Страстная женщина - Хенли Вирджиния - Страница 14

• Предыдущая
• 14/90
• Следующая

На следующей день, на пути из Данстейбла в Нортхэмптон, Бесс развлекала Роберта рождественскими сказками. Затем, чтобы скоротать время, они начали распевать веселые песни, а когда Роберт закашлялся, девушка велела ему замолчать и стала петь одна.

В этот вечер им удалось снять две смежные комнаты, но когда Бесс уложила Роберта в постель и подоткнула одеяло, он взмолился:

— Прошу тебя, не уходи! Останься со мной, Бесс.

— Дверь будет открыта. Я сплю чутко и сразу услышу, если ты позовешь.

— Не уходи, Бесс, — просил Роберт. — Мне страшно одному!..

Она присела на кровать и взяла его за руку.

— Бесс, я умираю, — отрешенно произнес он.

— Нет, Роб, нет! Тебе нечего бояться. Я сама слышала: доктор Белгрейв уверял, что ты поправишься.

Роб улыбнулся, вдруг почувствовав себя гораздо старше спутницы:

— Когда ты рядом, я ничего не боюсь.

Девушка сидела с ним, пока он не уснул, а затем тоже легла в постель и задремала. Она проснулась ночью и при тусклом свете догорающих углей увидела, что Роб не сводит с нее восхищенных глаз.

— Я люблю тебя, Бесс!.. — прошептал он.

— Ты просто благодарен мне, Роб. Он покачал головой:

— Нет, я действительно влюблен. Бесс слегка встревожилась:

— В пятнадцать лет влюбляться еще слишком рано.

— Возраст тут ни при чем. Я счастлив, потому что встретил тебя.

Девушка погладила его по руке.

— Постарайся уснуть. Завтра нам предстоит трудный день.

Предчувствие Бесс сбылось. По мере того как они продвигались к северу Англии, промозглый ветер усиливался. Молодым людям пришлось прижаться друг к другу, чтобы согреться. Переправа через реку Трент, где от одного берега к другому ходил паром, отняла у путников уйму времени.

Рудники Ноттингема сменились торфяными болотами, известняковыми скалами и голыми полями Дербишира. Семьи Барлоу и Хардвик жили в одной и той же деревне Бэслоу — там, где Деруэнт, ручьем сбежав с гор, превращался в широкую, прекрасную реку.

Кучер леди Заук выгрузил багаж Роберта Барлоу и сел на козлы, дожидаясь Бесс. На небе быстро догорали лучи заходящего солнца, поэтому вскоре девушка велела кучеру внести ее сундук в дом Ральфа Лича и сказала, что дойдет домой пешком. Бесс знала, что кучер должен отправиться в поместье Эшби-де-ла-Заук, а через пару дней вернуться и увезти ее в Лондон.

Мать Роберта взволнованно хлопотала возле старшего сына, удивляясь тому, как он вырос, и радостно повторяя, что теперь с ее плеч свалится гора. Бесс пожалела, что не предупредила Роба о болезни отца.

— Но я не пойму, почему леди Заук отослала тебя домой из-за какого-то кашля!

— Дело не только в кашле, госпожа Барлоу, — возразила Бесс. — Роб был очень болен. Врач сказал, что у него хроническая болезнь.

— По мне, так он совсем здоров. А вот дела твоего отца плохи. Мы уже потеряли надежду. Я дни и ночи сижу у его постели.

Роберт был потрясен.

— Бесс преувеличивает, мама. Теперь, вернувшись домой, я помогу тебе.

— И не только в одном деле. — Госпожа Барлоу метнула многозначительный взгляд на Бесс Хардвик.

— А где отец?

— Мы перенесли его кровать в гостиную — ему трудно подниматься по лестнице.

Бесс вдруг почувствовала себя лишней в этом доме.

— Родные ждут меня, но завтра я непременно навещу вас и постараюсь помочь.

— Да, приходи завтра. Нам надо поговорить. Мать все объяснит тебе.

Бесс попрощалась с Робертом, считая, что после утомительного дня ему следует поскорее лечь в постель, но не решаясь намекнуть на это его матери. Она прошла мимо полей семьи Барлоу, миновала крохотную деревушку и остановилась возле дома, который ее отчим Ральф Лич арендовал у своего отца, сэра Фрэнсиса.

Едва Бесс открыла калитку, дверь дома распахнулась и навстречу гостье выбежали ее мать и сестра Джейн.

