Дерзкая пленница - Хенли Вирджиния - Страница 40

• Предыдущая
• 40/63
• Следующая

В дверях зала Ги и Робера встретил Рольф. Ги облегченно засмеялся, видя его вновь на ногах. Робер пожал руку Рольфу, которого знал по многим военным кампаниям; Ги, поискав взглядом женщин, но никого не увидев, пригласил Робера подняться наверх и выбрать себе опочивальню, пока он добудет вина, чтобы очистить горло от дорожной пыли.

Робер с большим интересом рассматривал дом. Комнаты Годстоуна были невелики, но хорошо обставлены, всюду висели дорогие ковры. Робер неторопливо поднялся по лестнице и, войдя в одну из комнат, обнаружил там Лили, которая, наклонившись над широкой кроватью, стелила тонкие льняные простыни. Он быстро подошел к ней сзади, обнял и поднял на мгновение в воздух, как часто поступают крупные мужчины, увидев хрупких женщин, которые им понравились. Ее губы сложились кружочком, будто она хотела произнести «О!», но не издала ни звука — так она была поражена.

— Ей-богу, ты красивая девочка, а эти чертовы Монтгомери заставляют тебя прислуживать им. Я заберу тебя с собой в Беркхэмстед. Обещаю тебе, что там все твои обязанности будут заключаться в том, чтобы быть красивой и делать то, что тебе нравится.

За спиной его послышался кашель Ги.

— Граф, это леди Лили из Годстоуна. Лили, это мой хороший друг Робер де Мортен, — представил он их друг другу.

— Тысяча извинений, мадам! Монтгомери, мы должны оказывать уважение нашим высокородным сакским соотечественникам. Но почему же мадам исполняет низкую работу? — На его простом широком лице появилось раздражение.

Лили быстро ответила:

— Сир, для меня это и удовольствие, и честь — приготовить для вас комнату, а наш новый господин оказывает полное уважение мне и моей матушке.

— Вы прекрасно подготовили мою комнату! Благодарю от всей души, моя дорогая! Не окажете ли вы мне великую честь и не отобедаете ли подле меня сегодня вечером? — спросил Робер официальным тоном.

— Благодарю, сир, с удовольствием. Я велела приготовить для вас горячую воду и согревающие напитки.

— Внизу есть эль и вино. Вы присоединитесь к нам, Лили? — спросил Ги не менее официально.

— С радостью! — И она улыбнулась обоим мужчинам.

Сойдя вниз, они увидели, что леди Элисон и Рольф подают вино людям Робера.

— Леди Элисон — Робер де Мортен, — любезно сказал Ги.

— Это большая честь для меня — принимать такого высокого гостя, — тепло произнесла Элисон.

— Напротив, это большая честь для меня, мадам! — возразил Робер.

— Хозяйка этого замка — удивительная женщина, — улыбнулся Ги, — и я не знаю, как бы мы все обошлись без нее. Ее умение выхаживать больных поразительно — тому свидетель Рольф: он был уже на краю смерти. Как чувствует себя мой брат Андре?

— За ним ухаживает Лили, мсье, она держит его в руках, и он беспрекословно ее слушает.

Ги взглянул на Лили, но она спрятала улыбку за чашей с вином.

— Он еще не может спускаться по лестнице без посторонней помощи, и, наверное, будет лучше, если вы подниметесь к нему, — посоветовала Лили.

Робер тут же вмешался:

— Я тоже пойду, покажите, куда, а потом воспользуюсь вашим предложением и вымоюсь

Лили не успела предупредить Андре о визите брата. Ввалившись к Андре, они застали его в постели с Бертой. Резкий хохот оглушил Лили, и она быстро удалилась в комнату матери, закрыв за собой дверь.

Ги нашел Лили только тогда, когда Робер благополучно водворился в своей опочивальне. Обняв Лили, он снова и снова повторял ее имя. Почувствовав, что он возбужден, Лили попыталась вырваться из его рук.

— Милая, разве ты не понимаешь, что это самый большей комплимент, который мужчина может сделать женщине?

— Вы делаете мне слишком много комплиментов, мсье, — улыбнулась она.

Ги рассмеялся, закинув голову.

— Ах, девчонка, ты положила меня на обе лопатки. Любимая, как только мы избавимся от этого высокопоставленного общества, тут же обвенчаемся. Но нам нужно быть пока осторожными, чтобы весть о браке не коснулась ушей Вильгельма, иначе он попытается остановить нас.

