Невеста на продажу - Хенке Ширл - Страница 62

• Предыдущая
• 62/88
• Следующая

— Но, надеюсь, что с фамилией твоего отца среди них уже нет? Я направил своего работника вчера рано утром отловить его.

— Папу чуть не хватил удар, когда Чарльз вечером влетел в мамину гостиную. Думаю, что он рассказал все, сильно приукрасив, и возложил большую вину на тебя, а не на Майка Меньона.

— А твоя дорогая мамочка прочитала тебе еще одну нотацию, пока меня не было дома. Соблаговолило ли ее высочество просто вымазать нашу дверь или же она тянет тебя в суд? — Он почувствовал, как напряглась от гнева Тори, что с ней происходило всегда, когда он нападал на ее семью. — Прости, любовь моя! Обещаю сегодня быть олицетворением скромности и внимания.

— Тебе, пожалуй, стоит быть поскромнее, потому что никто не собирается унижать тебя. Рис.

По его лицу было трудно что-либо прочитать, в глазах больше не осталось и намека на веселое подтрунивание.

— Не будь так уверена в этом. Тори.

Когда Рис и Тори вошли в величественное здание гостиницы «Джорджтаун», она поняла, почему колорадские миллионеры, вроде ее мужа, так тянулись к этому месту. Толщина каменных стен достигала трех футов, а по архитектуре здание напоминало нормандский замок, включая бронзовые статуи и причудливые фонтаны во дворе перед заросшим диким виноградом фасадом. Полы были выложены сверкающим паркетом из ореха и клена, деревянные панели обиты тяжелым бархатом. Стояла массивная темная мебель, в мужском вкусе, как и картины на стенах с видами Запада, и большие полотняные салфетки на обеденных столах. Гостиница «Джорджтаун» претендовала на исключительность в необычном сочетании стилей Европы и Дикого Запада.

Хедда и Стоддард сидели в нише, несколько приподнятой над тускло освещенным залом ресторана, которая всегда резервировалась для Риса. Когда у широкого сводчатого входа показались их дочь и зять, Хедда приметила едва уловимый обмен взглядами между ними, когда они обходили бассейн с форелями в центре зала и пробирались к заказанному столику. Хедда прищурила глаза, увидев, как по-хозяйски Рис обнял свою жену за талию. Тори не только не возражала против такого интимного жеста, но и казалась довольной, она смеялась и обменивалась со знакомыми приветствиями, как будто ее муж был таким же подходящим спутником, каким мог бы стать Чарльз Эверетт.

Стоддард тоже наблюдал затем, как держал себя с Тори Дэвис. Раньше он никогда не видел ее такой оживленной и сияющей… почти как если бы… Он не мог себе представить свою дочь в кровати с кем бы то ни было, и меньше всего с этим заносчивым, ненавистным валлийцем. Он обратил внимание на холодную манеру поведения Хедды. В глубине сознания его продолжал занимать вопрос: «Что он сделал такого для Тори, чего я так и не сумел сделать для ее матери?» Придя в ужас от собственной мысли, он обратился к практическим соображениям.

— Давай не будем сегодня закатывать сцены, моя дорогая. Мы не в таком финансовом положении, чтобы глумиться над рукой, которая нас кормит. Он предлагает мне возможность участвовать в строительстве железнодорожной ветки до Старлайта.

— Тебя всегда интересовали только деньги, правда, Стоддард? — Ее голос был пропитан презрением.

Он осмотрел ее элегантное розовато-лиловое платье и аметистовое ожерелье на шее.

— Может быть, это звучит и низменно, дорогая моя, но именно деньги одевают и дают тебе такой приют, к какому привыкла дама хорошего воспитания.

Хедда даже не соблаговолила ответить. К столу подходили Тори и ее чужеземец. Последовали натянутые приветствия. Рис любезно усадил Викторию, а хозяин ресторана Джордж Дубей подошел к столику, чтобы лично принять заказ.

Никто не упомянул о проделке с мулами или о выборах.

Когда Хедда завела разговор о новом кровном рысаке Чарльза, Рис невинно улыбнулся и спросил:

— Любопытно, как это человек, который всего несколько месяцев назад остался совсем без денег, смог позволить себе купить такую дорогую игрушку?

