Тени острова Дронов - Иванов Александр Анатольевич - Страница 37

Они перебрались через бурлящий ручей Белый, причем Снеж верхом на Мэте, когда уже основательно стемнело. Зимой темнеет рано, подумал Мэт, а у нас на Амуре сейчас утро, и должно быть уже светло. Странно, что спать не хочется совсем. В смысле, ни капли. А вот Снеж вовсю клюёт носом. Хоть бы не свалилась со спины спросонья, а то напугается. Двигаться в сумерках было опасно, тем более по незнакомой территории, нашпигованной бесчисленными смертельными ловушками, но ему было не страшно — он не боялся ловушек. Нет, он их не видел, но что-то всё-таки ощущал, и всегда старательно обходил опасные места. Поэтому пулеметы и огнемёты слепо молчали, а минные поля не пробуждались от своей зловещёй выжидающей дрёмы. Дебри колючих нагромождений, как ни старались, так и не смогли заманить его в свои цепкие объятия — он безошибочно находил кратчайший и безопаснейший путь сквозь их сплетения. И когда они дошли до первой заставы, до той самой, где инквизиторские стражники учинили им с Валетчиком издевательскую раскрутку с идиотскими поборами на «экологию», Снеж уже сладко спала, уютно устроившись у него на спине, по-детски посапывая носом. В тонком просвете высокой облачности показалась мутная Луна и в её призрачном свете бледно обозначились далёкие контуры угрюмого Четвёртого Бастиона. Утихший, было, ветер неспешно поменялся на южный, и принёс с собой неожиданное тепло и свежие запахи штормящего моря.

Пост сильно изменился — на месте старой башенки из-под пулемёта громоздилась высокая смотровая площадка под плоской дощатой крышей, а вместо развалюхи-сарая стояла капитальная караулка, сложенная из обгорелого, колотого кирпича. На магистральной тропе имелся солидный шлагбаум с будкой для часового. Вокруг было пусто, пост явно покинут, и покинут давно — нигде в округе не наблюдалось свежих дроньих следов, только заячьи и мышиные тропки. Мэт осторожно заглянул внутрь — весьма культурно устроено, даже зарядка есть. Ну, что ж, здесь мы и посидим до утра, чтобы Снеж смогла выспаться. Он аккуратно снял со спины её дрона и уложил его на широкий топчан, хотя, возможно, это был стол. Затем всмотрелся в её образ и слегка колыхнул галактические ветви:

— Снеж, проснись, нечего дрыхнуть у монитора, встань, и иди, ложись нормально спать.

— Угу… — сонно сказала она и, не открывая глаз, покинула своего «кузнечика».

— Вот и славно, а я пока подзаряжусь, «и подержу твою защиту от всяких чёрных мух».

Что за защита, как он её держал? У него не было ответа на эти вопросы. Поэтому он себе их и не задавал. Держал и всё. Вот будет время со всем этим спокойно разобраться — сядем и спокойно со всем разберёмся. А пока не стоит и голову себе морочить. Там и так достаточно всего напутано.

Разряд аккумуляторов составил больше шестидесяти процентов, поэтому с пару часиков придётся посидеть на привязи у зарядки. Ну, что ж, подумать нам есть о чём. Прежде всего — Алекс. В нём он увидел особые области и особый «свет», пронизывающий всю его вселенскую сущность. Такого ни у кого из других не было. А других он насмотрелся уже не мало. Сила его явно возросла, и если прежде ему надо было настроиться на человека, при помощи канала через его дрона, например, то теперь, не прилагая практически ни каких усилий, он спокойно обозревал окружающую среду и видел людей, вернее, их образы. Он «видел» их везде, через их дронов и напрямую. Через дронов непосредственно с Острова и напрямую непосредственно из своего дома. Пока поле его обзора ограничивалось сотней-другой метров, не больше — сотня метров вокруг поста в землях инквизиторов… то есть «головоглазов», где он сейчас заправлялся, и сотней метров вокруг его дома в Комсомольске-на-Амуре, где он сейчас сидел расслабленный за компьютером и рассеяно почесывал босой ногой дремлющего мурлычущего Кешмара. А вот Алекс, похоже, таким свойством не обладал, иначе он сразу бы понял всю глупость попытки спрятаться от него под маскировочной накидкой. Но он не понял, а значит и даром этим не обладает. А вот чем он обладает и что является его притягательной стороной, так это доброта и честность, это сразу чувствуется, это даже видно, и это сразу Мэту понравилось. Непременно надо будет с ним встретиться после всего. И непременно надо будет вместе с ним разобраться с его разумными дронами, это должно быть очень здорово. А его надо будет познакомить с Синим. Синий, ты как? Синий язычок пламени радостно заколыхался в ответ, выражая своё полное согласие со своим хозяином. Жалко, что ты не говоришь сейчас, а когда был в дроне Алекса, очень даже ничего болтал. Интересное, однако, явление. Во мне ты, молча, дремлешь, а в дроне просыпаешься. А! Алекс как раз что-то говорил о том, что они занимаются пробуждением дронов. Разумных. Вот тебе и ш-ш-ш… О! А Валетчик тогда никакого «ш» не слышал. Это потому, что дрон на него не шипел, или потому, что не каждый способен это слышать? Опять мегавопросы начались… И как у меня ещё крыша не ускакала по своим делам от такой напряженной мыслительной работы?

