Сокол и цветок - Хенли Вирджиния - Страница 7
- Предыдущая
- 7/105
- Следующая
Девушка шагала быстро, боясь, что в последний момент мужество ей изменит, и напевала веселую мелодию, чтобы отогнать духов тьмы. Потом осторожно, боясь потревожить конюхов, вывела черного пони из загона позади конюшни. Луна, казалось, решила стать спутницей Джезмин: она плыла прямо над головой, иногда скрываясь за облаками, а потом, когда девушку охватывал страх, так величественно появлялась вновь, что та корила себя за трусость. Джезмин знала: сейчас, должно быть, около полуночи. Хоть бы не опоздать на праздник!
Приближаясь к Стоунхенджу, девушка все больше иолновалась. Сознавая, что там соберутся не только женщины, но и мужчины, она решила быть очень осторожной и наблюдать только со стороны.
В круге из камней горел огромный костер. Толстые поленья громко потрескивали; отсветы пламени окрашивали темное небо в пурпурно-алый цвет. Веселье было в самом разгаре – повсюду слышались дикие вопли, хохот, крики. Спрятавшись за большим валуном, Джезмин попыталась разглядеть танцующих и была потрясена до глубины души, увидев, что все, и мужчины и женщины, резвятся на лугу в чем мать родила! Она завороженно наблюдала за силуэтами обнаженных людей, рисовавшимися на фоне пламени, и к собственному ужасу внезапно поняла: большинство из них не танцует! Они совокупляются! Девушка поспешно отвела глаза и уставилась на темную массу друидских камней. Внимание ее привлекла небольшая группа людей в мантиях с капюшонами. Среди них была всего одна женщина с ребенком на руках. Они подошли к камню, служившему алтарем; женщина подняла ребенка к небу – белый свивальник был хорошо виден во мраке, и положила его на алтарь. Мужчина вынул длинный кинжал и вонзил его в младенца.
Джезмин, не помня себя, вскочила.
– Нет! – завопила она.– Нет! – И со всех ног помчалась к каменному алтарю.
Фолкон де Берг проделал тридцатимильный путь от Беркли до Касл-Комб за один день и надеялся к ночи добраться до Сейлсбери, но не принял в расчет Котсуолдских холмов, больше походивших на горы. Де Берг до сих пор ничего не знал о Ричарде и безжалостно подгонял своих людей, стремясь как можно скорее попасть в Сейлсбери. Если король Ричард умер, граф Сейлсбери немедленно отправится в Нормандию.
Когда ночь застигла их в пути, Фолкон прикинул, что до замка осталось еще добрых десять миль. Они раскинули шатры на равнине Сейлсбери. Но тут Фолкон заметил, что люди встревоженно перешептываются. В подобных случаях он обычно советовался с другом и доверенным рыцарем Жервезом, но тот еще не вернулся из Маунтин-Эш. Подойдя к воинам, стреножившим коней, он без обиняков спросил:
– Монтгомери, в чем дело? Говори же! – Рыцарь перевел взгляд со своего товарища, Фитцджеральда, на де Берга.
– Кое-кто из людей опасается ночевать около Стоунхенджа.
Фитцджеральд кивнул.
– Да, милорд, это недоброе место, населенное древними духами.
Откинув голову, де Берг разразился хохотом.
– Кровь Христова, с каких это пор нормандские рыцари верят в бабьи сказки?!
– Не рыцари, милорд, а солдаты, что родом из этих мест, считают, что мы расположились слишком близко от Стоунхенджа и такое до добра не доведет.
– Вздор! До него несколько миль! Здесь прекрасное место для лагеря – равнина, рядом река Эйвон. Лучше велите им прекратить глупую болтовню и собрать хвороста для костров.– И, ухмыльнувшись, добавил:– Огонь отпугивает злых духов.
Хотя час. был поздний и почти весь лагерь спал, лошади явно беспокоились. Де Берг долго слушал их гревожное ржанье и топот, не понимая, что творится с животными: они к этому времени должны были уже успокоиться. Может, здесь водятся волки или дикая кошка забрела с гор на равнину?
Фолкон лежал, завернувшись в меховое покрывало, рисуя заманчивые картины знакомства с дочерьми графа, когда на ум пришла тревожная мысль: что, если именно близость Стоунхенджа так подействовала на лошадей? Он покачал головой, пытаясь отогнать дурацкую фантазию, отбросил мех и шагнул в ночь. Что это? Воображение играет с ним дурную шутку или он слышит пение? Фолкон сделал несколько шагов и прислушался. Откуда-то издалека доносились крики и музыка, и острый слух животных улавливал странные звуки, беспокоившие их.
