Покоренные страстью - Хенли Вирджиния - Страница 65

• Предыдущая
• 65/100
• Следующая

Чтобы отогнать печальные воспоминания, Рэм налил им по бокалу вина и присел на край кровати. Тина облокотилась на изголовье из набивного шелка. Ее локоны извивались по обнаженной груди, как языки огня. Дуглас продел пальцы в кудри невесты, и через некоторое время ее соски набухли, как розовые бутоны.

— Это действительно роскошная спальня. Обнаженные нимфы на потолке неудержимо склоняют к занятиям любовью.

— Я бы предпочел, чтобы над кроватью было зеркало, — усмехнулся Сорвиголова.

Подняв ручное зеркальце со столика у кровати, Тина задумчиво сказала:

— Только представь, сколько тайн скрыто в хрустальной глубине этого стекла.

— Какие мы сегодня впечатлительные и мечтательные, — прошептал ей на ухо лорд.

Женщина положила зеркало и подняла маленькую лакированную коробочку. Внутри, на черной бархатной подушечке, лежали пять крошечных шариков из слоновой кости.

— Какая-то детская игра.

Рэм улыбнулся неопытности невесты.

— Это не детская игра, милая.

— А что же это?

— Сексуальная забава.

— Как это? — с любопытством спросила она.

— Это китайские шарики для наслаждения. Культура китайцев более развита, чем наша. Любовница получает эти шарики от своего господина. Когда он уезжает надолго, эти шарики могут доставлять удовольствие. Они придуманы, чтобы женщине не пришлось заводить любовника, и препятствуют неверности.

— Как? — Тина была поражена.

Приблизив губы к ее уху, лорд прошептал:

— Ты вкладываешь их внутрь, потом садишься на качели и раскачиваешься, пока не достигнешь пика наслаждения.

— Рэм! Ты это все придумал!

Прикоснувшись поцелуем к ее губам, он порочно произнес:

— Сейчас увидишь.

Дуглас поднял черный кружевной подол, потом уложил невесту на подушки, раздвинул ее ноги и осторожно ввел костяные шарики. Затем он взял ее на руки и отнес вниз по ступенькам в садик. Огонек крепко обнимала его за шею, прижимаясь к обнаженному телу мужчины, уже возбужденная при одной мысли о том, чем они занимаются. Усадив Тину на качели, Рэм подтолкнул их. Новые ощущения охватили тело женщины, когда качели начали стремительно опускаться.

— Ой! — удивленно воскликнула она, — о-о-о…

Лорд немедленно остановил доску и поднял невесту.

— Не могу выносить, когда ты возбуждаешься от чего-то еще, кроме меня, — напряженно проговорил он, губами сминая ее рот, напоминая, что она — его и только его женщина. Дуглас сел на качели и посадил Тину к себе на колени. Его рука зарылась в черное кружево, пальцы проскользнули внутрь, осторожно извлекая шарики.

— Сядь на меня верхом, — приказал он.

Подтянув рубашку, Огонек выполнила приказ. Мужчина никогда еще не проникал в нее под таким необычным углом, и никогда еще она не испытывала блаженства такой силы. Отталкиваясь ногами и раскачивая качели, Рэм заставлял ее кричать от наслаждения. Словно нити расплавленного золота тянулись от низа ее живота к груди и к коленям. Все, что могла сейчас Тина, это, задыхаясь, цепляться за веревки и лететь вместе с ветром, позволяя жениху уносить ее в беспамятство.

Первую остановку на главной торговой улице Глазго Черный Дуглас сделал в магазине мехов. Валентина не могла противостоять очарованию мягких роскошных шкурок на витрине. Она щупала шкурку за шкуркой, и каждая казалась ей лучше предыдущей, она крутилась перед зеркалами и оглаживала на себе прекрасный мех. Рэм, однако, точно знал, что требуется. Когда торговец набросил на плечи женщины накидку из черного соболя, Тина поняла, что еще никогда не выглядела более красивой. Изнутри мех был подбит кремовым шелком, и оба цвета выгодно подчеркивали огненный оттенок ее волос. Меховщик, знающий, что интересует мужчин и что — их прелестных любовниц, принес изумрудную бархатную пелерину с капюшоном, отороченным рыжей лисой. К пелерине полагалась муфта из такого же меха.

— Ой, мой любимый цвет! — выкрикнула Огонек.

— Примерь, — надменно произнес лорд.

Оглядев себя в зеркале, она повернулась, ожидая реакции жениха. Его глаза горели.

— Ты — вылитая лиса.

