Маисовый колос - Эмар Густав - Страница 2

• Предыдущая
• 2/55
• Следующая

Полковник Салазар едва успел выхватить из-под плаща пистолет, находившийся у него за поясом, как был сбит с ног налетевшей на него лошадью.

Пальмеро и Маркес выстрелили в середину отряда, но были опрокинуты на землю.

Сандовалю удалось вонзить свой кинжал в грудь лошади, наскочившей на него, но это привело лишь к тому, что животное при падении подмяло его под себя, а всадник, высвободившись из стремян, докончил полураздавленного человека ножом.

Салазар, Пальмеро и Маркес, тоже страшно помятые копытами лошадей, почувствовали, как их схватили за волосы и как холодные клинки ножей искали их горла, между тем, резкий, повелительный голос выкрикивал распоряжения и проклятья.

Несчастные беглецы отчаянно бились на земле, призывали на помощь, старались защититься голыми руками от направленных в них кинжалов и ножей; но острые клинки прорезали им руки, отрубили пальцы и все-таки вонзились в горло, откуда вместе с потоками горячей крови вылетела душа.

Между тем, как убийцы обшаривали карманы жертв, четверо из их товарищей шагах в ста возились с человеком, который защищался с мужеством отчаяния и дорого продавал свою жизнь. Это был дон Луис Бельграно, которому удалось уклониться от напора конницы и отбежать немного в сторону. Несмотря на темноту, его, однако, заметил один из всадников и погнался за ним. Поняв, что ему не убежать, дон Луис сдернул с себя плащ и обвил им левую руку, затем выхватил шпагу и, обернувшись лицом к неприятелю, стал в оборонительную позу.

К всаднику присоединился другой. Когда оба они подъехали на достаточно близкое расстояние, дон Луис поднял левую руку в виде щита, ударил ближайшего к нему всадника рапирой в грудь и снова бросился бежать. В то же мгновение подоспели еще трое всадников, привлеченных предсмертным криком своего товарища, и вместе бросились догонять молодого человека. Быстро обернувшись, беглец могучим ударом рассек шею переднего коня, который упал, увлекая за собою и всадника. Последний, однако, остался невредим. Вскочив на освободившуюся от мертвого товарища лошадь, которую вели на поводу, он вместе с тремя остальными поскакал вдогонку за беглецом. Молодой человек снова обернулся и ударил еще одну лошадь.

— Что нам зря губить лошадей! — крикнул один из всадников. — Лучше оставим их здесь. Справимся и так.

Все спешились и бросились на дона Луиса, снова успевшего отступить на несколько шагов. С быстротой молнии молодой человек нанес одному из своих врагов рану в руку, другому — в голову, и вновь отскочил в сторону. Раненые кинулись на него с удвоенной яростью; и одному из них еще не пострадавших товарищей удалось накинуть молодому человеку на голову свое пончо. Дон Луис нисколько не смутился этим. Быстро освободив левую руку от своего плаща, он сдернул с себя пончо, не переставая в то же время правой рукой наносить во все стороны страшные удары. Однако, в тот момент, когда он сбрасывал тяжелое пончо, закрывшее было ему все лицо, один из нападавших ранил его в левый бок, а другой — в правое плечо.

— Ну, этим вам еще не удастся взять меня! — крикнул он, и двумя быстрыми, ловкими ударами уложил двух из своих противников, в том числе и того, которого перед тем ранил в голову. Но при последнем ударе он поскользнулся в луже крови и упал. Мужество и хладнокровие его были так велики, что он и теперь не растерялся, хотя оставшиеся двое противников уже торжествовали победу.

Силясь подняться, он продолжал размахивать рапирой. Однако бой был слишком неравен. Пока один из нападавших наносил ему удар саблей в левое бедро, что лишило его возможности даже пошевельнуться от страшной боли, другой схватил его за волосы, ударил головою о землю и, став коленом ему на грудь, крикнул:

— Наконец-то ты в нашей власти!.. Теперь не уйдешь, нет! Дай-ка мне свой нож, а то неловко резать саблей, — обратился он к своему товарищу.

— На, — отвечал тот, протягивая нож.

Дон Луис был почти без чувств, когда над ним сверкнул нож, которым с торжествующим хохотом размахивал разбойник.

В то мгновение, когда дон Луис уже прощался с жизнью, раздался выстрел, и убийца упал бездыханным на того, которому готовился нанести решительный удар.

