Три дня в Венеции - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 13

• Предыдущая
• 13/24
• Следующая

Ванесса не ответила и повернулась, чтобы уйти. Питер схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

– Я думаю, нам надо как-нибудь по-особенному отметить Рождество. Мехико… Бали… Таиланд. Куда бы ты хотела поехать?

– Но на Рождество в Нью-Йорк приедет моя мать… – Ее голос дрогнул. Ванесса чувствовала себя так, словно ее незаслуженно обидели.

– Хорошо, золотко, тогда мы останемся здесь. Тоже совсем неплохая идея. Никаких проблем, дорогуша, никаких проблем.

Питер прошел обратно в спальню. Ванесса последовала за ним, села на кровать и поставила рядом пакет из магазина «Лорд энд Тэйлор».

Питер сосредоточенно отбирал галстуки, потом случайно взглянул на жену и недоуменно сдвинул брови.

– В чем дело? – спросил он, подходя к кровати и останавливаясь прямо перед Ванессой.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Лицо ее было созерцательно-задумчивым. Она внимательно разглядывала мужа. Тридцать восемь лет, стройный, привлекательный мужчина в расцвете сил. У него покладистый характер, бездна обаяния, за что его очень любят и клиенты, и друзья. Блестящий адвокат, за последние несколько лет поднялся на волне невероятного успеха. Питер Смарт был удачлив во всем, за что ни брался. И лишь его личная жизнь была безрадостной. Уж ей ли, Ванессе, этого не знать – она разделяет с ним эту безрадостность. Их совместная жизнь пуста и бессмысленна. Неужели он сам этого не замечает? Или ему все равно? И вдруг ее мозг пронзила мысль: а что, если у него есть другая женщина? Почему это никогда прежде не приходило Ванессе в голову?

– У тебя странное выражение лица, – спокойно заметил Питер.

Она кашлянула.

– Мне очень жаль, что ты уезжаешь; я надеялась, мы вместе проведем выходные. Я хочу поговорить с тобой, Питер.

Он нахмурился.

– О чем?

– О нас.

– Как ты серьезно говоришь. Меня пугает эта многозначительность.

– Да, очень серьезно. Понимаешь… мы с тобой… что-то у нас с тобой не складывается в последнее время.

Он озадаченно уставился на нее:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Ванесса.

– Что представляет собой наша жизнь? – Она не отводила глаз от лица мужа. – Мы как-то все больше отдаляемся друг от друга. Расходимся в разные стороны.

– Не будь дурочкой! – воскликнул он, улыбаясь одной из своих обезоруживающих улыбок. – У нас с тобой все замечательно. У тебя есть работа, которую ты любишь, ты в ней многого достигла. Ты понемногу становишься известным и модным дизайнером по стеклу, это же здорово. В моей адвокатской фирме дела идут на редкость успешно. Лучшего и желать трудно. Так почему же ты спрашиваешь, что представляет собой наша жизнь? Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Внезапно до нее дошло, что он и в самом деле не понимает, что он искренне озадачен. Она попыталась объяснить:

– Но мы не бываем вместе. Мы всегда врозь, а если оказываемся в Нью-Йорке в одно и то же время, ты постоянно занят на работе допоздна. А когда приходишь домой, ты почти не разговариваешь со мной, Питер. И еще: наши отношения стали довольно целомудренными. Ты полагаешь, что это нормально?

У нее вертелся на кончике языка вопрос: «Может быть, у тебя есть любовница?», но потом Ванесса решила не задавать его. Ведь и Питер имеет право спросить у нее о том же, и что ей тогда отвечать?

Питер удивленно качал головой. Веселье уже не искрилось в его глазах, он помрачнел. Он швырнул галстуки на кресло, сел на кровать рядом с Ванессой и взял ее за руку.

– Но, Ванесса, я люблю тебя, ты же знаешь. Ничего не изменилось. Хотя нет, кое-что все же изменилось. Я добился успеха, огромного успеха, я о таком даже мечтать не мог. Передо мной открываются невероятные возможности, и я не хочу их упустить. Просто не имею права. Все, что я сейчас делаю, я делаю ради нас с тобой, ради нашего будущего. Твоего и моего. Обеспечиваю нам благополучную старость, можно сказать.

– Старость! – взорвалась она. – Я не хочу о ней думать! Я хочу жить сейчас, пока я молода.

