По зову сердца - Алексеев Николай Иванович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/101
• Следующая

На душе у Куделина было неспокойно. Не раз его рука тянулась за пазуху к ракетнице. И как нескончаемо он был рад, когда с того берега взлетела ракета и осветила зеркало воды.

Не успел еще заглохнуть в небе ее хлопок, как всполошенный берег врага ожил ружейно-пулеметной трескотней и бисером огневых вспышек. Но полковник Куликов тут же навалился смертоносным огнем артиллерии – «катюш», минометов и одним залпом потушил этот бисер, и первый десант успел высадиться, зацепиться за берег противника и прикрыть собою переправу следующих десантов.

Со вторым эшелоном полка подполковника Карпова на захваченный плацдарм переправился с оперативной группой и генерал Железнов.

И теперь уж никакая сила не смогла сбросить железновцев обратно в реку.

Здесь же у паромной переправы крутилась, доставляя к берегу переправочные средства и боеприпасы, неутомимая Ирина Сергеевна.

К утру артиллерийский огонь гитлеровцев заметно ослабел – то ли потому, что выдохлись снарядами, то ли из-за плохой видимости: с рассветом задул северо-восточный ветер и погнал крупные хлопья мокрого снега.

Это утро пуще вчерашнего испортило настроение генерал-полковника Моделя. Вошли в прорыв танковый корпус генерала Гетмана и кавалерийская дивизия полковника Курсакова. Они перерезали единственную железную дорогу, связывающую Ржев с Вязьмой, за ней овладели центральными опорными пунктами – совхозами «Никишино» и «Белохвостово», и уже ведут бои западнее – за Филиппово и Теркино. Моделя охватила тревога – а вдруг часть этих сил развернется на юг и двинет в направлении штаба армии.

– Вы представляете, что может быть, если они развернутся на Андреевское? – Модель внушительно смотрел на начштаба.

– Вполне представляю, экселенц. На всякий случай готовлю запасной КП в лесу, за излучиной Днепра. – Начштаба показал на лес восточнее Глушково. – Этот район основательно прочесывает полк СС, саперы там готовят размещение, связисты прокладывают связь. Но я уверен, что генерал Гетман сегодня не решится на такую дерзость. Наверняка он будет ждать ввода полностью конного корпуса генерала Крюкова. Но две его дивизии застряли на меридиане Крюково – Бобровка и вместе с 251-й и 247-й дивизиями ведут бой за расширение прорыва, где наши солдаты 95-й и 78-й дивизий оказывают стойкое сопротивление.

– А что у Ржева?

– В секторах Ржева и Белого – статус кво. Все яростные атаки красных отбиты. Но, к нашему огорчению, там потери большие. Так что оттуда нельзя снять ни одного батальона.

Разобравшись с обстановкой, генерал Модель решил, никого больше не запрашивая, вернуть все дивизии и части, предназначенные для отправки в Сталинград, вернуть и ликвидировать прорыв на Вазузе.

За двое последующих суток советские дивизии продвинулись немного, вышли на линию Холм-Рогачевский, Кропотово, Подосиновка, Жеребцово, Хлепень и остановились. И генералу Коневу не удалось ввести в прорыв основные силы конного и стрелкового корпусов, так как генерал Модель подтянул в район прорыва 9-ю танковую, 203-ю пехотную дивизии и все то, что было у него в оперативном резерве, и встречными ударами отсек прорвавшуюся группу генерала Гетмана от основных сил армии и закрыл прорыв. Потом 29 и 30 ноября тянул сюда войска откуда только мог, в том числе даже части СС и власовцев, обращенные на борьбу с «красными бандитами». Это, конечно, облегчило действия партизан. И когда части конной группы полковника Курсакова со всех сторон были окружены карателями, северные соседи «Дяди Вани» – партизаны отряда «Родина» – под командованием Гусарова и Казакова – вывели их лесными тропами и даже вывезли раненых в безопасное место. На страх генерал-полковнику Моделю и генерал-лейтенанту фон Шенкендорфу в середине декабря они заминировали все большаки, имевшие большое значение для сообщений к фронту, – Ржев – Сычевка и Сычевка – Белый, чем надолго сковали маневр карателей и войск, двинутых на истребление партизан. Благодаря помощи партизан полковник Курсаков собрал воедино все свои разрозненные силы и совместно с партизанами стал еще большей угрозой для армии генерала Моделя.

