Аз Бога Ведаю! - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 34
- Предыдущая
- 34/131
- Следующая
Душа опустела, и в голове не было никаких желаний.
Рохданит же благоговейно побренчал костями и бросил на стол. Два черных куба показали двенадцать, но третий! Третий встал на ребро и так стоял, хотя стоять не мог. Подзвездный боялся дышать, но улыбался при этом, и зрачки его то истончались в точку, то расплывались во всю зеницу. Но вот он двинул перстом, и в тот же миг куб опрокинулся и лег на грань, показывая шесть.
Число из трех шестерок было магическим и означало имя сатаны.
Сейчас же разум кагана пронзила мысль и родилось желание разгадать тайну: коли рохданит – божья суть, и число его ипостасей неисчислимо, в чем суть сатаны? И чья она? Если же дьявол – божья обезьяна, то кто будет искуситель мира? Тоже рохданит? И столько же имеет ипостасей?
И можно ли изведать кто есть кто? Можно ли отделить зерна от плевел?
– Не спрашивай меня, – вдруг заметил рохданит. – Настал мой черед, я выиграл! Исполни теперь ты мое желание!
– Слушаю тебя, о всеведущий! – смирился каган.
– Признаюсь тебе, я рохданит опальный, – вздохнул подзвездный. – Был в Индии и сел играть с раджой... И проиграл ему одно из Великих Таинств, за что и был наказан. Тот, чьей я являюсь сутью, возгневался и закрыл мне пути в Иудею. И вот уже третий век служу в Царьграде. Был архитектором, банщиком при царском дворе, теперь вот епископом в самом захудалом округе. А христианский путь мне в тягость. Конца ж опалы не видно. Иные мои сути в земле обетованной бывали много раз за этот срок – мне путь заказан... Да будет горевать! – рохданит смел кости в кубок. – Тот, чью ипостась я представляю, увидит небо с овчинку... Желание мое просто, Великий каган: хочу взглянуть на иудеев. Этот богоизбранный народ меня тревожит. Иной раз на досуге мыслю: пришел к ним рохданит Христос, великий муж – они его распяли. И не увидели, чей это сын, чью ипостась принес в существе своем... Не ослепли ли возлюбленные небом? Не оглохли?.. Хочу взглянуть на них.
– Для этого довольно пойти на торг или в синагогу, – пожал плечами каган.
– Нет, не пойду! – засмеялся и погрозил перстом рохданит. – На торжище или в храме не увидишь того, что я желаю. Хочу с тобой пойти и за плечом твоим! Я не напрасно бежал к тебе, епископат остановив!
– Как пожелаешь, так и будет, всемогущий! – заверил каган и дал знак, что собирается ехать по Саркелу.
В тот же час все горожане, бросив дела, сбежались на площадь: круг белый в круге черном. Народ замер и воззрился на впередсмотрящих; те в свой черед не отрывали глаз от каган-бека. И вот Приобщенный Шад взмахнул рукой и будто мечом рассек оба круга – народ освободил дорогу. Еще раз взмахнул и подрубил толпу – все пали ниц. Меж тем богоносный подал знак особый, и на сей раз рухнул каган-бек.
Ступая чинно, богоподобный прошел сквозь площадь. Опальный рохданит был за плечом, дышал то в ухо, то в затылок. Под ногой шуршал песок, шаркал камень и более ни звука. Иногда подзвездный шептал:
– Ступай не так быстро. Мне хочется позреть на всех. Я должен увидеть каждого!
Запруженная площадь не дышала. Миг этот напоминал мгновение, когда куб из слоновой кости встал на ребро!
Так в полном безмолвии горожан они прошли через Саркел, затем вернулись назад. Этот молчаливый мир казался мертвым и был привычен кагану. По обыкновению он шел и смотрел себе под ноги, ибо не любил созерцать затылки и согбенные спины. Рохданит же, напротив, не отрывал очей от горожан, и его горящий взор что-то искал среди преклоненных богоизбранных людей.
Но так ничего и не нашел, потому что промолвил:
– Мы с тобой в расчете...
Глубокая печаль послышалась в его словах. Когда же возвратились в башню, под звезду, всеведущий не обронил ни слова. Только костями в кубке побрякивал и слушал глуховатый звук.
Но вот швырнул кубок в голубой свод, над которым сияла звезда.
– Распнут! Они распнут!
Три черных куба стукнули о стол, и выпало число из трех шестерок.
– Они распнут, как Христа распяли... О, горе мне! Слеп богоизбранный народ! Напрасно вседержитель спасал его. Уж лучше смел бы потопом свое творение! Они – рабы...
Каган заслонился от его слов: богобоязненный, он опасался вызвать гнев всевышнего.
