Врата смерти - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 23

– Ты чего, дружище? – не понял боярин.

– Смотри! – Середин указал на молоденькую березу, выросшую в развилке старой и полугнилой ломаной сосны.

– Береза, – недоуменно ответил Годислав. – И что?

– Мы проезжаем мимо нее третий раз! – сообщил попутчику Олег. – Кто-то водит нас по кругу, приятель. Хотя, честно говоря, зимой желать этого в лесу совершенно некому. Нежить спит. Лихоманка, леший, травники, кикиморы – все. Но я уже видел эту березу. Два раза.

– Но след-то наш свежий. – Боярин указал на девственный наст, лежащий на дороге. – До нас последние дни здесь никто не появлялся.

– Я видел эту березу, – повторил Олег.

– Зимой сосны снегом часто ломает, дружище, – крякнул воин. – Мыслю, ты видел другое деревце. В лесу таких на каждой версте множество.

– Едем! – не стал спорить ведун. Но когда спустя час они опять поравнялись с приметным местом, он указал на пень с березой своему попутчику: – Узнаешь?

– Вот, проклятье! – Русский боярин спешился, дошел до березки, раскидывая сапогами снег, пригладил ее ладонью. – Истинно, от той самой не отличить... И что теперь делать, ведун?

– Коли нас кружат, спешить некуда, – рассудил Олег. – Нужно выбрать место, в котором отбиваться удобнее будет, да там и встать. Чего понапрасну коней выматывать и самим уставать? Засветло встанем, проще оборону продумать.

– А чего тут думать? Здесь и место самое приглядное. Вон, возле ельника. Через него ни верховому, ни пешему быстрого прохода нет.

– Нет, Годислав, тут все наоборот, – покачал головой Олег. – Через ельник к нам проще всего подобраться. Тихо, не спеша, между деревьями. Незаметно. Здесь же не битва, никто не торопится. Чтобы сюрприза не было, лучше под обрыв по ту сторону от тракта переехать. Там, похоже, река под снегом. Поляна больно протяжная.

– В уме ли ты, ведун?! – возмутился боярин. – Лучники сверху нас, ровно телят, перебьют.

– Оглянись вокруг, дружище! – посоветовал Олег. – Ты видишь могучие рати и десятки лучников? Мы не в сече! Обрыв для стрельбы, может, место и удобное, да для спуска как раз наоборот. Шею свернешь, по такому склону лезть. А коли так, туда удобно лошадей поставить, подход по реке санями загородить, а эту сторону, от дороги, мы и сами удержим, коли стеречь по очереди станем. Страшнее разбойников лесных тут никого оказаться не может. Броню наденем – и тогда нам хоть сотня татей по плечу. Сам знаешь, бездоспешным супротив закованного в железо витязя ни за что не выстоять, сколько бы их ни оказалось. Нас трое, спины друг другу прикроем – и все, бояться нечего.

– Верно сказываешь, – признал боярин, – большой рати в этой чаще взяться неоткуда.

– Главное, чтобы врасплох нас не застали. С остальным справимся.

Маленький обоз свернул с дороги к обрыву. Двое саней путники поставили слева от него, перекрестив оглобли, одни – справа, уперев задком в упавшее дерево, что растопырило в стороны сухие ветки. Лошадей отвели подальше к склону, костер же развели между санями, благо река была не широкой и две повозки перекрывали ее как раз от берега до берега. Походный очаг получился аккурат на песчаном пляжике, быстро вытаявшем из-под наста. По совету Середина боярин и его холоп сразу облачились в броню. Ведун тоже заковался в доспех. Путники поужинали, по жребию определили очередь дежурства и стали укладываться.

Олег провалился в глубокий сон почти мгновенно и даже успел увидеть Радошу. Ведьма злорадно ухмылялась и рыла ему могилу. Почему именно могилу, а не просто ямку для посадки смородины – Середин не понял, но, как это часто случается в сновидениях, испытывал твердую уверенность в том, что это именно могила, и именно для него. И тут же проснулся от свистящего шепота:

– Гляньте, гляньте, бояре!

Олег открыл глаза, сдвинул край овчины и увидел среди деревьев за костром множество красных точек. Точки двигались, то исчезая, то появляясь вновь, медленно охватывали лагерь полукругом.

– Годислав, подымайся! – Ведун откинул овчину. – Кажется, началось.