Еще не замолкли пушки в Сычевской операции, как фельдмаршал фон Клюге решил воспользоваться ослабленностью войск армии генерала Хозина и внезапно ударить по ее флангу силами армии генерала Рейнгардта. А если не удастся развить успех, то хотя бы заставить командующего Западным фронтом отвести свои войска за реку Вазузу. Для этого он вернул Рейнгардту с погрузки моторизованную и танковую дивизии, а тот направил их острие против дивизии Железнова.

И вот ранним утром артиллерия генерала Рейнгардта всей мощью накрыла всю глубину – от переднего края дивизии Железнова вплоть до реки – и била, не смолкая ни на минуту, часа полтора. А после, считая, что все живое в полосе до реки подавлено, двинул в психическую атаку широким фронтом танки, а за ними – хмельную пехоту.

Яков Иванович это предвидел и, вполне сознавая, как тяжело бойцу в наступлении самоокапываться, все же сумел убедить всех – от командира до солдата – в необходимости поглубже зарыться в землю.

В первые же дни овладения плацдармом Железнов, безошибочно определив танкоопасные направления, вместе с полковником Куликовым и майором Петровым создал на этих путях противотанковые районы и минновзрывные заграждения и в них поставил стойких и отважных людей.

– Здесь сам черт не пройдет, – подбадривал их Яков Иванович.

На этот раз гитлеровцы с рассветом также начали артиллерийскую подготовку. Потом перенесли огонь в глубину, полагая, что в это время пехота русских бросится в первую траншею.

Яков Иванович, хорошо изучив за войну повадки гитлеровских генералов, приказал воинам передовой, за исключением наблюдателей, сидеть в укрытиях. Таким образом, немецкая артиллерия произвела свой последний налет по пустому месту. А когда ринулись в атаку танки, а за ними пьяная, горланившая во все горло пехота, окопы полков дивизии Железнова ощетинились огнем, отсекли пехоту от танков и положили на мерзлую землю. И на этот раз, так же как в первую атаку, подбитые танки задымили, закрутились, а некоторые взрывались на собственных снарядах, и вся армада отхлынула. На всем фронте наступила тишина.

Жертвы с обеих сторон были велики. В роте Подопригоры осталось в живых 17 человек, но все изранены.

Был легко ранен в ногу и Куделин. Он не хотел эвакуироваться в медсанбат, но не из-за патриотического желания сражаться, а из-за лежавшей за пазухой ракетницы. И что только он ни делал, чтобы от нее избавиться, но никак не получалось. Внимательные к нему санинструктор Дуся и командир отделения Сеня ни на шаг не отпускали его одного. Наконец Куделин категорически заявил:

– Никуда не пойду. Я еще могу держать винтовку в руках. Если умирать, то умирать здесь, в бою, среди вас.

Однако Подопригора приказал Бесфамильному и Айтаркину (они оба были легко ранены) положить Игната на палатку и отнести на передовой медпункт.

– Не надо, товарищ лейтенант, – запротестовал Куделин. – Я с Дусенькой как-нибудь сам докостыляю. – Он полагал, что, идя с Дусей, ему все же удастся избавиться от злосчастной ракетницы. Но Подопригора отрубил:

– Как хочешь, Игнат, а одного тебя костылять не пущу. Семен почти здоров, рана его не беспокоит, так что он тебя доведет до медпункта, – и Подопригора в знак прощания по-дружески положил руку на плечо Куделина и тепло сказал: – Ну, Игнат, всего доброго! Встанешь на ноги, возвращайся в роту. – А затем обернулся к Бесфамильному: – Сеня, веди!

И Куделин со страдальческой физиономией, поддерживаемый под руку Семеном, заковылял оврагом к реке. И как только он не хитрил, чтобы хотя бы на мгновение избавиться от Семена, ничего не получалось. А овраг, поросший кустами, уже кончался, да и вдали заблестела река, где, прижавшись к крутости этого берега, размещался медпункт.

«Что делать?..» – лихорадочно думал Куделин. И наконец приложил руку к сердцу, застонал, качнулся к кустам и рухнул.

• Предыдущая
• 46/101
• Следующая