Тайная история - Тартт Донна - Страница 122

• Предыдущая
• 122/142
• Следующая

Софи оценила ситуацию первой.

— Пойдем, — сказала она Фрэнсису. — По-моему, ему нужно еще немного поспать.

Я погрузился в мучительную дремоту, откуда спустя какое-то время меня выдернуло негромкое «тук-тук-тук». Скрипнула дверь, на темном полу высветился желтый прямоугольник, и в комнату проскользнул Фрэнсис. Включив настольную лампу, он пододвинул стул к кровати:

— Прости, но мне просто необходимо поговорить с тобой. Произошло нечто очень странное.

Прежний страх вновь растекся внутри комковатой склизкой жижей.

— Что? Что случилось?

— Камилла съехала. Совсем. Никаких ее вещей в квартире не осталось. Там сейчас Чарльз — мечется, как тигр в клетке. Говорит, она остановилась в «Альбемарль-инн». Можешь вообразить? В «Альбемарле»!

Я тер глаза, пытаясь что-то припомнить:

— А, да, я слышал.

— Ты слышал? — Фрэнсис разинул рот. — Кто тебе сказал?

— Клоук, кажется.

— Когда?!

Я пересказал то, что удалось вспомнить.

— Просто вылетело потом.

— Вылетело? Как такое может вылететь?

Я приподнялся, и боль стиснула голову с новой силой.

— Какая, вообще, разница? — сердито спросил я. — Ничего удивительного, что ей надоело пьянство Чарльза. Он возьмет себя в руки, и она вернется.

— Но «Альбемарль», — простонал Фрэнсис. — Ты хоть знаешь, сколько там стоит номер?

— Догадываюсь, — бросил я с раздражением. «Альбемарль» был лучшей гостиницей в округе, там останавливались президенты и кинозвезды. — И что с того?

Фрэнсис схватился за голову:

— Ричард, ты глуп как пень. Тебе что, мозги вчера повредили?

— Что ты несешь?

— Двести долларов в сутки, как тебе это? По-твоему, близнецы могут себе такое позволить? Кто, как ты думаешь, платит за нее?

Я растерянно заморгал.

— Генри, вот кто, — объявил Фрэнсис. — Он приехал, когда Чарльза не было дома, и вывез ее со всеми вещами. Чарльз вернулся, а Камиллы нет, будто никогда и не было. Он даже не может ей позвонить, она зарегистрировалась под вымышленным именем. Генри, естественно, ничего ему не скажет. Мне, собственно, тоже. Чарльз вне себя. Он просил меня вытянуть из Генри хоть что-нибудь, я попробовал — как об стену горох.

— Зачем вообще эти тайны мадридского двора?

— Ты меня спрашиваешь? Что движет Камиллой, я не знаю, но Генри, по-моему, совершает большую глупость.

— А почему ты решил, что она не могла съехать по собственному почину?

— Не тот случай, — ответил Фрэнсис. — Я знаю Генри не первый год, этот демарш от начала до конца в его духе. Но даже будь на то веская причина, так поступать нельзя, особенно после недавних событий. У Генри могло бы хватить ума не лезть на рожон после той истории с машиной.

Не без тревоги я вспомнил нашу с Чарльзом прогулку от участка.

— Да, я тут как раз собирался тебе рассказать… — начал я и поделился с Фрэнсисом своими впечатлениями.

— Разумеется, он злится, — фыркнул Фрэнсис. — Мне он тоже жаловался, что Генри все свалил на него. Но, если подумать, это полицейские зацепились за Чарльза и пошло-поехало, Генри тут в общем-то не виноват. Нет, он не поэтому так взбеленился. Истинная причина — Камилла. Хочешь знать мою теорию?

— Ну?

— Я думаю, Камилла и Генри уже довольно давно встречались. Тайком. Чарльз подозревал, но доказательств не было. Потом он что-то обнаружил. Не знаю, что именно, — ответил он на мой незаданный вопрос, — но знаю когда — перед похоронами. Я провожал близнецов в Коннектикут, и все было нормально, но помнишь, в каком состоянии мы застали Чарльза на следующий день? А на обратном пути они и словом не перемолвились.

Я рассказал про ночной звонок, свидетелем которого оказался Клоук.

