Федька Сыч теряет кличку - Сидоров Виктор - Страница 29

• Предыдущая
• 29/34
• Следующая

– Сейчас Фаддеич был, сказал, что нам речное училище отдает списанный баркас! Фаддеич говорит, что из него можно такой корабль соорудить, что хоть сразу в океан!

Тимка одурел от этой новости. Он только улыбался да восклицал:

– Да ну! Да ну!

Димка Удодов бросился к дверям.

– Пойду Яшке с Котькой расскажу! – и умчался.

– А где же он? – спросил, наконец, Тимка.

– Кто? Баркас?

– Да нет, Фаддеич.

– Ушел куда-то. Андрюшку взял с собой. Говорит, скоро вернутся, а потом все пойдем смотреть баркас.

Вот это повезло! Нет, не зря Тимке сегодня не хотелось идти в старый город! Светка, конечно, разозлится, если узнает, что они с Фаддеичем ушли смотреть баркас!

Однако время шло, а Фаддеича с Андрюшкой все не было. У Тимки лопнуло терпение, пошел во двор посмотреть: не идут ли. И чуть нос в нос не столкнулся со Светкой. Она торопливо шла домой с тяжелой корзинкой. Тимка с ходу рассказал ей новость, а она похвасталась:

– Тимк, ты погляди, что я нашла, – и вынула из корзинки новехонькую коричневую дамскую туфлю на высоком каблуке.

– Ого! – воскликнул Тимка, беря туфлю. – Красивая. А вторая где?

Светка засмеялась, услыхав этот глупый вопрос.

– Спроси у того, кто потерял эту.

– Не ношеная…

– Какой ты проницательный, – съехидничала Светка. – И как ты только узнал?

Тимка разозлился.

– Ну и валяй отсюда!

– А тайну? Когда расскажешь?

– После… Вечером, – неохотно ответил Тимка.

– А я тогда тебе тоже что-то страшное расскажу. – И не утерпев, проговорила. – Промтоварный магазин, что рядом с бабушкой, кто-то сегодня ночью ограбил.

– Да ну! – воскликнул Тимка. – И сильно ограбили?

– Сильно! А сторожа связали и тряпку в рот засунули, чтобы не кричал. Просто жутко!

Тимка вдруг округлил глаза:

– Светк, а если эта туфля из того магазина? Может, ее воры уронили?

Светка так и ахнула.

– Ну ты скажешь! Магазин вон где – в старом городе, а я нашла туфлю у церквушки.

– Что?! – заорал Тимка. – Где нашла?

– Ты что, взбесился? – совсем струсила Светка. – У церквушки, говорю.

– Тсс! – прошептал Тимка, схватил Светку за руку и потащил в глубь двора. – Никому ни слова больше! Неси корзинку домой. Быстро.

Перепуганная Светка понеслась домой, а Тимка сначала бросился к «Веселому керогазу», но, вспомнив, что Андрюшки нет, беспомощно остановился. Что же делать? «Это, наверное, работа Сыча и его приятелей. Не иначе! Надо проверить. Немедленно. Только как без Андрюшки лезть в подземелье? Боязно что-то…» В это время увидел Светку: она бежала из дому. «С ней пойдем!» – решил Тимка. Вскочил, замахал рукой:

– Эй, Светка, сюда!

А сам торопливо направился к пустырю. Светка еле догнала брата.

– Ты куда?

– Иди, знай! – отрывисто бросил Тимка. Но, пройдя молча шагов тридцать, остановился, серьезно глянул Светке в глаза:

– Сейчас ты узнаешь нашу тайну. Сама увидишь. Гляди – никому ни слова. Не скажешь?

– Нет.

– Клянись!

Светка сделала свирепое лицо и придушенным голосом прошипела:

– Клянусь…

…Андрюшка мчался домой, как на крыльях: какую радость несет он друзьям! На этой неделе речники сами, на своей грузовой машине, привезут баркас. Андрюшка видел его: большой, старый, развалившийся. Но Фаддеич только потирал руки и хвалил: «Красавец! Прямо-таки молодец! Сделаем – речники пожалеют, что отдали».

Во дворе Андрюшку окликнул взволнованный Тимка. Рядом с ним стояла Светка. Андрюшка догадался – произошла какая-то беда.

– Что случилось?

– Тише, – прошептал Тимка. – Идем! – и потащил его в скверик.

Тимка сначала не знал, с чего начать, но потом рассказал о грабеже промтоварного магазинчика, о Светкиной находке возле церквушки и о том, как Тимка слазил со Светкой в подземелье.

– Ну? – спросил Андрюшка и почувствовал, как холодеет сердце.

