Королевское зерцало - Хенриксен Вера - Страница 1

• 1/56
• Следующая

Викинги и их мир по-прежнему полны тайн и загадок, которые служат прекрасным материалом для авторов исторических романов.

Наши знания о том далеком времени построены на археологических раскопках, исландских сагах и европейских хрониках. Поэтому многого мы просто не знаем. Кроме того, рассказчики саг жили спустя несколько веков после викингских походов и, по всей вероятности, приукрасили свои повествования, а авторы европейских хроник, наоборот, не пожалели черной краски для изображения норманнов.

Наша серия рассказывает о походах воинов с Севера, военных набегах и морских сражениях, грабежах и убийствах, кровной мести и мирной торговле, колонизации новых земель и обычной жизни средневековой Европы.

Мы приглашаем вас в путешествие во времени и пространстве, ведь викинги отличались необыкновенной активностью и обрушились на Западную Европу подобно стихийному бедствию.

Первой в 790 году подверглась разграблению Англия. Затем последовали набеги на Гебридские острова, Ирландию и Уэльс.

В IX—XI веках норманны появляются во Франции, Италии, Испании, Германии, на Руси и в Византии.

Им принадлежит честь открытия Северной Америки задолго до Христофора Колумба, основания нового государства Нормандия, колонизации Исландии и Гренландии.

Обо всем этом вы сможете прочитать в нашей серии исторических романов.

Счастливого плавания на викингских драккарах!

Горы на островах Солундир были особенные. Издалека они казались темными, почти черными. Но стоило Эллисив подняться по склону, как она видела россыпи мелких разноцветных камней, сверкавших на фоне темной горной породы.

Взбираясь на гору, она несколько раз невольно останавливалась — удивительно, до чего каменная россыпь напоминала цветущий луг. Потом она подумала, что ведь и жизнь не менее удивительна, чем эти камни.

Грядущее могло казаться беспросветным и сумрачным. Но когда далекое становилось близким, в нем обнаруживались и яркие краски, и просветы радости. Почему же он, зная это, страшится будущего?

Эллисив остановилась перед остролистом, который со своими колючими листьями и красными ягодами, казалось, рос прямо из камня. Она любила остролист. Он рос и на том острове, где она долгие годы провела в изгнании. Его неприхотливость и веселая окраска внушали ей волю к жизни.

Ветер дул с юго-запада, с моря; здесь на горе, он был гораздо сильнее.

Эллисив было приятно подставить ветру лицо, всю себя. Когда конунг Харальд привез ее на свою исхлестанную бурями каменистую родину, морской ветер был ей чужим, теперь же он стал ее другом. Шум моря долетал до нее снизу, протяжный, словно звуки органа. Только играл на этом органе не простой послушник, а сам Господь Бог.

Она села на краю уступа, круто уходящего вниз.

На запад тянулась цепь островов, петляющая среди фьордов и проливов. Вдали виднелись крохотные островки, а за ними — море, по которому им предстояло двинуться в рискованный поход на Англию, замысленный конунгом Харальдом.

Здесь, на островах Солундир, собралось все войско конунга, теперь сюда приходили боевые корабли. Для тех, кто плыл с юга, ветер был попутный, они шли на всех парусах. Головы драконов, украшавшие форштевни, вздымались высоко над водой. А вот с севера корабли шли на веслах, преодолевая и ветер и течение, — Эллисив представляла себе, как трудно приходилось гребцам.

На юге пролив был обращен к Гуле, куда конунг брал ее с собой на тинг. А на восток протянулся Сагнефьорд, глубоко вдаваясь в ту землю, которая стала ей родной после тяжкой борьбы.

Теперь она эту землю покинет. Если Харальд победит, ее дом будет в новом месте, в Англии. Если Харальда ждет поражение, гибель, то больше ни одно место на свете она не сможет назвать своим домом.

Эллисив отогнала мрачное предчувствие. Услышав чьи-то шаги, она быстро обернулась, хотя догадывалась, кто идет; она встала, увидев конунга Харальда сына Сигурда, своего супруга.

Харальд шел быстро, он слегка запыхался на крутом подъеме.

Дряхлеет старый петух, сказал бы исландец Халльдор сын Снорри. Во всяком случае, так он сказал, когда конунг попросил прислать ему из Исландии шкурки белых песцов для теплого одеяла. Халльдор знал конунга и в горе, и в радости. Он был другом Харальда и братом его по оружию, когда они служили в царской дружине в Царьграде [1].

Только Халльдор был бы не прав. Харальд не стал стариком и на пятьдесят втором году жизни.

Правда, седина у него появилась, но она не бросалась в глаза, потому что волосы и борода у него были светлые. И морщины стали глубже, и губы как бы кривила презрительная улыбка, даже если Харальд оставался серьезен. Но тело его было по-прежнему крепким и ловким.

В Эллисив шевельнулось желание. Как всегда, когда Харальд приближался к ней. Так было даже в те годы, когда ей следовало его ненавидеть.

Он подошел так близко, что, заглядывая ему в лицо, Эллисив невольно откинула голову.

Как это похоже на него, подумала она, никогда не упустит случая воспользоваться своим превосходством в росте — обязательно заставит человека, хочет он того или нет, смотреть на него снизу вверх.

Харальд улыбнулся, приподнял бровь.

— Еле нашел тебя, — сказал он. — Какая из тебя королева, скачешь козой по горным пустошам.

— Все-таки ты знал, где меня искать.

Харальд рассмеялся.

— Тебя так и тянет к небесам, — сказал он. — Небось еле дождалась такого погожего дня.

Он опустился на землю, взгляд его упал на корабли, приближавшиеся к островам. Она села рядом.

— Новые корабли! — В голосе его звенела радость. — Один, два…— Он насчитал восемнадцать кораблей. — С теми, что уже здесь, получается больше двухсот. Еще ни одному конунгу в Норвегии не удавалось собрать столько кораблей.

— У меня бы камень свалился с души, если бы ты отказался от этого похода, — помолчав, призналась Эллисив. — Хоть бы ты передумал. Есть знамения, которые сулят тебе беду.

Харальд долго смотрел на нее.

— Эллисив, — произнес он. — Елизавета! Неужели ты побоишься сказать мне прямо то, о чем другие только намекают? Объясни, какие знамения ты имеешь в виду?

— Некоторые воины видели дурные сны, — ответила Эллисив. — Одному приснилось, что налетели стаи стервятников и расселись на форштевнях. Другому — будто в Англии тебя встретило несметное войско. Во главе его на волке ехала великанша. Она кормила своего волка человеческими трупами и сказала такую вису [2]:

— Дурной сон выдает трусость человека, — отрезал Харальд. — Испугается сна разве что какой-нибудь убогий.

Эллисив промолчала.

— Эти сновидцы хотят пошатнуть мою веру в себя. Думают, я поддамся их страху. Напрасные надежды.

— Известно, что до сих пор в бою ты всегда одерживал верх, — сказала Эллисив. — Известно также…

• 1/56
• Следующая