Дракон и сокровище - Хенли Вирджиния - Страница 65

• Предыдущая
• 65/76
• Следующая

— Передохни, любовь моя! Положи голову мне на грудь. Я так люблю гладить твои волосы, — прошептал он.

— О, Симон! — горестно вздохнула Элинор, и глаза ее наполнились слезами. — Мы опять грешим, а ведь я уже так сурово наказана за этот грех!

— Не говори так, Кэти! Разве можно назвать грехом ту божественную страсть, что толкнула нас в объятия друг друга? Попрать ее, отринуть было бы грехом! Ведь мы с тобой предназначены друг для друга. Я понял это сразу, как только увидел тебя! Я всегда знал, что ты будешь моей! Узы брака не сделают нашу любовь крепче и светлее, но они дадут нашим детям возможность считаться законными наследниками моих земель и позволят нам не таить нашу связь от людских глаз.

— О, Симон, обними меня покрепче! Мне ничего не страшно, когда ты рядом! Дай мне частицу твоей силы, чтобы я могла без боязни и трепета смотреть в будущее!

Они предавались упоительнейшим ласкам до самого рассвета. Лишь огромным усилием воли Симон заставил себя покинуть ложе Элинор.

— Обещай мне, что попросишь Генриха дать разрешение на наш брак! — сказал он, собираясь уходить.

— Обещаю, Сим! Но я должна для этого собраться с духом и выбрать подходящий момент. Дай мне время, не торопи меня, хорошо?

Он с нежностью взглянул на нее. Она лежала на огромной постели — такая маленькая, хрупкая, беззащитная и испуганная.

— Хорошо. Я обещаю ничего не предпринимать, пока ты не поговоришь с Генрихом.

— Спасибо, Симон. Вот увидишь, он не откажет мне в просьбе!

Симон не разделял уверенности Элинор в безотказной готовности Генриха идти навстречу ее пожеланиям. Он слишком хорошо знал, насколько непредсказуем в своих поступках капризный мальчишка. Но он не стал высказывать ей своих опасений, чтобы не вносить новой тревоги в ее и без того смятенную душу.

Элинор вернулась в Виндзор в ожидании возвращения короля из Винчестера, где его величество задержался после празднования Рождества, ежедневно ходила на вечерние службы в дворцовую часовню, моля Бога дать ей сил и мужества для предстоящего разговора с братом.

Она была уже на пятом месяце беременности и носила теперь платья свободного покроя, скрывая выросший живот под плащами, туниками и меховыми накидками.

Симон де Монтфорт привык добиваться всего своими силами, не полагаясь на случай или Провидение. Ближайшей своей целью он считал обретение финансовой независимости, а это было возможно лишь в случае получения им обширного и доходного поместья. Стоило королю вернуться из Винчестера, как Симон попросил у него аудиенции.

После смерти Маршала и изгнания Губерта де Бурга Симон де Монтфорт оставался единственным военачальником, на которого Генрих III мог полностью положиться. Монарх принял его милостиво и, едва ответив на приветствие, стал подробно рассказывать об увеселениях, которым он сам и придворные предавались в Винчестере.

— Жаль, что вы отказались принять участие в празднованиях, — нахмурился он. — Право же, вы много потеряли, дорогой мой Симон!

— Ваше величество, мне не до веселья! Ведь вам известно, что я по уши в долгах!

— Знаю, знаю, но что же я могу поделать? Казна пуста, и Совет откажет мне в деньгах, даже если я попрошу их для тебя!

— Вы, ваше величество, могли бы облегчить тяжкую ношу, коей является для меня разоренное графство Лестер, передав в мое владение поместье, приносящее хороший доход.

— М-м-м… И у тебя уже есть что-то на примете?

— Кенилворт!

— Ого! Не слишком ли ты широко размахнулся, Симон? Ведь Кенилворт — это не просто замок с прилегающими угодьями, а, можно сказать, небольшое феодальное государство.

— Ваша правда. Он стал бы для меня свадебным подарком от вашего величества, ведь не могу же я предложить своей избраннице разделить со мной мою благородную бедность!

— Вот как! Что же ты до сих пор молчал? Выходит, ты уже нашел себе невесту, хитрый лис! И кто же она?

— Сир, я еще не сделал даме официального предложения и предпочел бы до поры до времени сохранить ее имя в тайне. Однако, как только я получу согласие невесты, вы будете первым, кто узнает ее имя.

