Дурная слава - Хенли Вирджиния - Страница 1

• 1/67
• Следующая

Марджори де Варенн сидела на скамье в первом ряду величественного собора в Честере и смотрела, как ее брат Линкс де Варенн венчался с женщиной, которую любил больше всего на свете. Джейн Лесли, очаровательная рыжеволосая дочь управляющего замком Дамфрис, была обручена с братом Марджори год назад, с того самого времени, когда он именем короля Эдуарда Плантагенета занял этот шотландский замок.

Джейн уже родила ему сына – воплощение самых сердечных устремлений Линкса, но согласилась выйти за него замуж лишь после того, как Линкс выздоровел после тяжелого ранения при Ирвине, ибо рана могла оказаться смертельной.

Заботливый уход и любящие руки Джейн вернули Линкса к жизни. И вот теперь, когда он был готов к новым битвам, он, наконец, женился на Джейн, чтобы иметь возможность произнести клятву в вечной любви женщине, которую боготворил.

Трепещущее пламя длинных свечей на алтаре завораживало. Внезапно Марджори испытала острый приступ паники. Ей вспомнились другие свечи, которые горели много лет назад на другой свадьбе.

Как странно, что прошедшие годы принесли ее брату немыслимое счастье и процветание, тогда как ее собственная судьба превратилась в груду обломков!

«Ах, если бы я тогда поступила иначе…»

– Неужели, правда? Ты… ты потеряла девственность? – В широко распахнутых зеленых глазах Марджори де Варенн сверкала смесь возбужденного любопытства и ужаса. Она распахнула дверь спальни и помогла принцессе Джоанне Плантагенет снять накидку с капюшоном.

Джоанна обернулась и с веселым удивлением посмотрела на свою юную подругу. Потом громко расхохоталась.

– Джори, твоя наивность просто поражает. Я потеряла невинность больше двух лет назад. Мне тогда было шестнадцать.

Джори явно была потрясена.

– Когда ты клялась, что дашь себе волю перед свадьбой, я решила, что последним актом неповиновения будет тайный любовник на одну ночь… и…

– Ты думала, сегодня вечером я в первый раз пойду с мужчиной до конца, чтобы тоже познать чувственные радости? Джори, какая благословенная наивность! Разумеется, я всегда была осторожна и, уж конечно, не позволяла себе вольностей, когда отец был здесь, в Виндзоре, тем не менее, радости плоти мне знакомы. Чем я, по-твоему, занималась на тайных свиданиях?

Джори расстегивала принцессе платье. Ее воображение не смело идти дальше тех отчаянных эскапад, на которые она сама решалась в своих отношениях с противоположным полом.

– Ну… отчаянно флиртовала… Может быть, позволила ему себя поцеловать…

Джоанна сбросила туфельки, повалилась спиной на шелковое покрывало и потянулась с чувственной грацией.

– О Господи! Неужели это все, что тебе довелось испытать в обществе представителей мужского пола? А я-то считала, что подаю тебе достойный пример! Хлопать ресницами, качать золотистыми локонами – это, конечно, хорошо, но игра в соблазн на самом деле куда острее. «Губы мужчине – не только молиться, а его член – не только мочиться».

– Тебе нужна сегодня ванна? – Джори говорила шепотом: слова Джоанны породили в ее воображении живописные картины плотских грехов.

– Ну, разумеется, нужна. – Принцесса села, уголки ее губ приподнялись в удовлетворенной усмешке. – Но до утра я не стану смывать его мужской дух и молочную сущность его вожделения. Это была моя последняя ночь и мой последний каприз. Завтра мой древний жених прибывает в Виндзор.

– Гилберт де Клэр, граф Глостер. Первый из знатных людей Англии. Твой отец хочет оказать тебе честь, Джоанна.

– Выдав замуж за человека на тридцать лет старше меня? Ну, нет! Король думает лишь о том, чтобы почтить Глостера, своего лучшего военачальника, у которого больше воинов, чем у любого другого графа. В мире Эдуарда Плантагенета женщина почти ничего не значит. Она может служить только наградой, как замок или титул. Даже если эта женщина – дочь короля. – Джоанна говорила с обдуманной горечью. – Мать тоже оказалась глуха к моим просьбам. Королева всегда была больше женой, чем матерью. Она боготворит его и ни за что не посмеет возразить.

