Выбери любимый жанр

Королевское зерцало - Хенриксен Вера - Страница 32


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

32

— Тебе двадцать два года, — говорила я. — Пора бы тебе стать взрослым, возмужать.

В конце концов Магнус начал как будто пробуждаться ото сна.

Харальд язвил по поводу моей родственной опеки. Я объяснила, что делаю это не только ради Магнуса, но и ради него самого.

Он посмеивался, но я не обращала на это внимания.

Однажды Халльдор отвел меня в сторону и сказал:

— Ты в своем уме, Елизавета?

Королевой он меня никогда не называл, так же как и Харальда — конунгом.

— Разве я похожа на безумную? — удивилась я.

— Похожа. Не станешь же ты говорить, будто не ведаешь, что творишь.

Наверное, по моему лицу он увидел, что я ничего не понимаю, потому что медленно и внятно начал мне объяснять:

— Конунг Магнус не сводит с тебя глаз. Я не знаю, о чем вы с ним разговариваете, но он похож на мартовского кота.

— Ни о чем тайном мы не беседуем, — отрезала я.

— Пусть так. Я-то тебе верю, — успокоил меня Халльдор. — Но иной раз дело и не в словах. Взгляд значит больше, чем слова. Я обратил внимание, как вы смотрите друг на друга. Ты, наверно, и сама этого не замечаешь. Но учти, что поощряешь его.

— У меня и в мыслях не было ничего дурного, — сказала я, правда уже не так твердо. — Мне нравится Магнус, но ты ошибаешься, если думаешь, что я люблю его не как брата.

— Ты уверена? — В голосе Халльдора не было ни насмешки, ни недоверия, он просто предлагал мне еще раз все обдумать.

— Может быть, и не совсем как брата, — призналась я наконец. — Но это потому, что он не такой, как Харальд. А люблю я только Харальда.

— Я это знаю. Иначе я не стал бы разговаривать с тобой. Харальд тоже любит тебя — любит больше всех на свете. Но с Харальдом всегда нужно быть начеку. Следить, чтобы он не заставил тебя плясать под свою дудку.

Я кивнула.

— А Магнус такой покладистый.

— Им можно вертеть как угодно, — подхватил Халльдор.

Я промолчала.

— О Магнусе мне больше нечего сказать, — продолжал Халльдор. — Давай лучше поговорим о Харальде. Он и раньше не очень-то ладил со своим родичем и сотоварищем по престолу. А теперь и вовсе готов выколоть ему глаза, оскопить его и поджарить на медленном огне. Разве ты этого не видишь?

— Харальд съязвил несколько раз по поводу нашей дружбы. Только я не придала этому значения.

Халльдор возвел глаза к небу.

— Святая Троица! Да разве ты не понимаешь, что играешь с огнем? Или ты думаешь, что, любя Харальда, можно немного полюбезничать и с Магнусом? Если так, то ты заблуждаешься.

Я была слепа, потому что не желала ничего видеть, это мне вскоре стало ясно. И я попыталась исправить то, что сделала.

Я перестала оставаться с Магнусом наедине и почти не разговаривала с ним.

Магнус ходил с несчастным видом.

Харальд молчал. Но больше уже не язвил насчет Магнуса. Его любовь ко мне проявлялась сильнее, чем за все последнее время. Мне было приятно, хотя до того я не осознавала, что мне не хватает его тепла. Я сама себя не понимала.

Однако во мне жила надежда, что все образуется.

Возможно, так и было бы, но Магнусу пришла в голову безумная мысль — сложить для меня вису. Он рассчитывал, что смысл этой висы и кому она предназначена, пойму только я.

Харальд услыхал вису прежде меня.

— Как поживает мудрая конунгова сестра? — спросил он однажды вечером, когда мы остались одни. Голос его был резок.

— Я тебя не понимаю.

— Магнус сложил для тебя вису. Он думает, наверное, что перехитрил всех.

— Я ее не слыхала.

Харальд презрительно повторил мне ее:

Когда носитель меча говорит, что носит любовную муку: страсть к дочерям бондов, я ему верю охотно.

Но если женщина держит меня без сна и покоя, то это одна на свете: мудрая конунгова сестра.

