Покоренные страстью - Хенли Вирджиния - Страница 63

• Предыдущая
• 63/100
• Следующая

Он уставился на Аду, и Огонек рассмеялась, прочитав мысли отца.

— Тут со мной Дэви на борту. А, вот он. Нас пригласили на «Антигону».

— Привет, Огонек, — произнес Дэви и ехидно продолжил: — Ты, может, и смирилась с Дугласом, но я, черт побери, нет. — Он с ухмылкой похлопал по плечу молодую служанку: — Привет, Нелл.

Девушка отшатнулась, а Тина нахмурилась.

— Ада, отведи Нелл вниз, мы будем сегодня спать в одной каюте. Пошли, Дэви, развлечешь меня. — Она взяла брата за руку. — Побывал во многих набегах? — прощебетала она.

— У меня свои развлечения на уме, — пробурчал Дэви. — Ладно, убью часок с тобой, а потом отправлюсь к «Рябому Дику».

— Фу, и почему у пивных всегда такие гадкие названия?

— Это не пивная, а бордель, — хмыкнул младший брат.

С кружкой эля в руке Тина смотрела, как наступали сумерки. Туман окутывал корабль, и в порту начали зажигаться фонари.

— Куда вы направлялись, когда на вас напали англичане? — спросила Тина.

— Возвращались из Франции.

— Ой, Дэви, какой ты счастливый, что побывал в разных странах! Если бы я родилась мальчишкой! Покажи, что вы привезли оттуда.

Брат проводил ее в трюм, где громоздилась дорогая мебель, предназначенная для продажи. Очень вырос спрос на французские зеркала, повсюду сменявшие старые и мутные. Трюм был также загружен ширмами из набивного шелка, застекленными шкафчиками, элегантными стульями для будуара, пуфиками и письменными столами.

— Ой, этот маленький полированный столик такой славный, я хочу его забрать. Идеальный подарок для одного старого джентльмена, моего знакомого.

Дэви рассмеялся.

— Если среди твоих знакомых есть хоть один джентльмен, то я проглочу свою шпагу, не подавившись. Возьми столик, я думаю, отец не будет возражать. Эта штучка принадлежала любовнице одного французского герцога. Она писала все свои амурные записочки в кровати, столик для этого очень удобен, и он имеет одну хитрость. Нажми вот здесь, где кончается узор с края ящичка.

— Ух ты, здесь потайное дно. Как здорово!

Устав от вида мебели, Огонек сказала:

— Вы бы не вернулись из Франции без духов. Отец никогда не упустит ни одного пузырька.

Дэвид сухо ответил:

— Уже упустил, я позаимствовал пять штук.

— Ну, тебе не нужны духи для того, чтобы произвести впечатление на девиц! Лучше расскажи им, как потопил английское судно, и во всех пивных побережья будет звучать твое имя.

— Об этом нечего и мечтать. Все говорят только о храбром защитнике — «лорде-мстителе».

— «Лорд-мститель»? — переспросила Тина, заинтригованная таким романтическим прозвищем.

— Только не говори мне, что ты ничего не слышала о благородном лорде. Он мстит за набеги, в свою очередь грабя приграничные английские поселения, нападает и на суше, и на море. Его неуловимый корабль видели одновременно у противоположных берегов.

— Это невозможно! — провозгласила Огонек.

— Нет ничего невозможного для благородного «лорда-мстителя», так, по крайней мере, кажется, — завистливо отвечал ей младший брат. — Он становится уже легендой. Этот лорд не топит английские суда, а забирает их и великодушно отпускает членов команды, высаживая их на каком-нибудь удаленном острове.

— Кто же он?

— А, в этом-то вся и тайна. То говорят, что это сам адмирал, на следующий день доносятся слухи, что это кузен короля, граф Леннонс. Все уже начали заключать пари, и сейчас большинство склоняется к тому, что это месть Ботвелла.

Тина зажала рукой рот.

— Черный Рэм Дуглас, — прошептала она.

— Что Дуглас? — спросил Дэви.

— «Лорд-мститель» — это Черный Рэм! Он изменил имя судна с «Валентины» на «Месть»!

— Ты уж слишком замечталась, Огонек.

— Нет, Дэви, я серьезно. Он пришел сюда, в Эйр, с шестью захваченными английскими судами.

Дэвид скрыл свои мысли. Затем он стал высмеивать сестру:

— Этот «лорд-мститель» рискует жизнью, чтобы совершать добрые дела, и у него очень развито чувство справедливости. Он все раздает бедным и борется со злом. Это кто-то благородный и добрый, мягкосердечный, ставящий нужды других выше собственных. Что, похоже на Дугласа?

