Идеальный любовник - Лоуренс Стефани - Страница 20
- Предыдущая
- 20/78
- Следующая
Саймон тоже остановился и ждал, что она предпримет. Определенно зная, что она будет не в состоянии воспротивиться тому, что ей хотелось сделать.
Порция вскинула подбородок и посмотрела на него в упор. Девушка никак не могла подобрать нужные слова.
Саймон поднял руку и дотронулся пальцем до ее скулы чуть пониже уха, затем слегка приподнял ей лицо. От этого прикосновения у нее по коже пробежали мурашки.
Порция была высокой, но он на полголовы выше. Поддерживая кончиком пальца ее за подбородок, Саймон приблизил лицо Порции к своему.
— Я полагаю, вы намерены узнать больше?
Голос у него был низкий, завораживающий. Она выдержала его взгляд.
— Естественно. — Порция ничего не могла прочитать на его лице, однако у нее крепло ощущение, что на нее смотрят как на добычу. Она чуть надменно вскинула брови. — Я уже представила себе следующий шаг.
Девушка посмотрела на его губы, теперь она знала их вкус.
— И что именно вы себе представили?
Порция зажмурилась.
— Я представила себе… еще один поцелуй.
Чтото блеснуло в его глазах, и он нагнул голову.
— Всего один поцелуй? — Саймон опустил веки. — Если вы действительно этого хотите…
Его губы прижались к ее губам, и Порция почувствовала, какие они теплые, решительные, уверенные и властные. Теперь она знала, как отвечать, и приоткрыла свои губы, приглашая его к действию. Его рука скользнула назад, длинные пальцы прижались к ее затылку, а большой палец остался под подбородком, удерживая ее в неподвижном положении, пока он доводил до логического завершения, как она того и просила, новый поцелуй.
Волна жара и неописуемого возбуждения накатила на Порцию. Казалось, жар проникает до ее костей, а ее чувства раскрываются, словно лепестки под лучами солнца.
Подняв руку, она легонько дотронулась и провела пальцами по его щеке. Впитывая его дыхание, она вернула ему поцелуй — робко, застенчиво, как бы подражая, и вдруг почувствовала, что Саймон принимает его, что им руководит не только его опытность, но и едва уловимое желание.
Сосредоточившись на процессе поцелуя, следя за тем, как переплелись их языки, Порция в то же время чувствовала, как его рука обнимает ее, ложится ей на спину, поддерживает ее, берет в плен, склоняет к более тесньм объятиям.
Порция явственно ощущала его силу. Она была как лоза рядом с дубом, который не сломает ее, но обязательно подчинит своей воле…
Трепет охватил Порцию — отголосок того трепета, который почувствовала какаято другая женщина несколько столетий тому назад, когда какойто другой Кинстер заключил ее в объятия. Хотя и прошло много времени, это не означает, будто чтото изменилось. Саймон очень напоминал того древнего покорителя, только приобрел внешний лоск. Первобытная сущность осталась прежней.
Порция знала об этом, однако знание не останавливало ее, ей хотелось более острых ощущений. Это сделало ее смелее настолько, что ее юбки опутали ему ноги и накрыли ботинки. Она положила руку ему на плечо и медленно, осторожно провела пальцами по мягким волосам. Саймон чувствовал, как теряет контроль над ситуацией. Он напрягся, чтобы противостоять возникшему желанию окончательно прижать ее к себе, ощутить гибкость чарующего тела… Когданибудь это произойдет, но не сейчас.
Он чувствовал все возрастающее в нем влечение и старался подавить его, направить его лишь на поцелуй, который становился все интимнее.
Она предложила ему нежный, теплый поцелуй, и он его принял. Саймон осторожно и умело направлял ее язык и в конце концов исследовал все извивы ее губ, почувствовал их сладостный аромат и вкус.
Он хотел большего. Хотел ощутить податливость ее тела в своих объятиях, хотел почувствовать, что она отдается, предлагает свое расслабленное тело его напряженному и жаждущему.