— Полагаю, что наконец-то его вклады дали доход, — заявил Стоддард, пытаясь увести разговор от бывшего жениха Тори. — Относительно этих прав на железнодорожное строительство…

Тори подавила зевоту, когда отец и муж заговорили о нудных делах. Беседа с матерью оказалась еще менее интересной. Почему она не замечала, что Хедда говорила только о пустяшных светских событиях, модах и мелких городских сплетнях? Неужели и я такая же пустая? Когда Тори коснулась работы, которой она занималась с Лаурой, чтобы собрать средства на госпиталь, мать просто ужаснулась. Когда Тори упомянула, что вызвалась выполнять работу медсестры, мать была потрясена. Наконец она заговорила о новой зимней одежде, которую заказала у самой известной портнихи Старлайта.

— Бархат и парча получены непосредственно из Парижа…

Хедда смотрела на Тори, но беседа неожиданно была прервана. В зал ресторана в сопровождении кавалера вошла Джинджер Вогель, богато одетая в зеленое атласное платье, подчеркивающее ее пышную фигуру.

— Как же они пускают сюда таких людей? — возмущенно прошипела Хедда.

— Ее спутник — богатый скотовод. Уверен, что гостиница никогда не станет пренебрегать деньгами Лемуэля Болта, — брюзгливо заметил Стоддард.

— Я думала, что мистер Болт — джентльмен. Очевидно, он не против, чтобы его видели с ней. Я очень ошибалась в своей оценке, — злобно отозвалась Хедда.

Джинджер не помахала Рису и вообще никак не показала, что она даже знает, что он с женой находится в многолюдном зале. Она оказалась в центре внимания со своими огненными гладко причесанными волосами и умеренной косметикой. Ее платье, хотя и с декольте, было признано приличным.

«Она смотрится так же привлекательно, как и Флавия, хотя не обладает совершенством дикции», — подумал Рис с некоторым удовольствием. Его «на какое-то мгновение позабавило раздражение родственников, потом он повернулся к Тори. Все его удовольствие испарилось. Его жена сидела на своем стуле как деревянная, крепко зажав в руках нож и вилку, как будто готовилась к схватке с форелью, лежавшей на ее тарелке. Она побледнела, а щеки пылали. Она бросила на него изумленный обвиняющий взгляд, потом своими густыми золотистыми ресницами прикрыла свою уязвимость и злость. Она методично разрезала рыбу и овощи на мелкие куски, но не могла ничего съесть.

Рис перебрал несколько вариантов начала разговора, но отказался ото всех. Льстить или дразнить — не поможет, как если сделать вид, что ничего не произошло. Ему следовало увести Тори от родителей с тем, чтобы поговорить с ней. Потом он выглянул через окно во двор и нашел выход.

— Снег повалил сильнее. Если погода ухудшится, то я собирался остаться в гостинице.

— Я бы все-таки предпочла вернуться домой, — заметила Тори со спокойной решимостью.

— Так и думал, любовь моя, — мягко отозвался он. Глаза Хедды прищурились, когда он ласково дотронулся до руки Тори. Не обращая внимания на свою тещу, он повернулся к Стоддарду. — Мы обговорили основные моменты сделки. Завтра я направлю в банк некоторые бумаги со своим секретарем, чтобы вы с ними ознакомились. А сейчас, думаю, нам будет лучше не ждать кофе и поторопиться домой.

— Наш дом ближе, Виктория, — по-матерински предложила Хедда с холодным вызовом во взгляде.

— Благодарю за любезное приглашение, но мы с женой предпочитаем удобства Логова дракона, — бесцеремонно отклонил ее предложение Рис и взялся за спинку стула Тори. Он твердо, оберегающе взял ее под руку.

Тори почти ненавидела себя за то, что выдала свои эмоции, хотя и не была уверена, в чем они заключались — ревность? боль? гнев? унижение? Она пристально посмотрела на холодное, враждебное лицо матери.

— Мама, увидимся в воскресенье у Смиттонов. Хедда ответила дочери взглядом, полным жалостливой заботы.

— Надеюсь, что сначала ты не забудешь пойти в церковь. — Она помолчала и, обернувшись к Рису, ядовито посмотрела на него. — Конечно, если муж сможет сопроводить тебя в такое раннее время. Насколько я знаю, по утрам он бывает где-то в других местах.

• Предыдущая
• 62/88
• Следующая