Новатор - 2 - Кадник Андрей - Страница 23

• Предыдущая
• 23/48
• Следующая

Я сразу как вошел в комнату почувствовал, что всё у нас получится, от парня за версту несло этаким старым добрым авантюризмом.

Тот немного помялся:

— А каков конкурс? Что мне нужно делать, чтобы стать во главе компании?

— Это лотерея, ваш номер был первым, если бы вы отказались, я бы пошёл к другому человеку.

— По-моему я согласен, — сказал парень, — чего я теряю? Сюда меня всегда назад возьмут, да ещё и зарплату подымут.

Я удовлетворённо кивнул.

Парень сделал пару звонков и назад на остров мы летели уже вдвоём.

Мне сразу понравилось, что парень не стал выражать восторг «ух, ты, летающая тарелка», а заинтересовался техническими характеристиками — максимальной скоростью, высотой полёта, требованиями к экипажу и наличию автоматики.

Я даже подустал рассказывать ему всё это.

Заметив, что я притомился, авиатор сменил тему:

— Мне кажется, что Тувалу-авиа плохое название, — заявил он, — во-первых тавтологично звучит сочетание «алу-авиа», во-вторых, для того же русского слуха плохо звучат слоги «валу», как будто от слова валиться, в-третьих начало наименования «Ту» напоминает о не самых удачных самолётах отечественного авиапрома.

— Ага, — в тон ему сказал я, — а S7 звучит круто потому что во-первых напоминает сок J7, а во-вторых ни с буквой С, ни с цифрой 7 в отдельности ни у кого ничего плохого не ассоциируется, так?

— Ну, — насупился авиатор, — не я придумывал наименование компании.

— В общем, — резюмировал я, — сначала дело, а потом уже ребрэндинг… если он понадобится.

— Ладно, тогда другая идея, — сказал парень, — на первых порах можно использовать для авиаперевозок обычные самолёты — они наиболее приспособлены для полётов в воздухе. Нужно только установить на них новое навесное и, при желании, можно им ещё отрезать крылья.

— Резонно, — согласился я, — так и сделай.

Познакомив авиатора с Олегуй и поселив его в Тувалу, я пока обеспечил его только личным счётом, на который, как и обещал, положил миллион евро, временным офисом и телефоном.

Впрочем, Олег уже через месяц обещал закончить первое офисное здание, куда я и хотел переселить Тувалу-авиа.

Единственное требование, которое я выдвинул, было то, чтобы пилотами работали Тувалуанцы. Авиатор было возмутился, но утих, когда я сказал, что управление самолётом будет заключаться в нажатии на кнопку аэропорта прибытия.

— Хоть команду управленцев нормальную дадите набрать? — попросил он.

— Это — сколько угодно, — согласился я.

Обрадованный авиатор тут же сел за телефон.

От наших новых стран-партнёров стали поступать тревожные сигналы и через неделю я решился на крайне наглый, но необходимый поступок.

Россия, конечно, не та страна, в которой я мог пнув ногой дверь ввалиться к президенту и поставить перед ним наши условия. Но игнорировать её и дальше было не только бессмысленно, но и опасно.

Поломав голову и перебрав множество вариантов, я решил попытаться работать через майора госбезопасности Дедющенко. Когда тот ломал нас, мне он показался довольно умным человеком. Наверное он был не самым хорошим разведчиком, так как по его лицу было видно, что всю чушь, которую он молол, он мелет с чужих слов, но как человек он мне понравился.

Целых два дня я пытался с помощью визора обнаружить хоть какие-то следы майора, но всё безуспешно. Помог случай — один из ГРУшников вышел из кабинета, оставив открытым на компе внутренний справочник, в котором горело, словно приготовленное для меня, поле поиска.

Честно говоря, понятия не имею, что бы я делал, если бы пришлось нажимать визором ctrl+f, но раз этого не потребовалось, то с простой задачей впечатывания «дедющ» в поле, я справился довольно просто — отключив защитное поле у визора и стукнув им нужные клавиши. Удостоверившись, что на экране всё напечаталось правильно, я щёлкнул Enter.

Компьютер выдал мне единственного Дедющенко — начальника отдела внешней экономической разведки, полковника.

