Райский сад - Хемингуэй Эрнест Миллер - Страница 33

• Предыдущая
• 33/44
• Следующая

Полдень выдался прохладный, сиеста затянулась, и Дэвид проснулся поздно. Мариты уже не было рядом, и с террасы доносились женские голоса. Он поднялся, перешел к себе в комнату для работы, а потом на улицу. На террасе никого не было, только официант убирал со стола после чая. Женщин Дэвид нашел в баре.

Кэтрин и Марита пили шампанское. Обе выглядели свежими и хорошенькими.

— Мне это напоминает свидание с бывшим супругом. Чувствуешь себя жутко искушенной, — сказала Кэтрин. Она держалась необыкновенно весело и непринужденно. — Надо сказать, тебе эта роль подходит. — Она посмотрела на Дэвида с насмешливым одобрением.

— Как он тебе? — спросила Марита, взглянув на Дэвида, и покраснела.

— И краснеть еще не разучилась, — сказала Кэтрин. Ты только посмотри на нее, Дэвид.

— Она прекрасно выглядит, — сказал Дэвид. — И ты тоже.

— На вид ей лет шестнадцать, — сказала Кэтрин. — Итак, она созналась, что прочла твои записи?

— Ты бы могла спросить разрешения, — сказал Дэвид.

— Конечно, могла бы, — сказала Кэтрин. — Но я начала читать и так увлеклась, что решила дать почитать и наследнице.

— Я бы не разрешил.

— Помни, Марита, — сказала Кэтрин, — когда он говорит «нет», не обращай внимания. Это ровным счетом ничего не значит.

— Неправда, — сказала Марита. Она улыбнулась Дэвиду.

— А все от того, что последнее время он не вел свой дневник. Как только он его допишет, ты сама все поймешь.

— С записями покончено, — сказал Дэвид.

— Так нечестно, — сказала Кэтрин. — Я ими жила, и это было наше общее дело.

— Ты не должен бросать, Дэвид, — сказала девушка. — Ты ведь напишешь, правда?

— Она хочет попасть в роман, Дэвид, — сказала Кэтрин. — Да и с появлением темноволосой подружки повествование станет повеселее.

Дэвид налил себе шампанского. Он заметил предупреждающий взгляд Мариты и сказал, обращаясь к Кэтрин:

— Я продолжу писать, как только закончу рассказы. А теперь расскажи, как ты провела день.

— Прекрасно провела. Принимала решения и строила планы.

— О Боже, — вздохнул Дэвид.

— Вполне невинные планы, — сказала Кэтрин. — Можешь не стонать. Ты же занимался весь день тем, что тебе нравится. Я очень рада, но и я имею право что-нибудь придумать.

— Ну и что это за планы? — спросил Дэвид с безразличным видом.

— Во-первых, нужно начинать что-то делать для выхода книги. Я собираюсь отдать рукопись перепечатать, все страницы, сколько есть, и позабочусь об иллюстрациях. Мне надо встретиться с художниками и обо всем договориться.

— Ты, должно быть, устала сегодня, — сказал Дэвид. — Надеюсь, ты понимаешь, что прежде чем начать печатать, автор должен закончить рукопись.

— Не обязательно. Мне нужен всего лишь черновой вариант, чтобы показать художникам.

— Понятно. А если я пока не хочу ее перепечатывать?

— Ты что, не хочешь, чтобы книга вышла? А я хочу. Должен же хоть кто-нибудь заниматься настоящим делом.

— Каким же художникам ты хочешь ее отдать?

— Разным. Мари Лоренсен, Пасхину, Дерену, Дюфи или Пикассо. Каждому по кусочку.

— И Дерен сюда же!

— Представь себе картину Лоренсен — Марита и я в машине. Помнишь, когда мы остановились по дороге в Ниццу?

— Об этом никто не написал.

— Так напиши. Наверняка это интереснее и познавательнее, чем писать о куче аборигенов Центральной Африки в краале, или как там это у тебя называется, облепленных мухами и покрытых струпьями. Или о том, как твой подвыпивший папаша, разя перегаром, бродит среди них, гадая, кого из этих маленьких уродцев он породил.

— Ну, началось, — сказал Дэвид.

— Что ты сказал, Дэвид? — спросила Марита.

— Я сказал, благодарю за удовольствие отобедать вместе со мной, — ответил ей Дэвид.

— Почему бы тебе не поблагодарить ее и за все остальное. Должно быть, она сотворила нечто невероятное, раз ты спал как убитый чуть не до вечера. Поблагодари ее хотя бы за это.