Он одобрительно кивнул торговцу и приказал тому прислать все в Гарроухилл. В магазине женского платья Рэм предоставил Тине сделать выбор. Ее наряды, простые или вычурные, всегда оставляли других женщин далеко позади. Он знал, что леди Кеннеди обладает редким вкусом и чувствует, что может выделить ее из толпы. Модистка позвала двух помощниц, и все вместе они освободили невесту Дугласа от платья, чтобы снять мерки. Разглядывая белые кружевные чулки женщины и короткую вышитую сорочку, модистки охали-ахали и расспрашивали Тину, где она приобрела такие изысканные предметы туалета. Леди Кеннеди покраснела.

— У меня собственная портниха, мне с ней очень повезло. А сейчас мне нужна парочка платьев для того, чтобы появиться при дворе.

Как только модистки отвернулись, Рэм обнял Тину и прижал к себе.

— Ты соблазнительна, как сам грех, — хрипло пробормотал он.

Женщина отшатнулась со вспыхнувшим лицом, заметив, что портниха возвращается с двумя платьями.

— Красное мне не нравится, а вот черное с серебром — примерю.

У платья был низкий вырез, черные бархатные пышные рукава и суживающийся книзу перед корсажа. Юбка была сшита из шуршащей серебряной тафты. К этому очень подошел черный сборчатый воротничок, ушитый маленькими серебряными бусинками. Теперь у платья требовалось обузить талию и немного подкоротить его. Портниха заколола материю булавками, и помощницы сняли с Тины этот наряд. Не успели они отойти, как Дуглас снова обнял свою невесту и принялся гладить ее пониже спины.

— Перестань, они нас увидят, — отбивалась Огонек.

— Это ты предпочитаешь разыгрывать из себя любовницу, а я только подыгрываю тебе. — Его пальцы скользнули под рубашку и между ее ног.

Женщина отскочила, ужасаясь, что он проделывает такие интимные вещи, когда они не наедине. Модистка принесла еще два платья. Одно, шелковое, абрикосового цвета, имело плиссированный корсаж, а его юбка была простегана для большей пышности. Второе платье слепило глаза белизной. Простой, но очень смелый фасон, позволял видеть все очертания тела. Тине понравились оба, и портниха сказала:

— Вот это белое сшито намеренно просто, чтобы подчеркнуть изысканность украшений. Здесь рядом продают драгоценности, и…

Рэмсей оборвал ее:

— У меня есть собственный ювелир, мадам.

Белое платье было снято и унесено для ушивания, и он притянул леди Кеннеди к себе на колени.

Огонек гневно произнесла:

— Я пришла сюда не для того, чтобы меня насиловали!

— А где ты предпочитаешь? — ехидно поинтересовался Рэм.

Тина знала, что портнихи наблюдают за ними, и в многочисленных зеркалах отражается, как он прикасается к ней. Подняв руку, она ударила Дугласа по лицу и выкрикнула, не стесняясь:

— Я передумала, у меня нет ни малейшего желания быть вашей любовницей, лорд!

Он догнал невесту на улице.

— Успокойся, лиса. Я только хотел тебя немного проучить. У меня тоже ни малейшего желания делать тебя любовницей. Ты знаешь, что нужна мне как жена.

Огонек разрыдалась.

— Ну а сейчас, черт побери, чем я тебя расстроил?

Тина злилась на Рэма, на себя и на весь мир. Она боялась, что забеременела. Ее снова мучила утренняя тошнота, и слезы появлялись на глазах по любому поводу.

— Оставь меня в покое, похотливая свинья! — прошипела она, отворачиваясь.

Теперь разозлился и Дуглас. Эти бабы! Ничто их не устраивает, даже если тратишь кучу денег, балуя их и потакая всем их капризам. Он подозвал охранника, терпеливо ожидающего возле лошадей:

— Отвези леди назад в Гарроухилл и будь осторожен — сегодня она опасна, как скорпион.

Тина ни с кем не делилась своими мыслями, избегая довериться даже Аде. Она легко рассуждала, как выносит долгожданного наследника Дугласа, а затем откажется выходить замуж и навсегда разрушит жизнь заносчивого лорда. На самом деле все оказалось намного запутаннее. Сейчас Тина поняла, что не хочет, чтобы ее дитя стало незаконнорожденным. И было яснее ясного, что Черного Рэма никакая сила не удержит вдали от его ребенка, особенно если родится мальчик. Он просто придет и заберет сына. А женщину, стоящую между Дугласом и его целью, легко можно убрать с дороги!

• Предыдущая
• 65/100
• Следующая