Страстная женщина - Хенли Вирджиния - Страница 35

• Предыдущая
• 35/90
• Следующая

— Ты унаследовала материнское остроумие, детка.

Семейство Грей отправилось из Челси в Хэмптон в экипаже. Многострадальный Генри, уступив уговорам жены, согласился нарядиться монахом.

— Сообщив Повесе Кавендишу, что ты заставила меня надеть костюм брата Тука, я предложил ему нарядиться Робин Гудом. Само собой, он послал меня куда подальше и сказал, что явится на маскарад в черных кожаных бриджах и сапогах для верховой езды.

— А по-моему, с костюмом Робин Гуда ты придумал удачно — ведь Кавендиш отбирает деньги у бедных и отдает богачам! Бесс, а где моя маска? Не хочу, чтобы меня узнали, — заволновалась Фрэнсис.

— Фрэнсис, дорогая, тогда тебе придется держать рот на замке, — предупредил Генри. — Острый язычок непременно выдаст тебя.

— И меня лишат духовного сана… Боже упаси!

Хэмптон-Корт превратился в сказочный замок. Сотни факелов и тысячи свечей освещали залы, украшенные остролистом, омелой, позолоченными статуями херувимов и архангелов. Толпы гостей заполнили комнаты и галереи. Фрэнсис пришлось расталкивать локтями музыкантов, слуг с вином и марципанами и весельчаков в изысканных костюмах.

В конце Длинной галереи был воздвигнут большой помост для семьи монарха. Бесс то и дело смеялась, слыша остроты Фрэнсис.

— Ты только посмотри на эти костюмы! Они им в самый раз. Какой тюрбан! Король наверняка вообразил себя султаном Багдада, и если у кого-нибудь из мужчин Англии есть гарем, так только у Гарри!

— А это, случайно, не адмирал в костюме пирата? — спросила Бесс.

— Я думала, ему хватит ума выбрать другой наряд. Всем известно, что наш флот процветает в основном благодаря пиратству.

Бесс тщетно высматривала в толпе леди Елизавету и наконец решила, что, вероятно, принцесса выбрала неприметный маскарадный костюм. Приняв приглашение крестоносца, Бесс узнала в нем Томаса Дарси, богатого и знатного холостяка, за которым охотились все невесты этого сезона. А когда выяснилось, что олень с ветвистыми рогами — это Гилдфорд Дадли. брат Робина, Бесс от души расхохоталась.

— А я, признаться, разочарован, — заметил олень. — Под вашей рясой ничего не разглядеть. Я надеялся, что вы наденете более откровенный костюм.

— Как вы меня узнали? — удивилась Бесс.

— Просто раздел вас глазами.

— Скверный мальчишка! — Она замахнулась тяжелым крестом, висевшим у нее на шее.

— Веди себя прилично, — сказал брату Робин Дадли. В костюме царя зверей, с роскошной львиной гривой, увенчанной короной, Робин выглядел великолепно. А его брат Амброуз был в костюме волка.

— А где же леди Елизавета? — спросила Бесс.

— Наверху, набирается храбрости.

— Неужели она надела слишком смелый наряд?

— Подожди — и увидишь, — со смехом отозвался Робин.

— А кем нарядился отец? — полюбопытствовал Амброуз.

— Понятия не имею, — ответил Робин, — но ручаюсь, он появится на помосте. Подождем, что будет дальше.

Бесс с удивлением увидела, что леди Мария оделась простой пастушкой. Фрэнсис всласть поиздевается над ней! Внезапно пастушка, словно играя роль в пьесе, выронила длинный посох. Пытаясь подхватить его, она задела тюрбан багдадского султана. Султан чертыхнулся, попытался отстраниться, но острый конец посоха ударил его по больной ноге.

Генрих Тюдор взревел от боли, пастушка расплакалась. Королева Екатерина Парр в старинном головном уборе бросилась к мужу и стойко выдержала приступ его ярости. Было решено, что король удалится в спальню, где лорд Джон Дадли и лорд Эдвард Сеймур уложат его в постель.

Через несколько минут после ухода короля в зале появилась Елизавета. Бесс не сразу узнала остановившуюся перед ней полураздетую девушку в белокуром парике.

— Не узнаешь? Я Цирцея — та самая, которая превращала мужчин в диких зверей.

Бесс перевела взгляд с девушки, закутанной в полупрозрачный золотистый плащ, едва прикрывающий маленькие, высокие груди, на усмехающихся братьев Дадли.

— Ваша светлость, вы рискуете вызвать скандал, — тихо заметила Бесс.