Склонившись, он поцеловал Лили.

— Я сумею себя сдерживать. Вопрос в, том, сумеете ли вы, — сказала она насмешливо.

— Будет трудновато, ведь столько времени я один и соскучился по тебе, любимая.

— Это и есть ваш подарок? — спросила она. Ги подал ей сверток.

— Это наряд из Лондона, но он состоит только из одного платья, без туники — такова новая мода. Лишь твое тело достойно носить его. — Рука Ги скользнула по ее телу, он привлек Лили к себе. — Но ради всего святого, не надевай его при Робере, иначе твое тело испробует мой хлыст.

Вид у него был такой свирепый, что на какое-то мгновение она испугалась. Но, сказав себе, что смешно бояться человека, который скоро будет ее мужем, она порывисто поцеловала его и прошептала:

— А может быть, мое тело просит другое твое оружие, дорогой?

— Ах ты, бесстыдница! — возмутился он. Его свирепость как рукой сняло.

— Пойду помогу матушке. — Лили выскользнула из его объятий. — До вечера, мсье! Благодарю за подарок!

— Без сомнения, он доставит мне не меньше удовольствия, чем вам!.. — усмехнулся Ги.

Робер де Мортен, крупный, крепкий, ничем не походил на лощеного придворного, и, если бы не богатая одежда, его можно было принять за простого воина. Но в обращении с Лили Робер был воплощенной любезностью. Когда она села возле него за стол, Ги с удовольствием отметил ее предельно скромное бархатное платье абрикосового цвета, падающее свободными складками, и покрытую голову. На Ги Лили ни разу не взглянула за всю трапезу, но и обвинить ее в заигрывании с Робером он не мог; она не поднимала глаз и говорила только, отвечая на вопросы или делая какое-то замечание. А Лили, прислушиваясь к разговорам мужчин, поняла, что наутро они, уезжают на побережье, и что Робер попросил Ги сопровождать его. Общество, которое появится в Годстоуне через несколько дней, будет, судя по всему, весьма многочисленным.

Бросив взгляд через стол, Лили заметила, что Ги наблюдает за ней. Элисон же, глядя на них, думала о том, что после отъезда гостей надо сразу же готовиться к свадьбе, — лица Ги и Лили светились любовью.

Лили рано ушла к себе, оставив мужчин пить вино и беседовать, причем все их разговоры крутились вокруг раздачи земель и строительства укреплений.

Эмма надела свое самое красивое платье специально для Эсме, вернувшегося из Лондона. Он был очень внимателен, глаза его обещали многое, и, расхрабрившись, она раскрыла ему свою тайну. Он тупо посмотрел на нее, словно не расслышав, о чем идет речь. Молчание затягивалось, и Эмма, растерявшись, решилась спросить:

— Вы не поняли, Эсме? Я в положении.

— Моя дражайшая леди, как вы могли допустить, чтобы это случилось? — довольно вежливо спросил Эсме.

Эмма хотела сказать ему, что иметь ребенка — ее самое сокровенное желание. Она хотела крикнуть: «Je t'aime!»note 17. Но слова застряли у нее в горле.

Он приблизил к ней свою белокурую голову и прошептал:

— Вы немедленно должны что-то предпринять пока не поздно. А теперь, дорогая, извините, я хочу повидаться с братом короля: в Годстоуне он не может уклониться от аудиенции. Такая возможность предоставляется не часто.

Эмма чувствовала себя уничтоженной, но постаралась не показать виду. Почему Эсме такой холодный, чужой! Этого не может быть!

Эдела сидела одна и не за главным столам. Когда Хью взглянул в ее сторону, она ободрила его ласковой улыбкой, которую тот не заметил. Услышав смех мужчин, Эдела решила, что смеются над ней. Щеки ее запылали, и она вышла из душного, переполненного зала глотнуть свежего воздуха. Решив не возвращаться, она направилась по двору к башне. Было тихо и очень холодно. Замерзнув, она повернула обратно. Вдруг позади раздался какой-то шум, кто-то подошел к ней в темноте, и сильные руки обхватили ее. Эдела, пытаясь освободиться, упала и разбила колено о булыжник, которым был вымощен двор. Она яростно закричала, и жестокие чужие руки отпустили ее — рядом стоял Хью.

• Предыдущая
• 40/63
• Следующая