Женская логика - Хеллер Джейн - Страница 4
- Предыдущая
- 4/61
- Следующая
Да, именно сломленной. Не побежденной, не уничтоженной, а как бы приниженной. Я никогда не сомневалась в своих интеллектуальных способностях: я раньше других окончила школу, и стоило мне получить университетский диплом, как мое имя замелькало на страницах газет. Но что можно сказать о человеке, пригревшем змею у себя на груди? Только одно: он круглый идиот.
Измена Кипа заставила меня задуматься о том, как мало внимания я до сих пор уделяла своей внешности. Мне начало казаться, что он не просто предпочел мне другую женщину, а отверг именно меня, потому что я некрасива. Я всегда считала себя достаточно привлекательной, чтобы регулярно появляться на экранах телевизоров, хотя истинной красоты во мне, конечно, не было. Чтобы слыть настоящей красавицей, надо уметь быть томной, мечтательной и беззаботной, надо вести себя так, будто хочешь сказать: «Я красива, а вы нет — вот и все». А я слишком серьезна, собранна и рассудительна. Я худенькая, как фотомодель, но мне больше подходит слово «тощая», чем «стройная».
Правда, при этом у меня большие карие глаза, на удивление хорошая кожа (это при том, что в детстве я часами сидела в библиотеках, а не на пляжах), правильные черты лица и вьющиеся светлые волосы, которые я закрепляю обручем или собираю в хвостик. То есть объективно я довольно хорошенькая, но Кип своей неверностью заставил меня почувствовать себя настоящей дурнушкой. Иными словами, я была сломлена.
Вы, наверное, спросите, пошатнулась ли моя вера в методику доктора Виман, сожалела ли я о том, что связала свою жизнь с мужчиной, который любит поговорить. И вот что я отвечу вам: нисколько. Есть разговорчивые мужчины, которые изменяют своим женам, и неразговорчивые, которые поступают точно так же. А есть мужчины, которые никогда не пойдут на измену, и среди них тоже встречаются как общительные, так и необщительные. Так что я осталась верна своей теории. Просто Кип оказался охотником до женщин из числа тех мужчин, которые любят поговорить. Да, своим поступком он нанес тяжкий удар по моей самооценке, но он не заставил меня пересмотреть мои взгляды.
— Так ты скажешь мне, в чем дело? — спросил он, когда я уселась на стул посреди комнаты. — А то мне как-то неловко. Такую неловкость я ощущал, когда мой отец…
— Тихо! — Я жестом заставила его замолчать. — Меня совершенно не волнуют твои чувства. Просто скажи мне, как давно ты уже воркуешь со своей голубкой.
— С кем? — с неподдельным удивлением переспросил он.
— С той самой, с которой вы секретничали по телефону, когда я была в ванной. Как давно это у вас?
Кип притворился удивленным и заявил, что не понимает, о чем я говорю.
— В третий раз спрашиваю: как давно это продолжается? — настаивала я. — Уже поздно, и я устала. Просто скажи.
— Мне нечего…
— Отвечай на вопрос!
— Три месяца, — пробормотал он, запустив пальцы в свои густые темные волосы, видимо желая казаться расстроенным.
Три месяца… Мы не занимались с ним любовью уже три месяца. Он жаловался на головную боль.
— Я порву с ней, — пообещал Кип. Он встал с кровати, подошел к моему стулу и опустился на колени у моих ног. — Она для меня ничего не значит, Линн! Правда!
— Кто она?
— Никто. Ничего особенного.
— Если «ничего особенного», почему тогда ты клялся ей в любви?
— Не знаю… Понимаешь, я связался с ней только потому, что ты так много работаешь и мне начало казаться, что ты уделяешь мне мало внимания. Я…
— Можешь не продолжать!
Я фыркнула. Он говорил на той разновидности Языка женщин, которую я не очень-то любила, — на «поросячьем» наречии.
— Но ты и в самом деле уделяешь мне мало внимания! — надулся Кип.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я сама во всем виновата? Значит, таково твое мнение?
Интонацией я дала ему понять, что «да» было бы неверным ответом.
— Нет. Я был не прав. Я сам во всем виноват.
«До чего же он лицемерен!» — подумала я.
— Абсолютно во всем, — продолжал Кип. — Но она первая начала, и я хочу, чтобы ты знала это.
— Вот как? По-твоему, это освобождает тебя от ответственности?