— Спасибо, что ты плавала со мной, — сказал Дэвид Марите.

— О, так вы плавали? — сказала Кэтрин. — Как мило.

— Мы заплывали очень далеко, — сказала Марита. — А потом отлично пообедали. А ты хорошо пообедала, Кэтрин?

— Кажется, да, — сказала Кэтрин. — Не помню.

— Где ты была? — мягко спросила Марита.

— В Сен-Рафаэле, — сказала Кэтрин. — Помню, я там останавливалась, но про обед не помню. Вот так всегда, когда я ем одна. Нет, я точно там обедала. Для этого я и остановилась.

— Приятно было ехать назад? — спросила Марита. — День такой чудесный, нежаркий.

— Не помню, — сказала Кэтрин. — Не заметила. Я думала, как быть с книгой, чтобы поскорее издать ее. Мы должны ее издать. Не понимаю, почему Дэвид заупрямился именно теперь, когда я взялась наводить порядок. Последнее время наша жизнь была такой беспорядочной, что мне вдруг стало стыдно за нас.

— Бедняжка, — сказала Марита. — Но зато сейчас ты все спланировала, и тебе легче.

— Да, — сказала Кэтрин. — Я была так счастлива, когда вернулась. Я думала, что обрадую вас, сделав что-то полезное, и вот Дэвид ведет себя так, словно я — идиотка или прокаженная. Что ж делать, если я практична и разумна.

— Знаю, дьяволенок, — сказал Дэвид. — Просто не хотелось вносить путаницу в работу.

— Ты же сам все и запутал, — сказала Кэтрин. — Неужели не видишь? Мечешься туда-сюда, пишешь какие-то рассказы, когда нужно продолжить повесть. Это важно для всех нас. У тебя хорошо получалось, и ты как раз дошел до самого интересного. Должен же хоть кто-нибудь сказать тебе, что твои рассказы всего лишь повод уклониться от настоящего дела.

Марита снова взглянула на него, он понял ее взгляд и сказал:

— Мне нужно привести себя в порядок. Расскажи все это Марите, а я скоро вернусь.

— По-твоему, нам больше не о чем говорить? Прости, я нагрубила тебе и Марите. На самом деле я очень рада за вас.

Дэвид ушел, но даже в ванной, принимая душ и переодеваясь в свежевыстиранный рыбацкий свитер и брюки, он думал об этом разговоре.

Вечерами становилось довольно прохладно, и Марита ушла в бар и сидела там, листая «Вог».

— Кэтрин пошла прибрать у себя в комнате, — сказала она.

— Как она?

— Откуда мне знать, Дэвид? Теперь она — крупный издатель. С сексом покончено. Он ее больше не интересует. Говорит, все это глупости. Она даже не понимает, как секс мог вообще занимать ее.

— Вот уж не думал, что этим кончится.

— И не думай, — сказала Марита. — Что бы ни случилось, я люблю тебя, и завтра ты снова будешь писать. Войдя в бар, Кэтрин обратилась к ним нарочито весело: — Вы чудесно смотритесь вместе. Я за вас рада. У меня такое чувство, точно это я вас создала. Каков он был сегодня, Марита?

— Мы прекрасно пообедали вместе, — сказала Марита. — Пожалуйста, Кэтрин, не надо так.

— О, я знаю, он хороший любовник, — сказала Кэтрин. — Он во всем такой. Готовит ли мартини, плавает ли, катается ли на лыжах или что там еще, ах да — летает. Ни разу не видела его в самолете. Хотя, говорят, он был великолепен. Должно быть, это что-то вроде акробатики и такая же скука.

— Спасибо, что ты позволила нам провести вместе целый день, — сказала Марита.

— Можете не расставаться до гроба, — сказала Кэтрин. — Если не наскучите друг другу. Вы оба не нужны мне больше.

Дэвид посмотрел на Кэтрин в зеркало и не заметил ничего необычного. Вид у нее был естественный и спокойный. Он отметил, что Марита как-то грустно смотрит на нее.

— Правда, мне пока еще хочется видеть и слышать тебя, если ты не разучился говорить.

— Как поживаешь? — спросил Дэвид.

— Слава Богу, пересилил себя, — сказала Кэтрин. — Очень хорошо.

— Какие у тебя еще планы? — спросил Дэвид. У него было такое ощущение, точно он окликает проходящее судно.

— Только те, которыми я уже поделилась, — ответила Кэтрин. — Думаю, дел мне пока хватит.

— Что ты там болтала о другой женщине?

• Предыдущая
• 33/44
• Следующая