Отвязав Лайтнинга, Фолкон почесал жеребца за ушами. Стоунхендж манил его, и любопытство взяло верх. Он вскочил на коня и помчался в направлении шума. Сцена, представшая перед глазами Фолкона, возмутила его до глубины души Де Берг всегда ненавидел разгул и оргии. Во время набегов на замки и крепости его людям под страхом смерти запрещалось насилие. Дисциплина была добродетелью, высоко ценимой им в себе и других. Налет цивилизации был так тонок, что при малейшей возможности они превращались в злобных диких зверей.
Но еще больше де Берг ужаснулся, заметив, ка несколько закутанных в длинные мантии фигур поспешно скрылись, оставив на алтаре окровавленную жертву. Он был оскорблен в лучших чувствах при виде осквернения такого древнего и почитаемого места, как Стоунхендж.
Когда Джезмин с громким криком бросилась к алтарю, словно ангел мщения, не отрывая глаз от кро хотной, закутанной в белое фигурки, мрачные силуэты поспешно растаяли в темноте. Девушка трясущимися руками подняла покрывало.
Глаза ее невольно наполнились слезами, когда она поняла, что в жертву был принесен только что родившийся ягненок, но вместе с грустью пришло чувство облегчения: слава Богу, это не дитя человеческое! И тут же мгновенный ужас сковал ее. Служители Сатаны! Они поклоняются дьяволу и приносят кровавые жертвы, чтобы вызывать самого Князя Тьмы!
Подоспевший де Берг, с лицом потемневшим от ярости, увидел изувеченное животное и грубо схватил Джезмин за плечо. Девушка подняла глаза и сжалась от страха. Сам Сатана! Она видела его раньше, в хрустальном шаре!
Дрожа с головы до ног, почти обезумев, Джезмин начала вырываться. Почему она ослушалась бабушку и пришла в это нечистое место? И вот теперь она в лапах дьявола! Девушка быстро закрыла лицо руками, чтобы он не смог заглянуть в ее душу. Фолкон развернул ее лицом к себе, с силой встряхнул.
– Дрянная девчонка, неужели у тебя нет ни капли стыда? Не отворачивайся, когда я с тобой говорю!
– Нет! Нет! – закричала она.– Если я взгляну в твои глаза, ты украдешь мою душу!
– Что за чепуха? Ты глупая, невежественная деревенщина! – Фолкон сжал запястья Джезмин, бесцеремонно отвел ее ладони от лица.
Она увидела Князя Тьмы во всем великолепии, в роскошном костюме из черного бархата; рукоятка кинжала украшена кроваво-красными рубинами. Он был на голову выше простых смертных и шире в плечах, а лицо... темное, грешно-прекрасное, глаза сверкают зеленым пламенем. Ощутив прикосновение шелковистой кожи, он подозрительно прищурился.
– Это не руки крестьянской девчонки! – Фолкон стащил с девушки поношенный плащ и пригляделся. Убогая одежда и грубый чепец не обманули его.– Ты избалованная, скучающая дама, решившая немного развлечься в платье служанки, – осуждающе заявил он.
Из сжатого страхом горла Джезмин вырвался задушенный вопль. Могущественный властитель ада может обличить ее в любой момент, а когда поймет, что она «белая колдунья», творящая лишь добро, немедленно расправится с ней.
– Пожалуйста, не убивай меня, – умоляюще прошептала она.
– Следовало бы хорошенько избить тебя, чтобы научить порядочности, – зловеще процедил он.– Распутная своевольная дрянь! Сбежала из дома, чтобы тайком повеселиться! Родители, должно быть, не знают, что делать с тобой!
Вышедшая из-за облака луна окутала их серебряным светом. Неожиданно Фолкон понял, что эта девушка – почти ребенок, да еще к тому же дрожащий от страха. Он ожидал увидеть вызывающее личико кокетки, а перед ним был ангел. Гнев мгновенно испарился; Фолкону почему-то стало весело. Она явно впервые осмелилась прийти сюда и, встретив его, приняла за дьявола. Немудрено, что девочка так испугалась! Ну что ж, он постарается преподать ей такой урок, чтобы она никогда больше не посмела явиться в подобное место, как бы сильно ни было искушение!
- Предыдущая
- 7/105
- Следующая