— С майора до полковника? — хмыкнул я, — не может быть и нажал продолжить поиск.

Больше совпадений не обнаружилось.

— Ладно, — решил я, — проверю этого Дедющенко — вдруг тот самый. А если нет — найдём другой путь.

К моему глубокому удивлению, влетев в кабинет, указанный в справочнике, я обнаружил, что полковник оказался тем самым майором.

— Наверное он нам тогда наврал, что майор, — осенило меня и я лёг спать, удовлетворённый своей догадливостью.

Ещё пара дней ушла на проверку систем защиты в ГРУ — всё оказалось на удивление элементарно — проходят все, у кого есть удостоверение. Главное — приходить с утра или после обеда, когда в них вообще никто не заглядывает. Тем более что народ туда ходит в совершенно свободной гражданской форме.

Меня, честно говоря, поразила подобная безалаберность, но потом я решил что ГРУ наверное как неуловимый Джо, который неуловимый лишь потому что он нафиг некому не нужен. Ну действительно, какой разведчик рискнёт лезть за развединформацией в самое логово чужой разведки?

Наутро, я только Жоре сообщил куда еду. По-моему его не проняло.

Я повторил:

— Ты слышишь? Я еду в опаснейшее место на земле! В Государственное… или Генеральное разведуправление Российской Федерации. Возможно, я не выйду оттуда живым, а может меня вообще пришлют к вам по кусочкам.

— На ужин не опаздывай, — пробурчал Жора, — сегодня моя мамка дежурит, она не любит когда опаздывают.

Я прорычал что-то невнятное и хлопнул дверью.

Новая, свежеприобретённая типография в Тувалу оказалась на высоте и Олег выдал мне точную копию удостоверения, образец которого я ему переслал, только с моей фотографией.

Впрочем, в него даже никто не заглянул, когда я без пяти два, вместе со всеми разведчиками проследовал в святая святых. Проторчав минут пятнадцать в туалете для верности, я послал горошину в кабинет к Дедющенко, чтобы убедиться, что тот один.

Глубоко вздохнув, я смыл за собой, не включая поле подошел к двери полковника и осторожно открыл её.

Внезапности не получилось — дверь скрипнула.

Говорят, что разведчиков хорошо учат владеть своим лицом. Видимо полковник пропустил этот курс, либо не считал нужным блюсти это правило.

На его лице промелькнула целая гамма эмоций — узнавание, удивление, облегчение, страх, радость — всё было тут. Я никогда не думал, что за секунду можно глазами и мышцами лица передать столько выражений.

— Вижу, вы меня узнали, и представляться нет смысла, — начал я разговор, выдержав паузу.

— Вас трудно забыть, — прошелестел полковник, — а где ваш друг?

— Зачем он вам? — удивился я.

— Да нет, — повёл Дедющенко плечами, — я просто спросил.

Я обратил внимание, что сейчас разговор идёт совсем в другом тоне, чем в прошлый раз. Сказывается отсутствие инструкций? Или теперь в отношении нас новая политика?

— Не думайте, что сможете схватить меня, — на всякий случай предупредил я.

— Чай, кофе? — предложил полковник вставая.

— Кофе, если можно, — согласился я.

— Не думаю, что вы пришли бы сюда, будь у меня хотя бы один шанс схватить вас, — горько усмехнулся полковник.

— Да и вообще, — добавил он, наливая мне в кружку кипяток, — вы пришли не по адресу, меня перевели в другой отдел, теперь вашим делом занимаются совсем другие люди.

Я подумал — не подсыпал ли он мне чего-нибудь в кофе, но теперь уже не выпить было трусостью.

Разговор шел неспешно. Нам с полковником о многом надо было подумать.

— Нашим делом, — усмехнулся я, — мне нет дела до того, кто занимается Нашим делом.

— Чего же вы хотите?

— Через некоторые источники стала поступать информация о том, что нашими кредитами заинтересовалась российская разведка.

— Вашими кредитами? — недоумённо спросил полковник.

— Да, — кивнул я, — часть стран, которые мы прокредитовали, проинформировали нас, что агенты российской разведки получили приказ из ГРУ с требованием срочно представить все сведения о данной сделке.

• Предыдущая
• 23/48
• Следующая