— Бесс, родная, как приятно вновь увидеть тебя! Твое письмо мы получили вчера, но письмо от леди Заук матери Роберта доставили два дня назад, поэтому мы заранее узнали о твоем приезде.

Маленькие единоутробные сестры восторженно уставились на Бесс.

— Дай-ка посмотреть, какой ты стала! — воскликнула тетя Марси, помогая племяннице снять шерстяную шаль.

Бесс закружилась перед родными, демонстрируя свое элегантное серое платье — подарок леди Маргарет. Мать подала ей горячий бульон и усадила у очага. Домашняя атмосфера доставила девушке огромную радость.

— А где Джеймс и Ральф? — Бесс сразу заметила, как переглянулись мать и Джейн, а тетя Марси недовольно поджала губы.

— Ральф скоро приведет Джеймса из Эденсора.

— Из эденсорской пивной, — уточнила тетя Марси.

— Не будем сегодня об этом, Марселла. Незачем расстраивать Бесс в первый же вечер.

— А по-моему, надо выложить все начистоту, пока мужчины не вернулись.

— Рассказывайте! — попросила Бесс, испытующе вглядываясь в лица родных.

Элизабет Хардвик, отправив спать младших дочерей, обьяснила:

— Джеймс начал пить — а все потому, что Хардвик достанется ему только через три года. Трудно работать за нищенскую плату и знать, что кто-то другой пожинает урожай с пяти сотен твоих собственных акров.

— За два года он вконец сопьется, и тогда Хардвик будет ему ни к чему, — без обиняков высказалась Марселла.

— Разве Джеймс не помогает Ральфу?

— Иногда помогает. Но в этом году урожай никудышный, потому и в карманах у нас негусто.

— Негусто? — фыркнула Марселла, — Ральф задолжал арендную плату, и теперь ему грозит долговая тюрьма!

— Не может быть! — воскликнула пораженная Бесс. — Я и не догадывалась, что вы в таких стесненных обстоятельствах! — И вдруг она просияла. — У меня есть немного денег — я выиграла их в карты у леди Фрэнсис Грей. Завтра же отдам их госпоже Барлоу. Ей самой придется несладко — с двумя больными на руках.

— Артур Барлоу умирает, — уверенно заявила Mapселла.

Никто из присутствующих не стал возражать ей: тетя Марси выходила немало больных, знала толк в целебных травах w безошибочно определяла, поправится ее пациент или умрет.

— Сколько же у тебя денег, Бесс? — робко спросила Элизабет.

— Почти два фунта. Один шиллинг мне пришлось потратить на постоялом дворе.

— Невероятно! — Элизабет обменялась взглядом с Марселлой.

— Стало быть, Джейн, ты выходишь замуж. Я так рада за тебя! — Бесс обняла сестру. — Когда свадьба?

— Первого декабря. Хорошо, что в этот день ты будешь рядом, — заулыбалась Джейн.

— Нет, задержаться до декабря я не смогу. Спасибо тебе за приглашение, Джейн, но меня ждет леди Заук: надо готовиться к рождественским праздникам.

Джейн отвела взгляд, а Элизабет и Марселла опять переглянулись. Вскоре явились Ральф и Джеймс, и Бесс показалось, будто мать и тетка не успели сказать ей все, что хотели.

Перед сном Бесс долго шепталась с сестрой Джейн, в постель которой ее уложили. Она с детства привыкла спать вместе с сестрой.

— Ты так красиво одеваешься, Бесс! Никогда не видела такого прелестного платья, как то серое, в котором ты приехала.

— В таком случае я дарю его тебе… а еще лучше, выбери сама, какое тебе понравится. — Бесс подняла крышку сундука и вынула из него еще два платья.

Как завороженная, Джейн застыла на кровати.

— Ты действительно подаришь мне платье?

— Конечно.

Когда Джейн погладила нежный зеленый бархат, Бесс невольно затаила дыхание. С этим платьем у нее были связаны радостные воспоминания об охоте и Кавендише.

— Нет, зеленый цвет мне не идет, а вот лиловое я, пожалуй, возьму.

Бесс расправила складки лилового платья.

— В нем я побывала в Хэмптон-Корте и познакомилась с принцессой Елизаветой. Мы обе были в лиловом и оказались похожи друг на друга, как сестры. Вот только у меня уже большая грудь, а Елизавета плоская, как доска.

Глаза Джейн наполнились слезами.

— Бесс, твоей жизни можно позавидовать! Напрасно ты вернулась сюда…

— Глупости! Я не променяла бы поездку домой ни на какие сокровища мира!

• Предыдущая
• 14/90
• Следующая