Королевское зерцало - Хенриксен Вера - Страница 13

• Предыдущая
• 13/56
• Следующая

Эллисив удивилась, как быстро у него меняется настроение.

— Из-за Магнуса? — спросила она.

— И из-за Магнуса тоже. И из-за нашего поражения. И… мало ли из-за чего.

— Что же ты собираешься делать?

— Не знаю. А ты?

— У меня есть сестра — вдова франкского конунга, мать нынешнего конунга франков. Епископ Торольв обещал помочь мне добраться туда. Но предупредил, что подходящего корабля, по-видимому, придется ждать долго. Может быть, до самой весны.

— А как сложится твоя жизнь там?

— Надеюсь, кто-нибудь возьмет меня в жены.

Олав искоса глянул на Эллисив.

— Тебе этого хочется?

Эллисив пожала плечами.

— Мое желание тут ни при чем.

Олав задумался, подперев щеку рукой. Эллисив ждала, что он скажет.

— Епископ Тьодольв отправится в Норвегию, как только переменится ветер, — сказал наконец Олав. — Он зовет меня с собой.

— Твои воины, наверное, стосковались по дому.

— Часть воинов я могу отправить с епископом. А другие останутся со мной.

— Да, конечно.

Олав снова погрузился в раздумья.

— Я слышал много толков о странной смерти Марии, — сказал он. — Но ты лучше всех могла бы рассказать мне, как было на самом деле.

Эллисив помолчала.

— Сейчас это выше моих сил, — сказала она наконец.

Олав повернулся к ней.

— Прости! Ты говоришь обо всем так спокойно, что я забыл, как тяжело должно быть тебе. — Он искренне досадовал.

Эллисив тяжело вздохнула.

— Я все-таки постараюсь, — решила она.

Как ни странно, рассказать оказалось легче, чем она думала. Но ей чудилось, что за нее говорит кто-то другой, как будто она только пустила колесо прялки и нить рассказа потянулась сама собой.

Олав слушал, не перебивая.

— В какой день она умерла? — спросил он, когда Эллисив умолкла.

— Она умерла…

Эллисив не успела договорить — в дверь постучали. Слуга епископа Торольва передал приглашение своего господина, который просил обоих к себе в гридницу.

Олав в сердцах пнул ногой епископский табурет.

— Они не разрешают тебе даже принять гостя?

Несмотря ни на что, Эллисив улыбнулась.

Она представила себе ужас епископа, узнавшего, что она принимает сына конунга Харальда в этой убогой, старой лачуге.

Стояло ненастье, епископ Тьодольв не скоро смог двинуться в путь. Лишь в день апостолов Симона и Иуды [19] он наконец отчалил от Борга.

Эллисив не жалела о его отъезде, а он не дал себе труда даже проститься с нею.

С епископом уехало много воинов Олава — им понадобилось шестнадцать кораблей. Большая часть кораблей стояла у острова Россей, часть воинов жили в усадьбах, разбросанных по всем островам. С епископом уехали почти все раненые.

Олав остался на Борге.

С тех пор как Олав побывал у Эллисив, она его почти не видела — раза два они перемолвились парой слов в гриднице у ярлов или поздоровались мимоходом, случайно встретившись на острове. Эллисив радовало, что Олав выглядел трезвым. И удивляло, почему он сторонится ее: она ждала, что он опять придет к ней. Однако свое обещание позаботиться, чтобы она ни в чем не нуждалась, он, вероятно, сдержал.

Епископ Торольв всегда был достаточно радушным, но теперь его вниманию, казалось, не было пределов. Когда Эллисив сказала, что ей хотелось бы остаться в бывшей поварне, он очень огорчился.

Однако Эллисив твердо стояла на своем, и в конце концов он поверил, что она говорит вполне искренне.

Зато еду из запасов епископа она могла теперь получать в любое время. Когда Эллисив изъявила желание обзавестись собственными припасами и попросила отвести ей для этого место, епископ замахал на нее руками.

Тогда она договорилась о том, чтобы ей отвели место для припасов в усадьбе ярлов: они тоже предложили ей свое гостеприимство и помощь. Кроме того, в усадьбе ярлов она нашла хорошее жилище С нею в поварне остались только Ингигерд и Ауд. Правда, днем Эллисив их почти не видела — одна из служанок намекнула ей, что Ауд влюбилась в дружинника и потому все свое время проводит в усадьбе ярлов.