Принцесса Джоанна, темноволосая красавица с огромными черными, как ягоды терновника, глазами, дочь короля Эдуарда Плантагенета, уже несколько месяцев сопротивлялась планам отца выдать ее за стареющего графа Глостера. Ни яростные протесты, ни категорические отказы, ни мелодраматические угрозы лишить себя жизни не дали ровным счетом ничего. Отец оставался непоколебим. Он всегда был непоколебим. Не только в вопросе брака дочери, но и во всех остальных жизненных перипетиях. Если Эдуард Плантагенет принимал решение, оно было окончательным.

– Я могу обвести вокруг пальца любого мужчину, любого… кроме отца.

– Потому что ты его боишься, – промурлыкала Джори.

– О да. Признаю. Ты бы видела, в какое бешенство он пришел, когда я стала возражать и заявила, что Гилберт де Клэр – старик. «Старик? – завопил отец. – Да он на пять лет моложе меня! Гилберту нужен наследник. Твой сын унаследует все земли и замки Глостеров в Англии и в Уэльсе. И еще, древность рода де Клэров делает его одним из немногих, кто может претендовать на родство с Плантагенетами». А когда я сказала, что Гилберт слишком стар, чтобы я могла от него родить сына, он меня едва не ударил. «Видит Бог! Мне далеко за пятьдесят, а я и сейчас способен стать отцом!» – ревел он.

Джори присела на кровать рядом с принцессой.

– Мне так тебя жаль, Джоанна. Я бы всем сердцем хотела, чтобы ты выбрала мужа по душе. Молодого. И чтобы ты его любила. – Джори запнулась. – Как его зовут?

Джоанна несколько мгновений с недоумением смотрела на подругу.

– Ты имеешь в виду сегодняшнего? Генри… Годфри… или Хэмфри? Как-то так. Не помню. И, разумеется, я в него не влюблена.

Джори потрясенно спросила:

– Не помнишь?

– В Виндзоре полно аристократов и их сыновей. Все собрались на королевскую свадьбу. А она состоится всего через пять дней. Таких коротких пять дней. Вчера, Когда мы стояли на Круглой башне и смотрели, как шеренги всадников въезжают во двор, я выбрала экземпляр помоложе и повыше ростом. Раз уж мне пришлось капитулировать и согласиться на брак с Глостером, должна же я получить награду?

У Джори проснулось чувство юмора.

– Тебя послушать, это и правда была награда.

– Завтра мы снова пойдем. На этот раз будет твоя очередь. Может быть, тебе кто-нибудь тоже понравится. Твой дядя, Джон де Варенн, и твой брат Линкс скоро займутся твоим браком. Тебя никто не спросит. Так что, пока есть время, можешь развлечься с каким-нибудь горячим молодцом, от которого у тебя закипит кровь. Все равно потом заставят покориться и стать примерной женой.

– Дядя Джон и Линкс ни за что не сделают меня несчастной. Я верчу ими, как хочу. Они исполняют любой мой каприз. Ведь два года назад они разрешили Мне стать твоей придворной дамой здесь, в Виндзоре.

– Это случилось через год после женитьбы твоего старшего брата на Сильвии Байгод, фрейлине королевы. Дочь маршала Англии, конечно, недурна, но ей далеко до твоей утонченной красоты, Джори. Должно быть, ее смущала мысль, что в замке де Вареннов, великолепном Хедингеме, будут жить и соперничать за мужское внимание сразу две красивые женщины. Сильвия не любит конкуренции, и, когда тебе исполнилось шестнадцать, она, вероятно, решила от тебя избавиться.

Джори затихла. Джоанна тем временем полностью разделась и, голая, нырнула под одеяло. Джори, внешне очень веселая и яркая девушка, всегда стеснялась своей ранимости и старалась скрыть ее как можно глубже. Своих родителей она не помнила, и у нее никогда не было своего дома. Мать Джори умерла родами, и в сердце девушки навсегда поселилось чувство вины. А через несколько месяцев ее отец, Линкольн де Варенн, погиб в битве, но успел принести победу Эдуарду Плантагенету.

• 1/67
• Следующая