— Не всем же быть монахинями! Да меня никто и не узнает.

— Я сразу узнала тебя, — заявила, подойдя к ним. леди Мария. — Мне стыдно, что у меня такая сестра! Так наряжалась твоя мать, когда была наложницей моего отца!

— Замолчи, дрянь! Моя мать была королевой! Злобный взгляд Марии Тюдор остановился на Бесс:

— А как посмела ты высмеивать меня и католическую церковь? Это кощунство! Король непременно узнает о твоей возмутительной выходке.

— В эту минуту мой бедный отец мечтает только об одном — отправить тебя в ад вслед за твоей матерью! — возбужденно проговорила Елизавета.

Робин Дадли обнял ее за талию и решительно увел прочь.

Бесс встревожилась. Елизавета вела себя слишком опрометчиво, а ей самой следовало бы хорошенько подумать, прежде чем наряжаться в костюм монахини. Ее щеки разгорелись, в зале было душно, апостольник натирал подбородок. Мечтая глотнуть свежего воздуха, Бесс бросилась к двери балкона.

Увидев приближающегося к ней мужчину в черных бриджах и сапогах для верховой езды, она вздохнула с облегчением. Костюм этого человека дополняли шляпа с обвисшими полями и черная маска.

— Где же ты был? Я задыхаюсь!

Он взял Бесс за руку и повел ее на балкон.

— В чем дело, моя маленькая монахиня?

— Напрасно я выбрала этот костюм! Думала, это будет забавно, хотела показать тебе, что по-прежнему чиста, а вместо этого разозлила принцессу Марию!

— Тс-с! — Приложив ладони к ее щекам, мужчина нагнулся и завладел губами Бесс.

Радостно прильнув к нему, она почувствовала себя в безопасности.

— Как жаль, что ты женат!

— Мне тоже.

Бесс задрожала. Ночь выдалась морозной, и после душных комнат девушку охватил озноб.

— Холодно! — Она взяла спутника за руку и потянула к двери.

Оглядев Длинную галерею, Бесс заметила вдалеке еще одного мужчину в черных кожаных сапогах. Ее глаза округлились от изумления, когда она узнала Уильяма

Кавендиша. Бесс пристально оглядела своего спутника и лишь теперь заметила, что он выше Уильяма и шире его в плечах.

— Кто вы такой? — гневно спросила Бесс. Незнакомец усмехнулся:

— Не бойся, Плутовка, — даже я не насилую монахинь. — И он отошел.

Заметив Бесс, Кавендиш пробрался к ней через толпу.

— Кто это был рядом с тобой? Джордж Толбот?

— Да! Я готова задушить его! — пылко воскликнула Бесс.

— Смотри не проглоти свои четки, дорогая. Чем он так разозлил тебя?

— Уильям, пожалуйста, отвези меня домой! Мне так плохо!

— Тогда едем немедленно! Полночь еще не наступила, но я все-таки хочу преподнести тебе новогодний подарок.

Обняв Бесс за плечи, Кавендиш быстро повел ее через двор к карете. Он помог Бесс забраться в экипаж, сел рядом и притянул ее к себе. Губы Бесс были холодны как лед, но Уильям быстро согрел их поцелуями.

— Я знаю, как уберечь тебя от холода, — прошептал он.

— Прошу тебя, не надо!

— Я пошутил. Смотри, что я тебе приготовил.

Бесс сняла крышку с большой коробки и радостно вскрикнула. Свет факелов, горящих во дворе, засеребрился на мягком лисьем меху. Расправив меховой плащ, Бесс увидела, что он подбит аметистовым бархатом. Она сразу же закуталась в плащ и подула на серебристый мех, наслаждаясь его шелковистым прикосновением.

— Какая прелесть! У меня еще никогда не было меховой одежды!

— Скоро у тебя будет много мехов. Бесс подставила Уильяму губы.

— С Новым годом, Бесс!

— С Новым годом, Уильям!.. — Прижавшись к нему, она рассказала о досадных событиях этого вечера.

Кавендиш рассмеялся, и Бесс поняла, что ценит в нем умение превращать в шутку любую трудность. Ей вдруг расхотелось возвращаться в Суффолк-Хаус. Вот если бы провести всю ночь в теплой, уютной карете!

Повеса вздохнул. Он надеялся, что роскошный подарок заставит Бесс уступить ему. Разочарованный, Уильям велел кучеру везти их на Ричмонд-Хилл, откуда открывался живописный вид. Здесь, на холме, они встретили рассвет над долиной Темзы — первый рассвет нового, 1547 года.

• Предыдущая
• 35/90
• Следующая