Гордость и целомудрие - Хенке Ширл - Страница 48

• Предыдущая
• 48/78
• Следующая

Прозвучавшая в ее голосе искренняя боль мигом охладила его пыл.

— Я вовсе не собирался ее бросать, но… так это была она?! То есть… Боже мой, алое платье, волосы… разве это была моя Джосс?

Он выглядел подавленным и растерянным, совсем как шестилетний мальчишка, совершивший серьезный проступок. И Барбаре против воли захотелось немедленно обнять и утешить своего бедного мальчика — вполне естественная реакция любой нормальной женщины, заставшей Александра Блэкторна в столь плачевном состоянии.

— Да, Алекс, это была она, — сухо промолвила Барбара.

— Но… но Джосс никогда в жизни не одевалась… не выглядела… так, как вчера! Я столько раз предлагал ей купить новое платье, нанять горничную… — Он растерянно умолк, наблюдая за Фитчем, торжественно входящим в гостиную с серебряным подносом. Он опустил поднос на низкий столик между креслами и налил две чашки густого крепкого кофе. В одну чашку Фитч добавил сахар и сливки и подал ее Барбаре.

Миссис Блэкторн с благодарностью отпустила дворецкого и сказала:

— Признайся, Алекс, ведь ты никогда не знал толком свою жену?

Что за каверзный вопрос? Нет ли в нем скрытого смысла? Но Барбара не дала ему времени придумать достойный ответ и продолжила:

— Нужно быть либо слепцом, либо полным болваном, чтобы не заметить тех достоинств, коими наделена Джоселин. У нее прекрасное выразительное лицо и изящная пропорциональная фигура. Все, в чем она нуждалась, — небольшая поддержка и содействие врача, избавившего ее от этих жутких очков. Тебе хоть однажды пришло в голову самому пройтись с ней по магазинам? — Дождавшись, пока сын с покаянным видом качнет головой, Барбара горестно поморщилась и прошептала: — Так я и знала…

Пока Алекс баюкал в ладонях свою буйную голову, все еще готовую разорваться от боли, Барбара продолжала свои нотации:

— Подумать только! Ты, который начал гоняться за юбками еще прежде, чем вырос из коротких штанишек, не смог разглядеть истинную красоту у себя под самым носом!

— Мы с Джосс всегда были друзьями… и все. Я любил ее такой, какой она была… — Он пригубил кофе и чертыхнулся. Без сливок и сахара напиток наждаком ободрал язык и нёбо. Он крякнул, чувствуя, как горячая жидкость пробирает его до самых печенок.

— Возможно, ты просто не давал себе труда задуматься над тем, чего же на самом деле хочет Джоселин, — предположила Барбара.

Алекс тяжело вздохнул, тупо разглядывая кофейную гущу в своей чашке.

— Наша свадьба убила самую чудесную в мире дружбу. Джосс недовольна. Я недоволен. Черт побери, разве я этого хотел? Но все так запуталось…

— Алекс, почему ты оставил ее на балу? — Гнев прошел, и теперь голос Барбары звучал ласково и грустно.

— Мама, это вовсе не то, о чем ты подумала!

— Вот как? — Она не скрывала своего недоверия. — Я видела тебя с миссис Чемберлен!

— Готов поклясться тебе чем угодно: с тех пор я не провел в женском обществе ни одной минуты!

Сын всегда говорил ей правду. И сейчас Барбара не могла ему не поверить.

— Но тогда почему…

— Я связан словом, данным одному человеку, и не могу рассказать всего, но к флирту это не имеет никакого отношения!

— Ну что ж, если так, мы больше не будем об этом говорить, — кивнула Барбара. — Но это не решает проблемы с Джоселин и вашим браком. Ты утверждаешь, что любишь ее, но эта любовь напоминает мне любовь к своим сестрам!

Алекс снова покачал головой, о чем пожалел в ту же секунду. Теперь к головной боли прибавились тошнота и головокружение.

— Нет, это вовсе не так, просто… просто это…

— Ну, я полагаю, дальше и так все ясно, — подытожила Барбара. — В чем тут причина, Алекс? Ты все еще связан с кем-то из прежних любовниц?

— Нет, любовницы тут ни при чем! Во всяком случае, я не могу так назвать одну из них. Ведь она была девственницей! — Пропади все пропадом! Это же надо так упиться, чтобы проговориться не кому-нибудь, а собственной матери!

Барбара была потрясена до глубины души:

— Ты соблазнил невинную девушку?! После того как женился на Джоселин?