– И Моисей напрасно их держал в пустыне! – озлобясь, продолжал рохданит. – Этот славный рохданит был одержим мыслью исторгнуть рабство из иудеев и очистить души от извечной мерзости. Не исторг, не очистил... Почему они готовы пресмыкаться и сейчас?.. Посмотрел на богоизбранных... Лучше бы проиграл тебе еще раз! – он скинул кости со стола, но и на полу выпало три шестерки. – Распнут! Эти распнут! Как мне печально! Хоть бы один посмел взглянуть! Одним бы оком! Хоть бы один привстал, глянул тайно. Пусть бы его смерть настигла в тот же миг, но поднял бы голову, открыл очи... О, Цебаот! Приди и покарай! Народ сей недостоин твоей любви. Он – раб, презренная тварь. Дикие кочевники свободнее!
Каган неожиданно ощутил обиду от его слов. Он гордился своим народом, его мудростью и независимостью. Со времен Булана все каганы ваяли вольное племя иудеев, собирая кровь по капле. И создали самый сильный и сплоченный народ, и царство утвердили на трех великих реках. Кто мог похвастаться богатством, которое за последние два века скопили хазары? Кто мог вести бесконечные войны с империями и побеждать? Наконец Хазарией покорены и платят дань многие народы, а ее влияние на иные безраздельно. Белые хазары имеют не только чистую кровь, но блестящий разум. Повсюду есть школы, дома ученых, где множество мудрецов и мудрых книг. Рабы ли это, не имеющие силы духа?
– О, всемогущий! – обратился каган. – Позволь сказать слово. Что ты увидел – есть ритуал, соблюдая который все пали ниц. Никто не может видеть мой сакральный образ!
– Сакральный? – гневно улыбнулся рохданит. – Хорошо, пусть и сакральный... В каком же образе к ним явится господь? Или его сын единосущный? И кто же их увидит, если нельзя видеть даже тебя? Хоть бы один... И господа никто не узрит, потому что страх смерти сильнее. Рабы! Взгляни на них, Элогим! Уже судить пора! Умерь долготерпение, Шаддай, позри, кем стали иудеи!
Великий каган выслушал молитву рохданита и воспылал страстью, ощутив благоприятный момент.
– О, владеющий всеми путями! Не призывай кары на Хазарию. Открой мне Таинства, которые известны тебе. Дай сакральных Знаний! А я тебе клянусь, что силой разума своего освобожу иудеев от рабства, которое ты увидел. Настанет час, когда ты скажешь: «Я горжусь ими. Они достойны любви господа!»
Подзвездный уставился на кагана, встряхнув головой, заложил пейсы за уши.
– То, что услышал я, – это ты сказал?
– Я, всевидящий! – он перестал ощущать робость.
– У тебя хватит сил, терпения, ума?
– С юности мечтал, – признался богоподобный. – Когда учился у мудрецов. Но более всего, когда прошел путем исхода.
– О чем ты мечтал?
– Познать Тайны управления миром! – вдохновился каган, чувствуя интерес рохданита. – Обидно взирать на чужое владычество, когда править миром заповедал господь только иудеям! Прежде я возвышу Хазарию. Я ждал престола много лет... Дождался, и теперь своей волей и Знаниями смирю весь окрестный мир, возьму под свою десницу. И сюда, как в Палестину, придут все иудеи, что сейчас разбрелись по земле. Но не империю создам! Империя – гибель... Владея тайнами мироправства, я мыслю построить всемирный храм, где Хазария станет аналоем. Тогда народы – камни, уложенные в стены храма, – не смели бы восстать, ибо, притертые друг к другу, повязались раствором. Раствор же этот – не известь со смолой, но мой разум и сакральный образ.
На ногу припадая, рохданит приблизился к кагану и посмотрел в лицо.
– И что? Ты получил престол. Но где же храм?
– Не ведая Великих Таинств, возможно ли построить его? Ведь мне открыты лишь те Знания, чтобы править каганатом. Этого недовольно для управления всем миром!
– Ты хочешь стать рохданитом? – теряя интерес, спросил подзвездный.
– Истинно, всеведущий! – поклонился богоподобный. – Открой мне Тайны! Посвяти! Рохданит, что возложил венец, открыл мне мало. Я в Русь послал менял, и злато русское – честь, славу и любовь – все разменял. Бесчестье ныне там, бесславье, месть, но Русь даже не покачнулась! Почему она жива? Какими соками питается? Кто стережет ее дух? Отчего свет так и сияет доныне?.. Ничего мне неведомо. Но зная Таинство укрощения света, я б погасил его! Если в свой храм я вложу камень – Русь, другие лягут сами. Ты ведаешь, они мечами дали дань. А мечи их обоюдоострые.
- Предыдущая
- 34/131
- Следующая