— Теперь твоя очередь! — произнес спокойным голосом человек, неизвестно откуда появившийся, приближаясь с дымящимся пистолетом в руке к последнему из противников дона Луиса. Однако разбойник не стал дожидаться. Видя, что дело плохо, он повернул назад и быстро скрылся в темноте.

Незнакомец, точно свалившийся с неба, не захотел его преследовать. Поспешно нагнувшись к неподвижно лежавшему дону Луису, он несколько минут пристально вглядывался в него и потом с ужасом прошептал:

— Боже мой, да ведь это молодой Бельграно! Вот уж никак не ожидал подобной встречи!

Сбросив с бесчувственного молодого человека труп убийцы, незнакомец осторожно приподнял неподвижное тело Бельграно и прижав его красивую голову к своей груди, снова прошептал:

— Господи! Неужто я опоздал? Неужели он умер? Нет, нет, он жив!— чуть не крикнул во весь голос незнакомый избавитель, почувствовав легкое дыхание на своем лице.— Слава Богу, я явился вовремя!

Подняв голову, он тревожно оглянулся и прислушался. Все вокруг было по-прежнему спокойно и безмолвно.

Подняв раненого на руки, он поспешно направился с ним к городу. Однако минут через двадцать он остановился и с отчаянием произнес:

— Ах, Боже мой! Волнение лишает меня сил... я не в состоянии нести его дальше... захватывает дух... О, Господи, что же теперь делать?

Он тихо опустил бесчувственного Бельграно на землю, сел возле него и прошептал на ухо:

— Луис, ты слышишь меня? Я — Мигель, твой друг, твой брат, слышишь?

Раненый с усилием повернул голову и открыл глаза.,

— Ты... Мигель? — едва слышно произнес он. — Зачем ты тут? Беги, Мигель, спасайся...

— Нет, я от тебя не убегу, Луис! — ответил незнакомец, поднявшись на ноги и нагибаясь над ним. — Давай-ка, я опять попробую играть роль няньки... Ухватись покрепче руками за мою шею... Боже мой, да ты ранен в правую руку, следовательно, сражался левой?.. И только подумать, что меня не было с тобой, когда я был тебе всего нужнее! — добавил он голосом отчаяния, снова стараясь поднять своего друга на руки.

Свежий ветерок окончательно привел в себя раненого. Скрывая свои страдания, он сказал по возможности твердым голосом:

— Дай мне только опереться на твою руку, Мигель; мне кажется, я могу идти сам.

— Нет! — ответил незнакомец. — Я вижу у тебя течет кровь и из бока, а с такой раной едва ли можно ходить... даже такому стоику, как ты... Да отсюда недалеко; я донесу тебя.

Действительно, бедро дона Луиса было рассечено почти до кости, и кровь сильно лилась из раны. Едва ли он был бы в состоянии сделать хотя бы шаг.

Незнакомец с громадным трудом посадил раненого себе на спину и понес его. Шагов через пятьдесят он дошел до глубокой траншеи, которую недавно начали рыть неподалеку от боковой степы дома английского резидента.

Спустившись в эту траншею, незнакомец посадил своего друга спиной к стене и проговорил, садясь рядом с ним:

— Теперь скажи мне, куда ты еще ранен?

— Не знаю, — слабым голосом ответил Бельграно. — Я чувствую боль во всем теле, но ранен, кажется, только в эти два места.

И, взяв руку приятеля, он поочередно приложил ее к своему правому плечу и к левому бедру.

— Ну, это пустяки! — произнес незнакомец, обнимая его. — Это не так опасно...

От порывистого и крепкого объятия друга дон Луис глухо вскрикнул.

— Боже мой, что с тобой?!— воскликнул испуганный Мигель.

— Я должно быть... да... действительно... я ранен и здесь, — пролепетал Бельграно, указывая на левый бок. —

— Но хуже всего болит рана в бедре... Сначала было не так... заметно... а... теперь... все... сильнее и сильнее...

— Постой, я сейчас перевяжу тебе рану; хоть кровь немного остановится,— говорил Мигель, доставая из кармана носовой платок. — Вот так! Ну, а теперь где еще больно, кроме правого плеча? Тут вот, что ли? возле спины? Да, да... кровь... рана... И это есть чем перевязать; на счастье я запасся сегодня двумя платками... Эк ведь тебя, бедняжку, как отделали эти мерзавцы!

• Предыдущая
• 2/55
• Следующая