— Я ее не соблазнял. Было совсем темно, я не видел ее лица. Ох черт, в ту ночь я был пьян в стельку! — с отчаянием признался он.

— Похоже, ты действительно распоясался настолько, что переплюнул своего отца, — язвительно заметила Барбара. — Продолжай, я слушаю.

— Однажды ночью я вернулся домой изрядно навеселе и совершенно неожиданно обнаружил, что у меня в кровати спит женщина. Конечно, я ее разбудил… — Он с трудом подбирал слова, не смея посмотреть матери в глаза. — В общем, до меня дошло, что она была невинна, только на следующее утро. Наверное, ее прислал кто-то из моих друзей. Кого только я не спрашивал, но так ничего и не узнал. И понятия не имею, кто это мог быть.

На этот счет у Барбары были свои предположения, но она не спешила делиться с сыном этими догадками. Мужчины такие близорукие!

— И этот единственный эпизод до сих пор не дает тебе покоя?

— Это вовсе не значит, что я стал меньше любить Джосс! — тут же выпалил Алекс. — Но с Джосс — это одно, а с той девушкой… совсем другое.

— А как сама Джоселин относится к этому… другому? — вкрадчиво поинтересовалась Барбара, ничуть не смущаясь интимности вопроса. Зато Алекс смутился за них обоих.

— Так уж получилось, что… Джосс не выразила особого восторга… она вообще не захотела…

— Значит, ты ждал, когда она станет выражать восторг? По-твоему, ей следовало самой постучаться к тебе в спальню?! — Голос Барбары так и сочился ядом.

Черт побери, этак он и сам не заметит, как выложит всю правду! Будь проклят этот Джонатан Рассел с его шпионскими схемами!

— Мама, я больше не намерен обсуждать с тобой подробности нашей интимной жизни. Это касается только нас с Джосс, и мы сами во всем разберемся.

— Первым делом разобраться стоило бы тебе, Алекс! — заметила Барбара ему вслед.

Алекс долго лежал в горячей ванне, смывая с себя грязь и неприятности прошлой ночи. Он едва успел заснуть, как его разбудил курьер со срочной депешей от американского посла. Чертыхаясь, Алекс приказал Фоксуорти подать ему чистую рубашку и бриджи.

Вскоре он остановил Сумаха возле детского приюта, где надеялся застать Джосс. Она как раз вывела детей на прогулку, и Алекс залюбовался ее густыми блестящими волосами, уложенными в простую, но элегантную прическу.

Они были перевязаны синей лентой в тон платья, которое тоже смотрелось просто, но в отличие от прежних бесформенных балахонов позволяло увидеть ее восхитительную фигуру. Оказывается, она вовсе не была нескладной и тощей! Да, перед Алексом действительно стояла его Джосс…

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Джосс подняла глаза, и Алекс увидел на ее лице те же смятение и растерянность, что так поразили его накануне у Чичестеров. Однако яркие синие глаза смотрели открыто и твердо. Эта женщина явно знала себе цену.

— Алекс, как ты здесь оказался?

— Джосс… — Он смотрел на нее и не знал, что сказать. — Твои очки… их больше нет! Как ты без них обходишься? — пробормотал он, чувствуя, что выглядит полным идиотом.

— Твоя мать отвела меня к превосходному врачу. Он прописал мне капли, которые сотворили настоящее чудо! С каждым днем я все меньше нуждаюсь в этих стеклах. — Повинуясь старой привычке, она достала из кармана очки и надела их на нос. Но даже это не могло испортить очарования обновленной, уверенной в себе Джосс. — Зачем ты приехал сюда, Алекс?

Блэкторн не спешил отвечать, пока не остался с Джосс наедине, за надежно запертой дверью, где их не могла подслушать вездесущая миссис Брим.

— Прежде всего я бы хотел извиниться за свое безобразное поведение прошлой ночью. Мама дождалась меня и спустила всех собак! — Он с виноватой улыбкой попробовал заглянуть в лицо Джосс, чтобы угадать, как подействуют его извинения, и добавил: — Я понимаю, что не заслуживаю прощения, но у меня была очень веская причина покинуть бал.

— Да, Алекс, а как же иначе? Миссис Чемберлен на редкость красивая леди. — Она пожалела о своих словах, как только они сорвались с языка. — А я веду себя как настоящая собственница, хотя не имею на это права…

• Предыдущая
• 48/78
• Следующая