Дурная слава - Хенли Вирджиния - Страница 30
- Предыдущая
- 30/67
- Следующая
– Она так похожа на ту белую кобылу, которую подарил тебе Уорик, – заметила Джоанна, поигрывая колокольчиками.
– Неужели? Я и забыла. – Но Джори, конечно, солгала.
В следующем месяце Джори и Джоанна посетили свадьбу Роджера Мортимера в замке Уигмор.
– Он просто невозможно молод, – прошептала Джори графине Глостер, пока они сидели в церкви.
– Ха-ха, подожди, ты еще не видела его малютки-невесты. Дядя Мортимера – владетель Чирка – имеет на своего племянника большие виды. Маленькая Джоанна де Гленвилл – наследница, которая принесет Мортимеру в приданое город и замок Ладлоу.
На свадьбе присутствовали многие знатные господа, владеющие замками у границ Уэльса. Джори познакомилась с родителями двух фрейлин Джоанны – Элеоноры де Лейберн и Мод Клиффорд, которые жили соответственно в Тьюксбери и Клиффорде. На свадьбе было больше женщин, чем мужчин. Многие баронессы и графини проводили зиму в одиночестве в своих замках, потому что их мужья сражались в Уэльсе, и все они приняли приглашение Джори посетить ее в Гудриче.
Джори охотно их развлекала, наслаждаясь ролью хозяйки замка. Она обнаружила, что многие работающие в замке валлийцы очень музыкальны. Они замечательно пели, и Джори поощряла игру на валлийской арфе для своих гостей.
Она держалась все увереннее, научилась отбивать атаки похотливых гостей мужского пола, которые находили ее неотразимой. Стала законодательницей мод в этих местах, где ее платья и драгоценности не имели себе равных. Круг ее интересов неизмеримо расширился, она многому научилась, умела теперь говорить почти на любые темы, стала понимать гэльский язык.
В апреле пришла весна, но де Боуны все не возвращались из Уэльса. Ребенок Джоанны должен был родиться в мае, и Джори опасалась, что Гилберт де Клэр пропустит важное событие.
Минула половина мая. Джори собирала вещи, чтобы отправиться в Глостер, как вдруг услышала страшный грохот и стук. Она бросилась к окну и, лишь увидев чистое небо, поняла, что это грохочут копыта всадников.
Джори поднялась на крепостную стену, и ее сердце едва не выскочило из груди от радости, когда она увидела трепещущие на ветру штандарты и блестящие в солнечном свете нагрудники воинов, разглядела шевроны отряда Гилберта де Клэра. Потом появился герб с лебедем, и Джори поняла, что граф Херефорд вернулся домой.
– Хэмфри… Хэмфри… – У Джори перехватило дыхание, пока она отчаянно искала среди всадников своего мужа. Наконец она его увидела, от радости и облегчения у нее подкосились ноги. – Господь всемогущий… С ним все в порядке. – Она на мгновение остановилась, чтобы взять себя в руки, потом спустилась во двор.
Джори спокойно ждала под надвратными башнями-близнецами. Первым ее заметил Джон де Боун и сразу приблизился.
– Ты сама воплощенная красота. У меня на сердце теплеет от того, что дома нас встречает наша собственная леди.
– Милорд граф, я благодарю Бога за то, что вы благополучно вернулись домой.
Джон моргнул.
– Бог тут ни при чем.
Внезапно ее подхватила и закружила какая-то сила, и Джори с удивлением поняла, что ее целует Генри. Хэмфри протестующе закричал, и его брат поставил Джори на землю перед мужем. Ее рука скользнула в ладонь Хэмфри, и пара отошла в сторону, чтобы поздороваться без свидетелей. Джори улыбнулась мужу и пробормотала:
– Я же говорила тебе, что ты уцелеешь.
Хэмфри стиснул ее руку и смотрел на жену с благодарностью.
– Ты мой талисман, Марджори, мой оберег и моя удача.
– Нет, это твое мужество помогло тебе в бою.
К ним подъехал Гилберт де Клэр.
– Я не буду спешиваться, леди Марджори. Слишком тороплюсь домой. Моя жена здорова?
Джори поразил его измученный вид.
– Джоанна светится здоровьем, ей не терпится скорее родить, чтобы все осталось позади. Она будет счастлива, что вы вернулись домой до ее разрешения.
Тревога исчезла с лица графа, он торопливо попрощался и ускакал прочь.