— Я серьезно, Линн! Я сам жертва! — Он попытался погладить мою босую ногу, но я оттолкнула его. — Она преследовала меня, а я оказался таким слабым, таким беспомощным и уязвимым, таким…
Я закрыла лицо руками. Беспомощный? Ха-ха! Он искажал Язык женщин, лишая его права на существование.
— Ладно, достаточно, — заявила я, и тогда Кип сменил тактику.
— Я согласен, что виноват. Я беру всю ответственность на себя. Это был загул. Я был не прав и вел себя как эгоист. Но больше этого не повторится. Никогда. Я снова твой, Линн!
— Зачем я тебе? У тебя же есть брачный контракт, по которому я буду выплачивать тебе денежное содержание даже в случае развода. Удобно ты устроился!
— Удобно устроился?! — переспросил Кип, а затем вдруг расплакался. Пострадавшей стороной была я, но рыдал он. — Неужели ты считаешь, что я женился на тебе ради денег или славы? — бормотал он, хлюпая носом. — Я женился на тебе, потому что ты та самая женщина, с которой я хотел бы быть вместе до конца дней своих…
— Значит, ты хочешь быть со мной до конца дней своих, но при этом иметь любовниц на стороне?
— Нет! — Он замотал головой из стороны в сторону, как заводная игрушка. Какое-то время я терпеливо ждала, пока он остановится.
— Кип! — не выдержала я.
Похоже, мой возглас вывел его из этого состояния.
— Немедленно прекрати рыдать! Перестань трясти головой и нести всякую чушь!
— Прости меня…
Он больше не плакал, но у него текло из носа. Я ему об этом не сказала — он выглядел ущербным, и его унижение нравилось мне.
— Ну, и что же мы теперь делать будем? — со вздохом спросила я. — Что дальше?
— Я буду заботиться о тебе! Я всегда буду рядом с тобой, как раньше, — ответил Кип. — Я же был хорошим мужем, ведь правда? Если не считать этого случая. Ты же знаешь, Линн!
Я уже думала об этом в ванной. Кип действительно был хорошим мужем во всех отношениях, но теперь он совершил отвратительный поступок, и надо было что-то решить: простить его и оставить все как есть либо выгнать его вон.
Я обдумала первый вариант. Относилась ли я к числу тех женщин, которые прощают своим мужьям любовные похождения на стороне? Была ли я одной из тех, кто считает неверность неизбежным недостатком рода человеческого — таким же, как, например, чрезмерное увлечение игрой в гольф? Была ли я одной из тех представительниц слабого пола, сила самоотречения которых так велика, что, глядя на обнаженное тело своего избранника, они не задаются ужасной мыслью, где еще он побывал? Конечно же, я не была такой!
Но в то же время была ли я готова к разводу? Была ли я готова к тому, чтобы закончить свои дни, как моя мать, в одиночестве и печали? Могла ли я остановить тот поток клеветы, который хлынет, если мы с Кипом расстанемся? Пресса поднимет такой шум, что моя репутация знатока человеческих отношений сразу же разрушится. Хотела ли я стать свидетелем крушения методики доктора Виман только из-за того, что мой муж был мне неверен?
Опять-таки нет!
Конечно, если бы я не была человеком мыслящим и не придерживалась принципа «семь раз отмерь, один раз отрежь», я бы долго не раздумывала. Можно было бы, например, заколоть Кипа одним из его охотничьих ножей, подмешать яду в его шардонэ или уронить включенный фен к нему в джакузи. Но я всегда тщательно обдумывала все свои поступки. Мне нужно было время, чтобы выработать окончательное решение.
— Пока мы не будем ничего предпринимать, — сказала я Кипу, и он снова расплакался — на этот раз от счастья, что по крайней мере сегодня его не выставят вон.
— О, спасибо! — проговорил он.
— Я лягу в спальне, а ты — внизу, в комнате для гостей, а там видно будет.
— Все будет хорошо, я готов поклясться!
— Ты обещаешь позвонить этой, как там ее зовут, и сказать, что между вами все кончено?
Кип с энтузиазмом кивнул.
— И вы оба будете держать язык за зубами и никому не расскажете об этом позоре? — продолжала я. — Думаю, ей самой было бы невыгодно много болтать. Ведь, возможно, у нее тоже есть муж, который ни о чем не подозревает.
- Предыдущая
- 4/61
- Следующая