— Ну, если даже наш вечно обкуренный друг что-то заметил… — вздохнул Фрэнсис. — Генри мучили головные боли, и, наверно, он утратил бдительность. А еще я думаю, что Камилла частенько навещала Генри в ту неделю после похорон, когда он залег на дно. Она точно была у него в тот вечер, когда я завозил книгу с микенскими надписями. Подозреваю, пару раз она там даже ночевала. Но Генри поправился, Камилла вернулась, и Чарльз вроде бы успокоился. Это было примерно в то время, когда ты возил меня в больницу, помнишь?

— Не знаю, не знаю…

Я изложил свои соображения о том, как в камине оказались осколки стакана.

— Ну, одному богу известно, что там между ними происходило на самом деле, но казалось, что они помирились. Генри тоже был в хорошем настроении. А потом случилась та самая ссора, после которой Чарльз загремел в тюрьму. О причинах ее они предпочитают не распространяться, но я готов спорить на что угодно — поругались они из-за Камиллы. А теперь еще этот переезд.

— Как думаешь, он спит с ней? Генри, я имею в виду.

— Если нет, он сделал все возможное, чтобы убедить Чарльза в обратном, — сказал Фрэнсис, вставая. — Я звонил ему перед тем, как прийти сюда, его не было. Наверное, он в «Альбемарле». Сейчас поеду посмотрю, там ли его машина.

— Можно же, наверно, как-то узнать, в каком она номере?

— Я уже пробовал, но из чертовой перечницы, которая там за конторкой, клещами слова не вытянешь. Наверное, стоило поспрашивать горничных, но, боюсь, детектив из меня никакой. Эх, хоть бы пять минут поговорить с ней наедине…

— Думаешь, тебе удалось бы уговорить ее вернуться?

— Не знаю. Признаться, в данный момент я поостерегся бы даже приближаться к Чарльзу, не то что жить вместе с ним. И все же мне кажется, если б Генри не вмешивался, дело уладилось бы само собой.

Когда Фрэнсис ушел, я опять отключился и окончательно выплыл из сна в четыре утра, проспав в общей сложности без малого сутки.

Последнее время ночи стояли необычно холодные, так что в общежитиях снова включили отопление. Батареи работали на полную мощность, даже с настежь раскрытыми окнами в комнате было невыносимо жарко. Высунувшись наружу, я немного подышал свежим воздухом и так приободрился, что решил прогуляться.

Незаметно для себя я забрел на площадку перед Центром развития малышей. Стрекотали сверчки, поскрипывали качели, в ярком свете полной луны серебрились спирали горок.

Самым потрясающим сооружением на площадке была, без сомнения, гигантская улитка — творение студентов с художественного факультета, взявших за образец соответствующего персонажа из «Доктора Дулиттла». Улитка была из розового стеклопластика, примерно двух с половиной метров в высоту, в ее полой раковине свободно помещались несколько ребятишек. Сейчас, в лунном свете, она показалась мне доисторическим созданием, спустившимся с гор после вековой спячки, — одинокая бессловесная тварь, терпеливо ожидающая неизвестно чего в окружении лесенок и песочниц.

Внутрь экзотического моллюска вел начинавшийся у самой земли ход диаметром чуть более полуметра. Я изрядно опешил, увидев, что из него торчат две явно не детские ноги, обутые в подозрительно знакомые туфли-лодочки — белые, с коричневыми накладками.

Опустившись на четвереньки, я просунул голову в отверстие, и в ноздри мне ударил зловонный перегар. В смердящей тьме раздавалось легкое похрапывание.

— Чарльз! — От стен отразилось гулкое эхо. — Чарльз!

Я потряс его за колено. Он отчаянно забился, словно неопытный ныряльщик, у которого вышел весь запас воздуха. Только после продолжительных заверений в том, что я — это действительно я, он прекратил барахтаться и, тяжело дыша, в изнеможении упал на спину.

— Ричард, — просипел он. — Слава богу, я подумал, это инопланетянин какой-то.

Поначалу я не видел ровным счетом ничего, но теперь различал его лицо в слабом розоватом свете — свете луны, проникавшем сквозь полупрозрачные стены. Рядом с его ногой что-то блеснуло, и, присмотревшись, я разглядел пустую четырехгранную бутылку с косой этикеткой — «Джонни Уокер».

— Что ты тут делаешь?

— Мне стало тяжко. Подумал… апчхи!.. подумал, если поспать тут, полегчает.

— И как, полегчало?

— Нет.

Он чихнул еще раз пять подряд и снова растянулся на полу.

• Предыдущая
• 122/142
• Следующая