Второй поцелуй — это все, о чем она его просила. Даже несмотря на то, что он своей душой покорителя чувствовал, что она не станет жаловаться, если он пойдет в своих действиях чуть дальше, Саймон знал Порцию. Знал слишком хорошо, чтобы совершать подобную ошибку и давать ей больше, чем она высокомерно потребовала. Она совершала глупость, доверяясь ему или любому другому мужчине, он же был достаточно умен, чтобы не злоупотребить ее доверием.
Саймон намеревался опереться на доверие и благодаря этому добиться большего.
Чтобы возвратиться назад на твердую землю, потребовались немалые усилия. Когда наконец их губы оторвались друг от друга, их головы некоторое время оставались рядом, их дыхание смешивалось. Затем Саймон поднял голову, она сделала то же самое и посмотрела на него, постепенно осознавая, что положение, в котором они пребывают, существенно изменилось. Она пребывала в плену… как, впрочем, и он.
Порция поняла, что его руки находятся на ее талии; втянув в себя воздух, она отступила назад. Он позволил ей это сделать, с неохотой ослабив хватку.
Она в смятении все еще продолжала смотреть ему в глаза. Она с трудом дышала и выглядела растерянной. Саймон улыбнулся очаровательной улыбкой. Протянув руку, он отвел выбившийся локон ей за ухо. Вскинув бровь, слегка поддразнивая ее, спросил:
— Ну как, вы удовлетворены?
Порцию не обманули его слова, но она приняла его предложение непринужденно вернуться в мир, который они на некоторое время покинули. Он увидел, что она поняла его, однако в то же время уловил ее колебания. Но затем девушка выпрямилась и наклонила голову, сделав это, как всегда, с высокомерным видом.
— О да! — На ее губах промелькнула улыбка, и она тут же отвернулась, устремив взор на тропинку, по которой им предстояло возвращаться. — Вполне… удовлетворена.
Саймон спрятал усмешку и пошел вслед за ней. Догнав Порцию, он взял ее под руку, помогая преодолеть груду камней. На подходе к монастырю к ним вернулось самообладание. Внешне они выглядели абсолютно спокойными.
По молчаливому уговору они не упоминали о произошедшем, но каждый мысленно анализировал ситуацию.
Подойдя ближе к монастырю, они услышали голоса людей. Саймон продолжал наблюдать за Порцией, но сейчас смысл его наблюдений совершенно изменился. Он должен был удостовериться, что она попрежнему чувствует себя с ним непринужденно, что она не испытывает беспокойства, подходя к нему и разговаривая с ним.
Он был готов обучить ее всему, чего она желала, всему, что ей необходимо было узнать. Он хотел, чтобы она обратилась к нему за следующим уроком. Потом еще и еще.
Держать ее в объятиях, ощущать волнение, которое она вызывала, чувствовать ее реакцию — этого было достаточно, чтобы ответить на вопрос, не дававший ему покоя.
Его дикая, безумная, казалось бы, сумасшедшая мысль была не такой уж невероятной.
Он хотел видеть ее своей женой, видеть в своей постели, матерью своих детей. Шоры свалились с его глаз с оглушительным грохотом. Он хотел, чтобы она была рядом. Желал ее. Саймон не понимал со всей определенностью, почему именно ее, однако никогда в жизни еще не был так уверен в том, чего хочет.
На следующее утро, опершись о косяк открытой застекленной двери в библиотеке, Саймон вел наблюдение за утренней столовой, примыкавшей к кухне, за гостиной и холлом, двери которых выходили в сад, — точнее говоря, за теми дверями, из которых Порция могла выйти на прогулку.
Он знал ее много лет, знал ее характер, нрав и повадки. Он знал, как обращаться с ней. Если он подтолкнет ее, открыто подскажет ей направление движения, она либо замкнется, либо из принципа пойдет в противоположную сторону, даже если это будет не в ее интересах.
С учетом того, чего он хотел от нее, скорейший способ достичь желаемого — это позволить ей думать, что идея принадлежит ей самой. Что именно она ведет его, а он лишь следует за ней, а не наоборот.
Дополнительным плюсом при таком плане было то, что ему не требовалось делать никаких заявлений и признаний. Нет нужды признаваться в наличии страстного желания, не говоря уж о чувствах. Тщательно продуманная тактика и взвешенная стратегия должны непременно привести его к успеху.
- Предыдущая
- 20/78
- Следующая
