куда-нибудь, чтобы не мешали мыть посуду и водить автобусы. Вот тогда мы с нашими европейскими братьями и поговорим.

Как поссорились Марья Ивановна н Настасья Петровна

Очень просто поссорились. Две школьные учительницы пенсионного возраста из города Ковров выцарапали у судьбы подарок — туристическую поездку по Европе. До Братиславы поездом, а потом автобусом в Австрию и Италию.

В автобусе они поссорились из-за того, кто из них будет сидеть у окна. Не просто поссорились, а подрались — с криком, визгом и треском вырванных волос.

Победила Марья Ивановна, она и села у окна, а потрясенный гид-словак рассказал об этом всем коллегам в Братиславе. Голубиная душа словака разрывалась от ужаса: две старенькие учительницы — и вдруг подрались! Чему они научат детей?

А вот этому и научат — драться за свое место у окна.

Наши учительницы никогда не ездили климатизированным автобусом «мерседес» по Европе и хорошо знали, что никогда больше не поедут. Увидеть Рим и умереть —такова была формула их первой и последней поездки по Европе. Для них вопрос, кто именно будет наслаждаться видами Италии при окне, был вопрос стратегический, который, как и подобает стратегическим вопросам, решился боем.

Две англичанки в этой ситуации бы взаимно оскорбились и обиделись друг на друга на всю жизнь, сохранив на своих сухих губах это гадкое «эксьюз ми, ай эм сорри». Не успевшая к окну англичанка всю дорогу отравляла бы соперницу и весь автобус флюидами своей ненависти.

Две итальянки бы долго галдели и, возможно, договорились меняться местами. И потом снова галдели: кто сидел у окна больше, кто меньше, кто ночью, кто днем. И остались бы недовольны друг другом.

Две словачки бы вежливо, многословно, с улыбками и смехом приглашали друг друга к окну каждые полчаса, не уставая повторять, что им и так все хорошо видно. Но делали бы это не вполне искренне, в основном потому, что не умеют драться.

А наша Марья Ивановна просто вломила нашей Настасье Петровне, и сразу стало тихо, покойно и радостно всем на душе.

Наверное, потом, после боя, они помирились, наверное, выпили, поплакали, пожалели друг друга. А может быть, снова подрались. И снова выпили.

Не в этом дело, а в том, кто ближе к правде жизни. Мы и наши учительницы из Коврова, все еще умеющие драться за свой шанс первый и последний раз в жизни увидеть Рим как можно лучше, или они, брезгливо смеющиеся над нашими боевитыми педагогами?

Мы объебем их, потому что у нас умеют драться даже старенькие учительницы.

Праздник русско-немецкой дружбы в Турции

Говорят, это случилось в Турции, куда полюбили ездить мы и куда давно любят ездить немцы за дешевой едой и солнечными ожогами.

Было 9 мая — наш праздник. По каким-то причинам в одном автобусе оказалась немногочисленная группа наших туристов — четверо сантехников из Пскова и три их подруги — и целый выводок упитанных и тщательно пролеченных немцев пенсионного возраста. Их всех вместе повезли на экскурсию по городу Константинополю, плавно переходящему в Стамбул. У каждой группы был свой гид-турок.

У нас был праздник, душа наша пела и просилась наружу. Когда каждой нашей душе досталось по двести грамм, мы заткнули своего турка— экскурсовода за то, что не умел говорить по-русски и пить водку залпом. Норовил глотками, то есть сачковал. Его попросили замолчать и решили петь. Конечно, «День Победы».

И спели, после чего группа немецких сеньоров заявила какие-то странные претензии. Что-то в том смысле, что пока мы пели, им плохо был слышен полезный рассказ турецкого гида, который оплачен в цене экскурсии.

У нас праздник, причем не простой, а государственный — было сказано немцам, и наши снова спели, на этот раз «Катюшу».

Немцы поняли, что экскурсию им послушать не удастся, и решили ответить славной исторической песней времен Третьего рейха «Дойчен золдатен нихт капитулирен». Чем разбудили дремавшего в душах наших людей благородного зверя антифашистской породы.

Наш ответ был достойным и зловещим: «Вставай на смертный бой с фашистской силой темною».

И вот после этого случилось событие, вошедшее в историю русско-немецких культурных контактов. Немцы обиделись и, посчитав свои силы — тридцать против семерых, — потянули на нас, благородно отстаивавших свое право на День Победы, который приходит раз в год, и нам все равно, в Турции этот светлый день пришел или где-то еще. Немецкие пенсионеры посягнули на нас, вдали от Родины отстаивавших исконное русское право на праздник.

То есть не то что бы они сразу полезли драться, но один злобный, толстый и потный немчур начал называть нас «идиотен, кретинен» и произнес роковое «русише швайн».

Вот тогда мы им и вломили. Говорят, турецкие гиды сразу заняли осторожную позицию невмешательства, сохраняя не свойственный для турок в русско-немецких войнах нейтралитет.

Автобус остановили, бойцы вывалились наружу, битва была короткой и убедительной. Десятилетиями возившим свои задницы на «БМВ» немцам было нечего противопоставить нашим сантехникам и, тем более, их подругам. Говорят, разъяренных подруг пришлось самим же сантехникам оттаскивать от немцев за волосы.

Битва закончилась тем, что немцы остались на улице зализывать разбитые носы и в очередной раз переживать необоснованность своих претензий на мировое господство. А наши овладели автобусом и снова спели «День Победы». И приняли еще по двести на грудь.

Немцы потребовали от турок сначала полицию, потом консула, потом отдельный автобус. Но Турция — это не Франкфурт-на-Майне, и после долгих препирательств немцы снова погрузились в автобус. Они поднимались по ступенькам уныло, как солдаты Паулюса, разбитые под Сталинградом — правда, руки над головой не держали, несмотря на азартные крики «хенде хох» со стороны наших отчасти владеющих немецким сантехников.

3

Вы читаете книгу


Хелемендик Сергей - МЫ… их! МЫ… их!
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело