Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Ключник Роман - Страница 23

«У нас есть инстинктивная потребность искать Истину. Поиск Истины человеком — никогда непреходящая навязчивая идея. Если этот процесс не преобразован качественно, то он затянет в трясину тщетной погони…Накопления никогда не могут прийти к концу…», «Мы не можем увидеть или испытать вещь непосредственно. Наш ум может дать только косвенную меру вещей, и не может привести нас с ней в прямой контакт» — фактически к выводу Протагора пришёл Чжан Чжэн-Цзы.

Конечно, если сравнивать огромный бесконечный Мир и возможности человеческого познания, то картина получается весьма печальная и угрюмая, поэтому можно понять пессимизм ещё одного выдающегося китайского мыслителя Чжуань-Цзы:

«Жизнь конечна, тогда как знание бесконечно. Гнаться за бесконечным в этой конечной жизни воистину безнадежно!»

Один из самых симпатичных западноевропейских философов — Николай Кузанский пришёл к похожим выводам: «Протагор прав, говоря, что человек есть мера вещей… Почему чувство не постигает умопостигаемого, а интеллект интеллигенций, то есть того, что над ним? Потому, что никакое познание не имеет силы в отношении более сложного; ведь познание есть измерение, а мера проще, чем измеряемое, как единица — мера числа».

«…Человек понимающий, не превозносящий и не восхваляющий себя, открыто признает, как он далек от цели; будучи твердо в этом уверен, он дорожит пониманием невозможности для человека познать что-либо в совершенстве… Сократ знал о своем незнании, а другие, глубокие невежды, похваляющиеся своими глубокими знаниями, незнающими себя не считали. За это Сократ получил от Дельфийского оракула свидетельство своей мудрости» — развивал тему Николай Кузанский.

А сам скромно объяснял в своей книге под скромным названием «Об учёном незнании» (1440 г.) истины об окружающем нас бесконечном Мире — «Это то, больше чего не может быть» и вводит для объяснения понятие «Максимума» —

«Поскольку творение создано бытием Максимума, а в Максимуме быть, создавать и творить — одно и то же, то творение, очевидно, не что иное, как то, что Бог есть Всё». И Кузанский скромно углубляется в тему единства и взаимосвязи в Мире —

«Соответственно, какие бы то ни было жители других звезд несоизмеримы с обитателями нашего мира, хотя целиком вся та область ко всей нашей области, может быть, и хранит некую скрытую от нас пропорцию ради конечной цели Вселенной; — скажем, обитатели этой Земли или всей нашей области через посредничество универсальной области так же состоят во взаимоотношениях с другими обитателями, как отдельные суставы пальцев руки через посредничество руки соизмеримы с ногой, а отдельные суставы ноги через посредничество ноги соизмеримы с рукой, причем все они соизмеримы с живым существом в целом».

Древним мыслителям без приборов и лабораторий было понятно, что существует огромный бесконечный во все стороны Мир-Космос, который люди могут познать только в мизерной его части, ибо лучший источник информации человека — его глаз, зрение имеет свои натуральные природные ограничения, соответственно и свои существенные погрешности. И поэтому предупреждали о возможных «глазных» ошибках даже в видимом спектре Мира.

Древнегреческий мыслитель Парменид в своей поэме устами Богини говорит:

«Не позволяй, чтобы в тебе накопившиеся опыт, привычка

Веру внушала лишь в то, чему учат нас лживое зрение,

Гулом наполненный слух и язык…»

Ещё один мощнейший древнегреческий мыслитель Гераклит предупреждал (у Секста):

«Плохие свидетели для людей глаза и уши, если у них дикие варварские души».

А теперь представьте — в каком шоке были миллионы умников в Европе после издания книги Николая Коперника в 1543 году! Сотни лет, каждый день люди смотрели своими глазами в небо и видели — Солнце утром показывается на востоке, обходит Землю и скрывается на западе…

Этого не может быть! Этот Коперник из этой Польши несёт какую-то чушь! Откуда выискался — этот умник, и почему мы не видели его на костре?! Какие могут быть математические и геометрические расчёты, когда есть другие критерии истины! Как можно не верить своим глазам — ведь Солнце кружится вокруг Земли!

До Коперника Николай Кузанский повторил мысли Гераклита в более развитом виде:

«…тяжкая Земля как бы взвешена посреди пространства огнём… и Земля по словам Платона есть некое живое существо…», «…наша Земля в действительности движется, хотя мы этого не замечаем».

И только когда итальянец Галилей из Пизы (1564–1642 гг.) сконструировал телескоп, и каждый желающий мог убедиться воочию в правильности системы мыслей Николая Коперника, а датчанин Тихо Браге (1546–1601 гг.) и немец Иоганн Кеплер из Вейля (1571–1630 гг.) объяснили научно все подробности движения планет — тогда большинство более-менее умных людей почувствовало горечь и досаду. Ведь причиной ошибки размером в десятки столетий был их собственный самообман зрения — не Солнце кружиться вокруг Земли, а наоборот.

После осмысления учения Коперника мир выглядел как лживое зеркало, и прежнее понятие о нём рухнуло. Шок, кризис миропонимания был огромен. Главной проблемой стал сам человек, его несовершенство, обманчивость его мировосприятия. Естественно, что думающий человек в те времена почувствовал себя крайне неуверенно, шатко, без надёжной опоры. Получалось, что зрению и уму невозможно доверять, надо обязательно перепроверять. Необходимо было выработать методику изучения Мира, не допускающую впредь такие грандиозные ошибки.

Логично и неизбежно пришлось обратить внимание на себя, заняться самоанализом, вспомнить древнее: «Познай самого себя». Так возродилось с этого момента в Европе направление философии, занимающееся умом человека, позже названное психологией и другими психо-названиями.

Первые шаги в науке, которой так сейчас гордится Запад после коперниковского потрясения, сделал Мишель де Монтень (1533–1592 гг.), пропагандировавший мысль, что — чем критичнее, лучше рассматриваешь самого себя, тем лучше познаешь других.

Более детальный подход был уже у Томазо Кампанелла (1568–1639 гг.), а продолжил углублять разработку Декарт. У Т. Кампанелла было время подумать и повод тоже — 27 лет он просидел за инакомыслие в пятнадцати тюрьмах, в которых естественно усердно пытали умника о чём-то им непонятном. Ход его мыслей был примерно следующим — мы можем познать природу нашего существа, которое обладает такими способностями как: мочь, представлять и волить. На базе мертвого и бесчувственного не могут возникнуть ощущения или впечатления, а значит — сила представления и сила воли являются первоначальными и основными для людей. Но так как человек имеет ограниченную природу, то ему присущ ряд противоположных качеств — неведение, бессилие, ненависть, зависть и другие, которые и являются источником ошибок и самообмана. Влечение же к самосохранению обуславливает различные отношения-сочетания человеческих качеств, их симпатии и их антипатии. И истины в рассуждениях этого монаха из Коллабрии, согласитесь, есть много.

Француз Рене Декарт (1596–1650 гг.) уже основываясь на том, что человеческая основа столь противоречива, шатка и ненадежна, решил найти надёжную опорную точку для любых логических рассуждений.

И Рене Декарт выработал методику-путь-способ надежных кратчайших мыслительных операций. Здесь каждый член цепочки должен быть бесспорным основанием для следующего, чтобы нигде в цепочке не возникало сомнения. Для этого он использовал строгую и объективную науку математику, в которой он был большим специалистом и много в ней достиг, дав человечеству аналитическую геометрию. А вот с чего начал Декарт:

«Важнейшей из всех проблем, требующих решения, является уразумение природы и границ человеческого познания… Этим вопросом должен задаться хоть раз в жизни каждый, кто имеет хоть малейшую любовь к истине».

Имя Декарт и слово «сомнение» стали неотделимы, а сама методика его преодоления — открытием. Если раньше великие мыслители указывали на сомнения, как на лекарство от авторитетов, то после Коперника Декарт зафиксировал его, как лекарство от самообмана.