Мэт с удовольствием потянулся, сидя у себя в кресле. Его «мул» повторил его движение в несколько комичном виде — вытянул все ноги в стороны и… резко их отдёрнул. Ну, конечно, Кеша успел кусануть за голые пальцы, слишком близко оказавшиеся возле его наглой пасти. Да-а… Думать это приятно. Надо будет чаще это делать. Старая, однако, шутка, но правильная. В смысле, точная.

Вот тебе, значит, и ш-ш-ш… Вот, похоже, откуда у него Синий. От чёрного вояки. Переплыл к нему каким-то образом. Надо будет, когда всё кончится, хорошенько разобраться со всей этой мозговой заморочкой. Ну, в смысле, откуда, что, как и куда. С Алексом сядем вместе, и разберёмся. И с Валетчиком, то есть, со Стеклярусом. И обязательно со Снеж. А Педро… ну, может, и его позовём. Вместе мы непременно разберёмся, хотя бы потому, что Вале… Стеклярус одновременно и астроном и экономист. Будет у нас главной ударной силой по науке. Да-а-а… А вот я над ним тогда посмеялся зря. А он тогда прав был — не может человек из-под железного люка вылезти просто так. В смысле, в дроне. И вот, значит, в какие игры там они играли, в подземельях своих, под железными люками. Прав был Валетчик, прав. Не люди они. А, может, он и насчёт теней прав? Что мы знаем о теневом мире? Ничего. Вот, мой дар, это что? Если конкретно подумать, в смысле, напрячь извилины на изгиб, то выходит, что я могу видеть разум. Ну, или его образ. И не только человеческий, но и дроновский. Даже больше — один такой дроновски разум во мне живёт. Это Синий. Да, Синюха, ты ведь дроновский разум? Синюха трепетал, не зная, что сказать. Эх ты, а ещё разум…

Тогда у Алекса их выходит три. Это я даже видел — три туманные области в районе пустого пространства. А особый свет, это что? Эх, жалко я себя не вижу со стороны… Так бы взял свои глаза, и повернул их внутрь зрачками, чтобы увидеть свою конструкцию. И Мэт стал старательно «загибать» свои глаза в надежде узреть-таки свою сущность. Через некоторое время заболели глазные мышцы, и эти бесплодные попытки пришлось прекратить — всё равно глупо, ибо не глаза тут необходимы. Да, вот еще, зачем мне нужен Алекс. Ему надо будет всё объяснить, и он непременно всё сможет перенять. И мы тогда с ним… И попросить у него кристалл одного разумного дрона, чтобы поселить в нём Синего. Если у него есть свободные кристаллы. Что, Синий, хочешь тело получить? Ага, хочешь, а молчишь. Эх ты, Синявка…

Мэт посидел ещё почти час, рассуждая о всяких делах — о своём даре, об Алексе и его разумных дронах, о Стеклярусе-Валетчике, который прав, и о многом другом. Пока, наконец, не сообразил, что старательно избегает мыслить о том, куда он направляется, что там собирается делать, и для чего ему это вообще надо. И, самое главное, он старался не думать о Снеж и её проблеме. Словно боялся спугнуть стоящее за всем этим… явление. А и ладно, не надо, так и не будем думать. А вот давай-ка я подумаю о чём-то другом…