— Нет. — Она рассмеялась. — «Лорд-мститель» отдал бы суда королю для защиты Шотландии, а не стал бы их продавать, чтобы набить свои карманы.

Роб Кеннеди, в новом французском камзоле по последней моде, вышел на палубу.

— Ну, детка, я отправляюсь. Увидимся утром за завтраком, пока Дуглас снова не утащил тебя.

— Пока, папа.

— Я тоже ухожу, — подмигнув, объявил Дэви. — Мои дела не терпят отлагательства.

Валентина стояла на палубе еще долго после того, как оба Кеннеди удалились. Чем больше она думала о Рэме, тем больше проникалась уверенностью, что именно он — «лорд-мститель». Жаль, что она не смолчала в присутствии Дэви. Если это правда, то такие сведения могут быть опасны.

Проснувшись поутру, Тина почувствовала сильную тошноту.

— Ей-богу, качаться на якоре всю ночь в десять раз хуже, чем один раз пережить шторм, — простонала она.

С трудом одевшись, Огонек вышла к завтраку. Она наблюдала, как отец поглощает огромное количество пищи, и ее лицо было бледнее, чем овсянка в его тарелке. Тина не разрешала себе думать, что беременна, хотя внутренний голос напоминал ей, что ее женский цикл приостановился давным-давно.

— Знаешь, детка, есть люди просто умные, а есть очень умные. Рэм Дуглас умеет превращать все в золото. Королю пора бы прекратить заниматься алхимией и бесконечно нагревать ртуть, пытаясь добыть золото таким способом. Надо просто нанять для этого Дугласа.

Дочь Кеннеди не хотела, чтобы отец заметил ее дурноту, и поэтому отвлекала его разговором.

— Другими словами, он продал тебе корабль?

— Два из них, — кивнул Роб. — Аран купил еще два для флота, а остальные отправились к О'Мэлли, ирландскому богачу — судовладельцу из Иннисфаны.

Лорд внимательно поглядел на Тину, прихлебывающую разбавленное вино.

— Кажется, Дуглас серьезно увлечен тобой, детка. Говорит, что отвезет тебя в Глазго закупить новые наряды перед тем, как отправитесь ко двору в Эдинбург. — Он заколебался, а потом все-таки задал вопрос, мучивший его со времени помолвки. — Ты хоть что-нибудь к нему испытываешь?

Золотистые глаза леди прямо взглянули в лицо Роба, и она отчетливо произнесла:

— Я всегда буду ненавидеть его.

Слова дочери заставили лорда почувствовать вину, но только на мгновение, он знал, что поступил правильно, отдав ее такому сильному и могущественному человеку, как Дуглас. Времена для Шотландии наступали неспокойные, и Роб Кеннеди был почти уверен, что худшее еще впереди.

Снова оказавшись на борту «Антигоны», Огонек сразу прошла в свою каюту, свернулась калачиком на койке и не выходила до Глазго. Она проснулась с удивительно хорошим самочувствием, освеженная, без всяких признаков тошноты, как будто ей все это только показалось. К тому времени, как Тина оделась и вышла на палубу, лошади уже дожидались на берегу и ее вещи были уложены в повозку. Суда, прибывавшие в Глазго, причаливали на широкой и кристально чистой реке Клайд. Рэмсей, ожидавший появления невесты, проводил ее на берег.

— Ты отдохнула? Утром ты показалась мне немного бледной.

— Пустой гардероб отрицательно сказывается на моем цвете лица, — невинно произнесла Огонек.

Дуглас удивленно поднял бровь, поворачиваясь к горе вещей.

— Ах ты лиса! Отец наверняка сказал тебе, сколько мне удалось выручить ночью.

— Сказал, и еще я смутно припоминаю чье-то обещание окружить меня варварской роскошью.

Лорд рассмеялся, сейчас его лицо представляло резкий контраст тому мрачному выражению, что редко его покидало.

— У Ангуса есть дом в Гарроухилле, переночуем там, а завтра отправимся за покупками вдоль главной улицы.

— Я могу купить все, что пожелаю? — настойчиво переспросила леди Кеннеди.

— Конечно, — пообещал Рэм.

Ангус занимал великолепный особняк XV века. Впервые Валентина задумалась, как богат и могуществен клан ее жениха. Особняк произвел на нее большое впечатление: залы были битком набиты различными произведениями искусства и полотнами со всех концов света, потолки украшали фрески, а лестница в форме овала восхищала своей элегантностью.

• Предыдущая
• 63/100
• Следующая