Это озадачило Эллисив. Она знала, что Ауд не обращала внимания на мужчин с тех пор, как в одной из битв пал ее муж, воин конунга Харальда. Страшная весть сломила беременную Ауд. Ребенок родился слабым и прожил всего несколько недель. Ауд стала кормилицей Ингигерд, она полюбила девочку и отдавала ей все время.

Эллисив решила при случае присмотреться получше к тому, кто завоевал сердце Ауд.

Как только уехал епископ Тьодольв, Эллисив вдруг обнаружила, что прекрасно ладит со всеми обитателями маленького острова.

Встречные улыбались ей. Епископ Торольв и священники дружески приветствовали ее, даже воспитанник Кальва сына Арни, который остался на Борге. Эллисив узнала, что его зовут Транд сын Эльвира, но все называли его Транд-священник, Эллисив часто беседовала о поэзии с Арнором Скальдом Ярлов. В гриднице ярлов Эллисив всегда была желанной гостьей.

Ей бы радоваться той приветливости, которая ее окружала. Но радоваться было непросто.

Когда на Эллисив обрушились несчастья, она почувствовала себя точно на корабле, попавшем в бурю: нужно было убрать паруса и закрепить все на палубе. С туго натянутыми шкотами она приняла удар ветра.

Теперь же наступило безветрие — безжизненно повисли паруса и шкоты. И все окутал туман, Эллисив изо всех сил старалась пробиться сквозь этот туман мыслей и чувств, который все больше сгущался вокруг нее.

Она боролась с туманом, боялась затеряться в нем. Но все вокруг стало каким-то призрачным, повседневная жизнь распадалась на не связанные друг с другом события и мысли.

Ни мысли, ни воля больше как будто не подчинялись ей. Такого с Эллисив еще не бывало.

Она сидела у себя в поварне и пыталась рассказывать Ингигерд сказки, которые сама слышала в детстве, — о говорящих животных, приходивших на помощь людям.

А мысли текли, сменяя одна другую.

Почему ей так трудно привязаться к Ингигерд? Ведь Ингигерд тут ни при чем, она очень ласковая девочка.

И какое будущее ждет ее дочь? Сможет ли Эллисив защитить ее от недобрых людей? Что, если в стране франков им откажут в гостеприимстве? Страх перед жестокостью и алчностью людей не отпускал Эллисив.

— А что сказал медвежонок? — прервал ее раздумья детский голос.

Эллисив стояла на самом верхнем уступе.

Свинцовое море внизу было подернуто рябью. Волны вспыхивали холодным блеском под лучами солнца, пробивавшимися сквозь тучи — так же блестит обнаженный меч.

Но даже пронизывающий, холодный ветер не мог загасить терзавшую ее тоску, тоску по Харальду.

Она бродила по кладбищу среди могил.

Эллисив остановилась возле памятного камня, который отличался от всех, что ей приходилось видеть.

На камне были высечены изображения — орел и три человека в длинных одеждах с четырехугольным щитами. Еще там была высечена луна.

Кто поставил здесь этот камень? Может, до прихода норвежцев здесь жили люди, которых потом превратили в рабов?

Скорее всего, так. Люди сражались против людей. Кто-то одерживал победу, захватывал рабов, завоевывал чужую землю.

«Бог того не хотел бы», — сказал во сне Олав Святой Харальду, когда тот отправлялся завоевывать чужую страну.

Она подошла к могиле Торфинна ярла.

Почему Господь не дал Харальду победы? Может быть, победив, и он угомонился бы, как Торфинн ярл? Ярл успел хотя бы отчасти исправить причиненное им зло. А вот Харальд.

Истина ранила Эллисив, как копье.

Харальд погиб в битве против Бога, прекрасно зная, что поступил вопреки его воле.

Ей вспомнилась одна история. Скальд сказал вису о Сигурде Победителе дракона Фафнира [20] — Сигурд жил, сражался и умер, как был, язычником. На вопрос скальда священник вынужден был признать, что Сигурд попал в ад, однако поспешил добавить, что в преисподней Сигурд оказался самым мужественным и лучше всех сносил адские муки.

• Предыдущая
• 13/56
• Следующая