— С нетерпением буду ждать этой минуты, де Монтфорт! Ведь ты знаешь, как я тебя люблю и как искренне желаю тебе счастья и удачи. — Симон с трудом подавил саркастическую улыбку. — Но Кенилворт— слишком уж лакомый кусок… Это ведь настоящая жемчужина в короне Англии. Я предпочел бы оставить его в своих руках… Впрочем, посмотрим. Я дам тебе ответ через несколько дней.

Симон вздохнул и с поклоном удалился.

Близился февраль, и Элинор наконец решилась поговорить с Генрихом о своих сердечных делах.

Однажды в сумерках она разыскала его на небольшом плацу, где он любовался строевыми учениями своего гарнизона, и робко попросила оказать ей монаршую милость.

— О чем бы ни шла речь, дорогая сестра, я отвечу тебе «да»! — рассмеялся король. Он находился в прекрасном расположении духа.

— Видишь ли… я хотела бы… обстоятельства вынуждают меня… снова вступить в брак.

Я понимаю, что этот шаг будет попранием моих обетов, но у меня просто нет другого выхода. Генрих, милый, если бы все это произошло негласно, тайно…

— Моя маленькая Мэггот, да ты влюбилась! — расхохотался Генрих. — Ай да монашка!

— Генрих, прошу тебя, это ведь очень серьезно…

— Понимаю, понимаю. Куда уж серьезнее. — И он снова прыснул от смеха. — Не тревожься, мы все уладим! Я сам возьмусь за это. Разумеется, в том случае, — добавил он, строго взглянув на нее, — если одобрю твой выбор. Назови мне имя этого сукина сына!

— Граф Лестер!

— Ого! Ай да сестрица! Вот так угодила! Ведь я ломал голову над тем, как бы прибрать Бога войны к рукам, чтобы он душой и телом принадлежал мне и Англии, а ты решила за меня эту нелегкую задачу. Одобряю! Благословляю! Нынче же ночью вы будете тайно обвенчаны в дворцовой церкви и сразу же после обряда отправитесь в Одигем! А заодно я проучу и этих пустозвонов из Совета. Пусть знают свое место. Ведь я — монарх, они должны беспрекословно подчиняться мне. Ох и вытянутся же их кислые физиономии, когда они узнают…

— Генрих! Спасибо тебе от всего сердца!Только не рассказывай об этом королеве и вообще никому, хорошо? — радостно воскликнула Элинор.

— Будь спокойна. Я не хуже тебя знаю, что моя ненаглядная Элинор не умеет держать язык за зубами. Не только она, но и священник ни о чем не догадается до самой последней минуты! Итак, соберись в дорогу и приходи в церковь к двум часам пополуночи!

Элинор дрожащими руками упаковала свой дорожный сундук и, велев слугам не ложиться спать, а седлать лошадей для поездки в Одигем и ждать ее прихода, отправилась в дворцовую церковь. Ее сопровождала одна лишь верная Бетти, которая должна была засвидетельствовать совершение таинства брака своей госпожи.

Священник наскоро произнес слова обряда, соединив руки Элинор и де Монтфорта. До последней минуты Элинор казалось, что какая-нибудь неожиданность помешает их венчанию. Она пугливо озиралась по сторонам и вздрагивала от малейшего шороха. Однако все прошло благополучно. Генрих, от души наслаждавшийся этим неожиданным приключением, руководил церемонией и по ее завершении сердечно поздравил сестру и зятя, пожелав им счастливого пути. При этом он выразительно подмигнул Симону. Элинор поняла, что двух мужчин связывала какая-то тайна, но не стала ломать над этим голову: она была слишком взволнована всем случившимся.

Небольшой отряд выехал из Виндзора глубокой ночью. Когда наступил поздний призрачно-тусклый рассвет, Элинор обнаружила, что путь их пролегает по совершенно незнакомой ей местности.

— Где это мы? Куда мы едем, Симон? — с тревогой спросила она.

— Домой! — ответил он, пряча улыбку. — Мы остановимся на ночлег в Оксфорде.

На все вопросы Элинор, которую начало снедать непреоборимое любопытство, он отвечал загадочным молчанием.

Проведя ночь в Оксфорде, они продолжили свой путь. Когда в середине дня из тумана перед изумленным взором Элинор вырос огромный замок, окруженный глубоким рвом, со сторожевыми башнями и зубчатыми стенами, она вопросительно взглянула на Симона и неуверенно пробормотала:

• Предыдущая
• 65/76
• Следующая