Теперь замок Гудрич перестал быть тихой, спокойной заводью, он превратился в непрерывно гудящий улей. Повсюду были люди, животные, повозки. Разгружались палатки, оружие, припасы. Воины расседлывали лошадей и выпускали их на выгон. Мужчины попрыгали в реку, чтобы смыть с себя дорожную пыль и пот. Трое де Боунов отправились в баню.
Джори получила массу похвал, когда вернувшиеся воины увидели перемены, которые произвела она в их отсутствие. Она радовалась их одобрению, успокоенная тем, что свекор не сердится из-за потраченных денег.
За обедом леди Марджори сидела на почетном месте между графом Херефордом и мужем. На ней было сиреневое бархатное платье с бриллиантовой брошью в форме лебедя, свадебным подарком Хэмфри. Джори лишь наполовину прикрыла волосы, зная, что они ее главное украшение. Большой зал был в тот вечер полон, как никогда. И все до единого мужские взгляды устремлялись на его главное сокровище – безупречную леди Марджори де Боун.
Когда в зале появились певцы в сопровождении музыканта с арфой, у ее свекра отвалилась челюсть. Он толкнул в бок Генри и спросил:
– Думал ли ты увидеть в гнезде де Боунов такие изысканные штучки?
Генри заметил:
– Берегитесь, сэр, не то леди Марджори вас перевоспитает.
Все рассмеялись, а Джори коснулась руки Хэмфри. Он вздрогнул, словно от ожога.
– Не дотрагивайся до меня! Ты же знаешь, как ты на меня действуешь.
Когда пение смолкло, Марджори поднялась со своего места.
– Я прощаюсь с вами, джентльмены, чтобы вы спокойно могли поговорить, и вас не стесняло бы присутствие дамы.
Мужчины стали подначивать Хэмфри, чтобы он шел вслед за женой, и тот, не нуждаясь в дополнительном поощрении, поспешил за Джори в башню. Ему не терпелось поскорее раздеть Джори, и она, понимая его жажду, помогала ему, чем могла. У Хэмфри не было времени на любовную игру. Как только они очутились в кровати под новым пологом, он тучей навис над ней, мгновенно проник внутрь и стал двигаться в бешеном ритме, словно уносимый мощной волной, которую ничто на свете не может остановить. Вскоре тело Хэмфри выгнулось дугой, из его губ вырвался крик освобождения, и он без сил рухнул на Джори. Та лежала, стиснув зубы. Она не была готова к такому натиску, но понимала, что этого следовало ожидать…
– Хэмфри…
Услышав свое имя, он откатился на спину, дав ей возможность вздохнуть.
– Прости.
«Нельзя, чтобы все так продолжалось, – с отчаянием думала Джори. – Надо ему сказать… Как-то объяснить».
Стараясь говорить как можно мягче, она коснулась руки мужа:
– Хэмфри, когда ты так кидаешься на меня… Я не успеваю почувствовать… Мне надо больше времени… Надо, чтобы ты не так спешил… Мне надо…
– Ты не понимаешь, как бывает у мужчин. Если помедлить, эрекция может пропасть. У меня лучше получается, когда я спешу и не могу ждать. Внизу я возбудился только от твоего вида. Когда ты до меня дотронулась, я чуть не выскочил из собственной шкуры. – Он коснулся губами ее лба. – Марджори, любовь моя, ты меня насытила, полностью удовлетворила. Разве ты не понимаешь?
Когда Хэмфри заснул, Джори встала с кровати, налила в любимый кубок вина и, потягивая его маленькими глотками, опять вспомнила Гая де Бошана.
«Гай, почему ты от меня отказался? Почему передумал и не стал делать мне предложение? Я недостаточно женственна для тебя? Слишком молода, чтобы быть матерью твоему сыну? Клянусь, я бы научилась быть настоящей женщиной и самой лучшей матерью на свете!»
Так трудно было бороться с этими мыслями. Они постоянно ее преследовали. Джори медленно бродила по комнате, восхищаясь оленями и леопардами на прекрасных гобеленах, украшающих теперь стены спальни. Постепенно она успокоилась, сосредоточила свои размышления на Хэмфри и сумела придумать план, как сделать их любовные отношения более гармоничными.
Через неделю после возвращения мужа в Глостер Джоанна благополучно разрешилась здоровой девочкой. Во всей Англии не было более гордого отца, чем Гилберт де Клэр. Он обещал жене, что если у них не будет сына, то он сделает дочь, Маргарет Элинор, своей наследницей.
- Предыдущая
- 30/67
- Следующая
