Талисман - Хенли Вирджиния - Страница 7

• Предыдущая
• 7/82
• Следующая

– Ваше величество, Джоанна понимает, какую честь вы оказали ей, выдав замуж за самого знатного дворянина Англии, графа Глостера. Она вышла за него по любви, но не к Гилберту де Клеру… а из любви к вам. – Джори не раз задавала себе вопрос, помнит ли король ужасные скандалы, которые закатывала высокомерная Джоанна, прежде чем капитулировала и вышла за престарелого графа. – На этот раз ваша дочь следовала велению своего сердца и вступила в брак с Ральфом де Монтимером, потому что безумно любит его.

– Монтимер – простой оруженосец!

– Совсем не простой, сир! Он самый храбрый из воинов де Клера. Ральф де Монтимер был правой рукой графа. Именно он в битвах добывал славу де Клеру, который уже вступил в преклонный возраст. Граф Глостер доверял ему свою жизнь и, не сомневаюсь, заставил Ральфа поклясться, что тот всегда будет заботиться о его жене.

К удивлению Джори, король не перебивал. И она так увлеклась, что принялась еще больше приукрашивать свой рассказ:

– Если Джоанна увидит возлюбленного в цепях, это разобьет ей сердце, сир. Самое заветное желание вашей дочери состоит в том, чтобы вы познакомились с Монтимером и оценили его достоинства. Рыцари из Глостера и Херефорда относятся к нему с глубочайшим уважением. Дайте ему шанс проявить свою доблесть и преданность, сир.

– Ты умеешь просить. А что, если этот Монтимер ослепил и тебя, и Джоанну?

Внезапно ее осенило:

– Он напоминает Джоанне вас, сир. Клянусь, перед этим невозможно устоять!

Проницательный взгляд Эдуарда снова задержался на прелестной груди Марджори, и лицо его немного смягчилось.

– Надеюсь, Джоанна ценит твою дружбу. И что такого особенного есть в де Уоренах, что делает их преданность абсолютной?

– Вы оказали нам честь своим доверием, сир. А для де Уоренов доверие свято. – Джори надеялась, что гнев Господний не поразит ее за эти слова – ведь она лишь немного преувеличила.

Эдуард сел у огня и жестом предложил последовать его примеру.

– Ваше величество, завтра вы отправляетесь на войну. Ради вашей любви к Джоанне я умоляю вас не вступать в сражение, не простив ее. Любящая дочь не переживет разрыва между вами. Отцовская любовь драгоценна для нее!

Эдуард сочувственно улыбнулся очаровательной просительнице.

– Ты помнишь своего отца? Джори печально покачала головой:

– Линкс помнит его хорошо, но я была слишком маленькой, когда он умер.

– Он был моим лучшим другом. Именно он организовал мой побег, когда Симон де Монфор держал меня в заточении.

– Я знаю, сир. Я много раз слышала эту историю.

– Его преданность мне была абсолютной – как и твоя моей взбалмошной дочери.

Разговор снова вернулся к принцессе Джоанне, и Марджори открыла было рот, собираясь вновь умолять короля, но он поднял руку.

– Я пошлю за Ральфом де Монтимером и сам приму решение.

– Благодарю вас, сир. – Джори преклонила колено, надеясь, что сумела склонить чашу весов на сторону принцессы. – Счастливого пути, ваше величество.

Марджори была уверена, что в этот час в Ньюкасле все спят. Она уже подошла к своей комнате, когда чья-то сильная рука внезапно схватила ее и затащила в темную нишу. Джори собралась закричать, но тут узнала своего кузена.

– А как насчет поцелуя? – Наглец приподнял ее накидку и прижал к стене.

– Черт бы побрал твои шуточки, Фитц! Ты напугал меня до полусмерти. Отпусти немедленно!

Кузен схватил ее за подбородок и прильнул ртом к ее губам. Джори с отвращением отстранилась.

– Ты пьян!

– Думаешь, что слишком хороша для меня, после того как была шлюхой короля? Держу пари, ты не захочешь, чтобы об этом узнал мой отец или твой брат! – Он похотливо обхватил грудь Джори.

– Линкс убьет тебя, если узнает!

– Линкс занят своей собственной шлюхой.

Джори боялась, что ее крик поднимет на ноги весь замок. Она подумала, не позвать ли Томаса, но коридор был пуст. Оруженосца у ее дверей не было. Марджори поняла, что может надеяться только на себя, и резко ударила Фитца коленом в пах.