– Они! Чего там только нет! И костюмы, и ботинки, и туфли женские, и рубахи… И все новое, в коробках лежит…

Тимка и Светка что-то говорили еще, но Андрюшка ничего не слышал. «Что же делать? – метались мысли. – В милицию идти? Тогда Сыч пропал. А если не идти – нечестно. Ведь не могут же они скрыть такое преступление! Такое никогда им не простится. Эх, пойду сейчас к Сычу и все скажу ему. Пусть тогда не думает, что мы тайно выследили и в милицию заявили».

Андрюшка посоветовался с Тимкой и Светкой. Те согласились, что так будет справедливо.

– Иди, Андрюшка, иди, – сказала Светка. – Возможно, Макаров и не виноват вовсе. А если ему нужна будет помощь – мы поможем!

– Верно! – подтвердил Тимка и даже растрогался от последних слов Светки. «Все-таки она у меня молодец!» – подумал он.

Бежать через двор Сыч побоялся – могли поймать старик Зубов и Петро. Поэтому кинулся в огород, топча все на пути своем. Перемахнул забор и очутился на пустыре. Только здесь, почувствовав себя в безопасности, Сыч остановился, перевел дыхание. Там, в Зубовском дворе, орал благим матом Заяц. Это Сыч побил его. Побил сильно. На помощь Зайцу бросились старик Зубов и Петро. Зубов схватил палку и крепко огрел ею Сыча. Плохо пришлось бы Сычу, если бы он не удрал. «Воет! – злорадно улыбнулся Сыч, прислушиваясь. – Так тебе и надо!»

Все случилось так.

К Зубовым пришел Жмырь. На этот раз он не вошел в дом, не стал искать Зайца, а сразу полез на сеновал к Сычу.

– Я тебе одну штуку скажу… Ты не продашь? – без всяких вступлений произнес Жмырь.

Сыч удивился, пожал плечами. Это, считай, впервые Жмырь разговаривает с ним так. Он больше дружил с Зайцем. Друзья – водой не разольешь.

– Не продам, – ответил Сыч.

– Ярмарку помнишь?

Еще бы не помнить! На теле только недавно сошли синяки, набитые Сенькой.

– Так вот – платок с деньгами, что ты увел у тетки, Заяц схапал. Из твоего кармана, когда ты побежал. Заяц специально тебя пугнул тогда…

Сыча словно обухом ударили эти слова.

– Откуда знаешь?

– Заяц сам хвастался. Хрычу деньги отдал. Сенька, как узнал, тебя жалел, что зря поколотил, а Зайца бить не стал – Петра да Хрыча побоялся.

«Почему он мне все выложил?» – подумал Сыч, исподлобья взглянув на Жмыря.

Объяснилось все просто – Жмырь поссорился с Зайцем и решил отомстить ему. Он был уверен, что Сыч не простит.

Обида, злость захлестнули Сыча. «Все вы гады: и ты, Жмырь, и Сенька, и Заяц, и Петро, и старый Зубов. Как волки, кто у кого кусок вырвет. А чуть что и предать готовы. Вот как теперь Жмырь…». Особенно больно, что и старик дрянью оказался. А ведь все про честность разговаривал. А сам деньги принял от Зайца, за которые Сыча жестоко избил Сенька. Ведь знали и не заступились…

– Ну ладно, Жмырь, – глухо произнес Сыч. – Спасибо, что сказал…

Чуть ли не полдня прождал Сыч удобного момента и вот расплатился… Рев, наконец, утих. Сыч ощупал внутренний карман – бумажник лежал на месте. А новая рубаха пусть пропадает. Больше Сыч не вернется к Зубову. Все. Кончено.

Идет Сыч к новому городу, мечтает о том, как жить будет у Андрюшки. Глядь, а он сам ему навстречу. Вот повезло!

– Здорово, Андрюшка! – радостно сказал Сыч. – Я к вам! А ты куда?

– К тебе, то есть за тобой.

У Андрюшки было непривычно хмурое лицо.

– У тебя что-то случилось? – встревожился Сыч. – Может, мне не ходить?

– Наоборот, идем! – сказал, грубовато, без обычного гостеприимства.

Сыч помрачнел, остановился. Наверное, Андрюшка обиделся, что он сразу не перешел жить к ним.

– Не пойду.

– Почему? – забеспокоился Андрюшка.

– Да ты какой-то невеселый. Тебе, наверное, не до меня.

– Как раз до тебя… – И будто выдавил: – Из-за тебя тут целая карусель… Слушай, Федька, поговорить надо…

• Предыдущая
• 29/34
• Следующая