– Что это? – не понял боярин, вставая рядом. – Откуда?

– На людей не похоже, и это хорошо, – вытянул саблю ведун. – Нет зверей страшнее двуногих. А с этими... Холоп пусть костер обороняет, ты справа смотри, я слева встану. Видишь, охватывают.

– Да кто же это?! Их, похоже, сотня, а то и более.

Красные огоньки все разом пришли в движение, стремительно приближаясь. Середин кинулся ближе к телеге, взмахнул саблей навстречу паре пунцовых точек, взметнувшихся над оглоблями. Булатная сталь легко рассекла плоть, и только теперь, в свете близкого костра, стало ясно, что путников атакуют самые обычные волки.

– Электрическая сила!

Хищники неслись изрядной толпой, выпрыгивали справа и слева. Олег выдернул косарь, наугад коля в темные тела левой рукой, правой же рубил наотмашь. Над лагерем поднялся запах парного мяса, снег вокруг начал стремительно темнеть, и вдруг... Все исчезло. Волки отступили так же стремительно и организованно, как и кинулись на людей, оставив на поле брани больше десятка своих собратьев. А уж сколько среди стаи раненых, можно было только гадать.

Звери продолжали наблюдать за людьми с безопасного расстояния: красные огоньки светились из темноты со всех сторон. Путники ждали – однако до самого рассвета нового нападения не случилось. Когда же свет начал пробиваться через низкие облака – стая ушла, бесшумно исчезнув среди елей.

– Ф-фу-у. – Боярин облегченно перевел дух, отер меч сперва снегом, потом укрывающей сани рогожей и в заключение рукавом, спрятал его в ножны. – Однако же такая ночь доброй сечи стоит. Низкий тебе поклон, ведун Олег. Кабы не твое упреждение, все бы мы уже поедены были сими тварями. Либо сонными, либо после драки. Меня раз пять волки за бока клацнули. Спасибо кольчуге, не прогрызли.

– И меня несколько раз за тегиляй кусили, – признался холоп. – Экие они тут злобные. И в стаи громадные сбиваются, я про такое и не слыхивал.

– Тебе и надобно, – махнул на него Годислав. – Кулеш давай завари да вина греческого достань. Я отныне должник твой, ведун Олег. Животом обязан.

На обрыве послышался шорох, вниз посыпалась снежная крупка.

– Вот, проклятущие, следят! – вскинул голову холоп.

– Близок локоть, да не укусишь, – ответил ведун. – Мы им не по зубам.

Похлебав горячего мучного варева, сдобренного салом, путники собрались, выкатились на дорогу, оставив за спиной залитую кровью поляну и изувеченные туши зверей. Поперек тракта сидели пять крупных матерых волков – но с приближением обоза они предпочли расступиться, отбежать за деревья. А затем потрусили позади по санному следу.

– Сейчас я им покажу, кто тут хозяин, – пробормотал Годислав, отвернул к первым саням, наклонился прямо с седла, выдернул из-под рогожи саадак, раскрыл один из колчанов, извлек лук... Но взяться за стрелы не успел: волки моментально шмыгнули в лес. Боярин разочарованно сплюнул: – Умные, твари.

– Слишком умные... – пробормотал Середин. Зима и голод были, конечно, хорошим объяснением для ночного нападения волков. Однако ведун ни за что бы не поверил, что звери способны заморочить людей и кружить их по лесу.

Несколько волков внезапно показались справа от дороги – но довольно далеко и держась за толстыми соснами. Годислав даже не стал тянуться к луку. Спустя пару верст волки пропали, но вскоре появились снова, шумно продираясь через заросли бузины, усыпанной мерзлыми красными ягодами. И опять: стоило боярину наложить стрелу на тетиву, как звери мигом шмыгнули в сторону ельника.

– Проклятые твари! – зло сплюнул воин.

Олег же глянул на другую сторону дороги и понял, от чего так старательно отвлекали их хищники: от выросшей на сломе старой сосны тоненькой березки. Некая сила опять водила их по кругу!

Ведун закрыл глаза, нашептал заговор на снятие морока, ткнул пятками бока скакуна, заставляя его ускорить шаг. Спустя минут десять он повторил наговор, потом снова и снова – однако через два часа волки опять завыли справа от тракта, отвлекая путников от приметной березы.