— Даже вису толком сложить не умеет, — насмешливо сказал Харальд. — Недотепа, где уж ему браться за искусство скальдов.

— Я не просила его складывать для меня вису.

Харальд посмотрел на меня.

— А об этом и не надо просить, достаточно бесстыдно вести себя. По твоей вине я выставлен на посмешище.

— Если кто и выставлен на посмешище, так это Магнус, — сказала я. — Но думаю, никто не поймет, кому предназначена эта виса. Не все такие проницательные, как ты.

— Побереги лесть для другого раза. — Он сказал это с такой злостью, с какой никогда еще не говорил со мной.

Я замолчала, спорить с Харальдом было бесполезно.

Лучше подождать, чтобы он сам успокоился, думала я.

Королевское зерцало - any2fbimgloader24.jpeg

И опять Эллисив рассказывала.

Поздней осенью мы все поплыли из Вика вдоль побережья на север. Господи, что это было за плаванье!

Харальд и Магнус все время старались обогнать друг друга — мы неслись так, что волны перехлестывали через борт.

На стоянке тот, кто пришел первым, старался занять более удобное место.

Магнус справедливо негодовал, если Харальд занимал самый удобный причал: он говорил, что по условиям их договора лучшее место принадлежит ему. Харальд не соглашался, по его мнению, это условие должно было соблюдаться лишь в том случае, если они вошли в гавань одновременно.

Он попросту издевался над Магнусом. И Магнусу нечем было ответить ему.

Однажды вечером Харальд первый вошел в гавань и пришвартовал свой корабль к причалу, принадлежавшему конунгу. Он намного опередил Магнуса, и, когда тот вошел в гавань, люди Харальда уже успели поставить на корабле шатер.

На этот раз Магнус решил не уступать. Не успели на его корабле убрать парус, как гребцы взялись за весла и помчали корабль прямо на нас, воины стояли на палубе, обнажив мечи.

Харальд громко расхохотался.

— Я вижу, мой родич сильно разгневан!

Он велел своим воинам перерубить канаты и отвести корабль.

— Более мудрый уступает, — сказал он и добавил:— Иногда.

Наверное, то же самое он сказал и Магнусу, когда поднялся к нему на корабль.

— Когда-нибудь я лягу с тобой прямо на палубе, чтобы твой братец мог все видеть, — сказал он, вернувшись.

— Посмотришь, что будет, если ты посмеешь обращаться со мной, как с невольницей, — предупредила я.

— Ты слишком самоуверенна. Но не исключено, что я и поступлю так, если мне захочется подразнить этого святошу.

Хуже всего, что в запале он мог выполнить свою угрозу.

Харальд и Магнус остались на зиму в Нидаросе, в торговом посаде. Но Харальд не пожелал жить вместе с Магнусом в усадьбе конунга, он поселился в другой усадьбе, она тоже была собственностью конунга, а до того принадлежала Кальву сыну Арни, теперь он был в изгнании.

Между нами все было по-прежнему, и в то же время что-то изменилось. О случившемся мы больше не поминали.

Зима была суровая. Говорили, что море между Норвегией и Данией сковало льдом.

В ту зиму я первый раз увидела раку Олава Святого. Я отправилась в церковь главным образом из любопытства, мне хотелось побольше узнать про «Олава Святого, моего отца», который не сходил у Магнуса с языка. Я даже забыла, что Олав был также братом Харальда, ибо Харальд не поминал его без нужды.

Рака конунга стояла в алтаре церкви святого Климента: даже зимой, когда не было пилигримов, в церкви всегда толпились люди.

Я попыталась расспросить священника об Олаве Святом, и он принялся перечислять его чудеса. Особенно меня удивило, что Олав, когда был на Руси, вернул зрение Владимиру, сыну князя Ярослава. Я сказала священнику, что мой брат никогда не был слепым, и священник смутился, поняв, кто я такая, — меня в Нидаросе почти не знали. Лишь к концу зимы люди начали звать меня по имени.

Оказалось, что Магнус уже несколько лет ежегодно открывал раку и подстригал святому волосы и ногти. Это был торжественный обряд. Молва гласила, что святой в гробу как бы спит и потому нуждается в уходе.

32
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело