100 великих россиян - Рыжов Константин Владиславович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/35
- Следующая
Считается, что Андрей родился где-то около 1111 г. По своим привычкам и воспитанию это был настоящий северный князь. Когда он подрос, отец дал ему в управление Владимир-на-Клязьме, маленький, недавно возникший суздальский пригород, и там Андрей прокняжил далеко за тридцать лет своей жизни, не разу не побывав в Киеве. Только в середине 40-х гг., когда Юрий начал борьбу за киевский стол и ввязался в бесконечную войну с южными князьями, Андрей поневоле провел в Приднепровье несколько лет, участвуя во всех отцовских походах. Захватив наконец киевский стол, Юрий посадил Андрея у себя под рукой в Вышгороде. Но Андрею не жилось там. Не спросившись отца, он в 1150 г. тихонько ушел на свой родной суздальский север. Летописец так объяснял этот поступок Андрея: «Смущался князь Андрей, видя настроение своей братии, племянников и всех сродников своих: вечно они в мятеже, в волнении, все добиваясь великого княжения киевского, ни у кого из них ни с кем мира нет, и оттого все княжения запустели, а со стороны степи все половцы выпленили; скорбел об этом много князь Андрей в тайне своего сердца и, не сказавши отцу, решился тайно уйти к себе в Ростов и Суздаль – там-де поспокойнее».
Уезжая, князь захватил из Вышгорода чудотворную икону Божьей Матери, которая стала потом главной святыней Суздальской земли под именем Владимирской. Как гласит легенда, путь иконы на север сопровождался многими чудесами, а неподалеку от Владимира кони под иконой вдруг встали. Князь велел здесь заночевать. Ночью Божья Матерь явилась ему во сне и запретила везти икону в Ростов, как он прежде собирался (или делал вид, что собирался), а оставить ее во Владимире. Андрей так и поступил, а на месте видения основал село, названное Боголюбовым. Позже он построил там богатую каменную церковь Рождества Богородицы и терем. С тех пор Боголюбово сделалось его любимым местом пребывания.
В мае 1157 г. Юрий Долгорукий умер в Киеве. Андрей принял власть в Суздале и Ростове, но не поехал в эти старые города, имевшие старинные предания и привычки, а сделал своим стольным городом Владимир. Этот прежде незначительный молодой городок он украсил великолепными сооружениями, придавшими ему невиданную на северо-востоке Руси пышность. Кроме церкви Успения, возбуждавшей удивление современников блеском иконостаса, стенной живописью и обильной позолотой, он построил во Владимире Спасский и Вознесенский монастыри, церковь Покрова при устье Нерли и много других каменных церквей в разных частях своей волости. Город Владимир он расширил и превратил в неприступную крепость, соорудил к нему золотые ворота и наполнил его, по замечанию одного летописного свода, купцами хитрыми, ремесленниками и рукодельниками всякими. Благодаря этому пригород Владимир вскоре превзошел богатством, благолепием и населенностью оба старших города волости.
Во всех этих начинаниях было много искреннего благочестия и любви к родному городу. Вообще, Андрей был очень набожен и его часто можно было видеть в храме на молитве со слезами умиления на глазах. Нередко по ночам он один входил в церковь, сам зажигал свечи и долго молился перед образом. Однако в остальном Боголюбский оставался суровым и своевольным хозяином, который всегда поступал по-своему, а не по старине и не по обычаю. В методах его правления было много нового, прежде на Руси невиданного. Так со своими братьями Андрей обошелся как истый самовластец: никому из них он не дал волости в Суздальской земле, а в 1162 г. вовсе выгнал из княжества свою мачеху, греческую царевну Ольгу, вторую жену Юрьеву, вместе с ее детьми Мстиславом, Васильком и восьмилетним Всеволодом (будущим его преемником Всеволодом Большое Гнездо), потом удалил и племянников – двух сыновей своего старшего брата Ростислава Юрьевича. Точно так же не любил Андрей старшей отцовской дружины. Многих Юрьевых бояр он выгнал, других заключил в темницу. А с остальными жил не по-товарищески и не объявлял им своих дум, к чему привыкли бояре старой Руси.
При Андрее Северо-Восточная Русь начала оказывать все более возрастающее влияние на жизнь всех окружающих земель. В 1164 г. Андрей с сыном Изяславом, братом Ярославом и муромским князем Юрием удачно воевал с камскими болгарами, перебил у них много народу и взял знамена. Но главной и постоянной целью Андрея было унизить значение Киева, лишить его древнего старшинства над русскими городами и перенести это старшинство на Владимир. В 1168 г. в Киеве сел старый враг Андреев Мстислав Изяславич Волынский. Андрей ждал только повода, чтобы начать против него войну, и тот вскоре нашелся – в том же году Мстислав вопреки воле Андреевой посадил в Новгороде сына Романа. Тогда Андрей отправил на юг сына Мстислава с ростовцами, владимирцами и суздальцами. После трехдневной осады войско ворвалось в Киев и впервые в истории взяло его на щит: два дня победители грабили город, не было никому и ничему помилования; церкви жгли, жителей – одних били, других вязали, жен разлучали с мужьями и вели в плен, церкви все были пограблены; были в Киеве тогда, говорит летописец, «на всех людях стон и тоска, печаль неутешная и слезы непрестанные». Андрей достиг своей цели – древний Киев потерял свое вековое старейшинство. Некогда город богатый, заслуживавший от посещавших его иностранцев название второго Константинополя, он уже и прежде постепенно утрачивал свой блеск от междоусобий, а теперь был ограблен, сожжен, лишен значительного числа жителей, перебитых или отведенных в неволю, поруган и посрамлен от других русских земель. Андрей посадил в нем своего брата Глеба с намерением и наперед сажать там такого князя, какого ему угодно будет дать Киеву..
Хотя Андрей много сделал для процветания Северо-Восточной Руси, современники совсем не любили его. Непреклонная суровость князя во всех вызывала трепет и ненависть. Наконец деспотизм его сделался совершенно невыносимым, так что собственные бояре и домашние слуги должны были составить против него заговор. Рассказ об этом трагическом и тягостном событии сохранился в виде отдельной повести. Однажды, по словам ее автора, Боголюбский казнил смертью одного из ближайших родственников своих по жене, боярина Кучковича. Тогда брат казненного Яким вместе с зятем своим Петром и некоторыми другими слугами княжескими решился злодейством освободиться от старого господина. Всего заговорщиков было двадцать человек; они говорили: «Нынче казнил он Кучковича, а завтра казнит и нас, так помыслим об этом князе!»
29 июня 1174 г. злодеи вооружились и пошли к Андреевой спальне, но ужас напал на них, они бросились бежать из сеней; зашли в погреб, напились вина и, ободрившись им, пошли опять на сени. Подошедши к дверям спальни, один из них начал звать князя: «Господин! Господин!», чтоб узнать, тут ли Андрей. Тот, услышав голос, закричал: «Кто там?» Убийцы, услыхавши Андреев голос, начали стучать в двери и выломали их. Андрей вскочил, хотел схватить меч, который был всегда при нем, но меча не было. Ключник Анбал украл его днем из спальни. В это время, когда Андрей искал меч, двое убийц вскочили в спальню и бросились на него. Андрей долго отбивался, несмотря на то что со всех сторон секли его мечами, саблями, кололи копьями. Наконец он упал под ударами; убийцы, думая, что дело кончено, пошли вон из спальни, дрожа всем телом, но, как скоро они вышли, Андрей поднялся на ноги и пошел под сени, громко стеная; убийцы услыхали стоны и возвратились назад, один из них говорил: «Я сам видел, как князь сошел с сеней». – «Ну так пойдемте искать его», – отвечали другие; войдя в спальню и видя, что его тут нет, начали говорить: «Погибли мы теперь! Станем искать поскорее». Зажгли свечи и нашли князя по кровавому следу: Андрей сидел за лестничным столпом; на этот раз борьба не могла быть продолжительной: Петр Кучкович отсек князю руку, другие прикончили его.
XIII и XIV столетия – первые века татарского ига – были едва ли не самыми тяжелыми в русской истории. Татарское нашествие сопровождалось страшным опустошением страны. Старинные приднепровские области Руси, некогда столь густо заселенные, надолго превратились в пустыню со скудными остатками прежнего населения. Большая часть народа была либо перебита, либо уведена в плен татарами, и путешественники, проезжая через Киевскую область, видели лишь бесчисленное количество человеческих костей и черепов, разбросанных по полям. Сам Киев после разгрома 1240 г. превратился в ничтожный городок, в котором едва насчитывалось 200 домов. В таком запустении эта земля оставалась до половины XV столетия.
- Предыдущая
- 6/35
- Следующая