Он согнулся от боли и прорычал сквозь стиснутые зубы:

– Ты заплатишь мне за это, грязная сука!

Джейн Лесли собирала на холмах лечебные травы. Девушка сорвала желтый цветок диких анютиных глазок и воткнула его в волосы. Нырнув в полумрак густого леса, она стала искать стелющиеся по земле светло-зеленые листочки вероники, которая хорошо помогала при кашле и чахотке. Попав на болотистое место, она увидела ольху, на которой только что начали распускаться почки, и принялась горстями срывать молодые листочки: нет лучшего средства от блох, накапливающихся в доме за долгую зиму. Сложив листочки в большую холщовую сумку, она углубилась в чащу. Чем ближе подходила Джейн к лесному озеру, тем тревожнее становилось ожидание: встретится ли ей и сегодня рысь? Ощущая страх и восхищение могучим хищником, она замедлила шаг, стараясь двигаться как можно тише, и наконец скрытая плотной завесой листьев, увидела, как рысь пьет из пруда. Такого красивого существа Джейн никогда в жизни не видела. Девушка зачарованно смотрела, как рысь грациозно вошла в воду и поплыла.

Джейн жаждала установить связь с могучим зверем, как ей это удавалось с другими животными, но снова вспомнила слова своего брата Кейси о том, что рысь является предзнаменованием грядущих перемен. Девушка осторожно отступила в тень деревьев и поспешила к надежным стенам Дамфриса.

Был сезон окота, а Бен и Сим Лесли отвечали за стадо овец, в котором насчитывалось более тысячи голов. Днем Джейн помогала братьям принимать новорожденных ягнят.

– Сим, в последнее время волки крали у тебя овец?

– Нет, наши собаки хорошо обучены и предупреждают о приближении зверя.

– Это хорошо. – Джейн помялась, а потом нерешительно спросила: – А ты когда-нибудь видел рысь в этих местах?

– Нет, это не их территория. Позже, когда мы уведем стада на горные пастбища, то можем встретить там больших кошек.

Джейн, довольная тем, что рысь не тронула овец Дамфриса, погрузилась в молчание.

К ночи у них на руках оказались трое крошечных, оставшихся без матери ягнят, которые не выжили бы без нежной заботы Джейн. Сим отнес их в дом, и Джейн уложила малышей у очага.

Меготта нагрела воды, и, вымывшись, девушка присела к огню.

– Нет, ты сначала поешь сама, а потом займешься ими. Ты должна поддерживать свои силы, иначе твои способности иссякнут. Джейн знала, что придется трудиться над черноголовыми ягнятами не один час, и послушно взяла у Меготты сытное, приправленное травами жаркое.

– Кейт и Мэри ничего не говорили отцу по поводу того, что мне нужно найти мужа?

Меготта прекрасно знала, что этот предмет часто и всесторонне обсуждался, но считала, что сможет переубедить Джока относительно судьбы младшей дочери.

– Даю слово, Джейн, что тебя не будут принуждать выходить замуж. Выбрось неприятные мысли из головы. В наших краях для тебя не найдется подходящего мужа. Я не хочу, чтобы тебя принесли в жертву, отдав какому-нибудь свинопасу или другой такой же неотесанной деревенщине.

Успокоившись, Джейн наполнила маленькую бутылочку овечьим молоком, которое грелось в миске у огня, а затем просунула чистую тряпицу в узкое горлышко и опрокинула бутылочку, чтобы ткань пропиталась молоком. Осторожно взяв на руки самого маленького ягненка, она дала ему матерчатый сосок. Сначала ягненок казался слишком маленьким и слабым, чтобы сосать, но постепенно голос и руки Джейн стали оказывать на него волшебное действие.

Через полчаса ей удалось скормить немного молока малышу, его шерстка высохла и распушилась под сильными пальцами Джейн, сделав его похожим на пушистый клубок шерсти. Девушка положила его к огню и взяла второго хилого ягненка. До поздней ночи Джейн нежно и терпеливо ухаживала за крошечной троицей.

Меготта принесла одеяло.

– Тебе нужно отдохнуть, дитя мое.

Джейн благодарно улыбнулась и растянулась у огня рядом с ягнятами. Она знала, что их маленькие желудки полны и следующие несколько часов животные будут спокойно спать.

• Предыдущая
• 7/82
• Следующая