– Мы и живем, хорошо живем. И работаем хорошо. Все у нас как надо, дорогая. – Он заметил ее взгляд и уже более мягко продолжил: – Наверное, я действительно уделял тебе мало внимания в последнее время. Извини. – Он положил ей руки на плечи и наклонился поцеловать, но Ванесса отпрянула.

– Ты всегда считаешь, что любые наши разногласия можно исправить таким образом? – с горечью спросила она.

– Но ты же сама знаешь, что это срабатывает. В постели все наши проблемы быстрее решаются. Всегда получалось.

– Хоть бы раз мы занимались любовью просто потому, что захотели, а не потому, что надо загладить ссору.

– Давай сейчас попробуем?

– Я не хочу так, Питер. Я не в настроении. Извини, но глупенькой девочке не хочется кувыркаться в кровати.

Он слегка напрягся, уловив саркастическую нотку в ее голосе, и медленно сказал:

– Это из-за ребенка. Да? Все эти разговоры из-за этого? Ведь так, Ванесса?

– Нет, не так.

– Я понимаю, я жестоко с тобой обошелся в этом вопросе… – начал он и осекся.

– Да, жестоко. Ты совершенно четко дал понять, что не хочешь иметь детей.

– Да нет, я хочу. Только не сейчас, дорогая, чуть позже. Пройдет несколько лет, мы крепче встанем на ноги, вот тогда и заведем детей.

Ванесса покачала головой. Прежде чем она успела сообразить, у нее вырвалось:

– Наверное, нам лучше разойтись, Питер. Давай разведемся.

Лицо его перекосилось, он вскочил.

– Ты с ума сошла! Я не хочу развода, и ты его не хочешь! Глупый разговор! Ты просто устала, слишком напряженно работала в Венеции. Все понятно: новая коллекция, волнение. И ты немного отвыкла от меня. Уверяю тебя, это пройдет.

Ванесса внимательно смотрела на него. Она видела страх в его глазах. Он боится ее потерять.

Она сидела, не произнося ни звука, Питер же торопливо убеждал:

– Теперь все будет по-другому, я тебе обещаю. Честно говоря, Ванесса, я был уверен, что ты счастлива, полностью захвачена своей работой. Я не понимал… не понимал, что между нами что-то не так. Ты мне веришь?

– Да, – пробормотала она. – Я тебе верю, Питер. Все так и есть, ты прав.

Она встала и пошла в ванную. Отчаяние сдавило грудь.

– Я не хочу возиться с ужином. Тебя устроят спагетти и салат?

– На этот раз – нет. Я собираюсь пригласить тебя на ужин, дорогая. Как насчет китайского ресторана?

Ванесса покачала головой.

– Я не люблю китайскую кухню.

– Тогда пойдем в паб «Ниари». Джимми всегда рад нас видеть, и ты, я знаю, любишь там бывать.

Саутгемптон, Лонг-Айленд, декабрь 1995 года

Ванесса критическим взглядом осмотрела гостиную своего дома, словно видела ее в первый раз. Двух мнений быть не может: комната выглядела так, будто в ней год не убирались.

Вид гостиной Ванессу не смущал, напротив: выцветшие обои, застиранные ситцевые занавески и старый потускневший антикварный ковер придавали комнате особый шарм. Но вот запущенность Ванессе не нравилась. Все остальные помещения коттеджа сверкали идеальной чистотой – за ними следила приходящая домработница. Но гостиную Ванесса всегда убирала сама.

Через несколько часов должен был приехать Билл и провести здесь с Ванессой несколько дней, и ей очень хотелось, чтобы все в доме сияло. Билл так долго жил в походных условиях, во второсортных отелях, в разрухе, поэтому Ванессе хотелось окружить его комфортом, чистотой и уютом.

Когда несколько лет назад ее родители разводились, они не знали, как поступить с коттеджем в Саутгемптоне. Ни матери, ни отцу дом не был нужен, однако продавать его они не хотели – слишком много трогательных воспоминаний было связано с коттеджем. А родители Ванессы были людьми сентиментальными.

Поэтому в конце концов дом достался дочери. Ванесса была в полном восторге.

Коттедж находился в дальнем конце Саутгемптона, почти на самом берегу Атлантического океана, на участке земли в три акра.[8] Сразу за участком начинались песчаные дюны.

• Предыдущая
• 13/24
• Следующая