Ваятель фараона - Херинг Элизабет - Страница 35

• Предыдущая
• 35/55
• Следующая

Аба был изумлен, даже растерян, когда Тутмос предстал перед ним.

После обычного приветствия, он довольно недружелюбно сказал:

– Я совсем не ожидал, что ты так быстро вернешься.

Тутмос натянуто улыбнулся:

– Это даже лучше: тебе не пришлось готовить встречу для меня! Я не собираюсь надолго задерживаться здесь, заберу лишь моих родных и двинусь дальше.

– Да, насчет твоих родных… Видишь ли, тут вот какое дело. Я надеюсь, что у тебя есть грамота, разрешающая их забрать. Если я даже поверю, что ты главный скульптор царя, то ты не должен забывать, что обе женщины не моя собственность, а принадлежат царю, чьи владения я охраняю. И если мне придется отвечать..

– Кому тебе придется отвечать? – раздраженно спросил Тутмос.

– Ну, например. Май, старшему управителю всех угодий царя! Если бы ты привез от него грамоту…

– Но неужели ты не мог сказать мне об этом раньше? – взорвался молодой скульптор. – Мне не составило бы большого труда сразу же послать своего человека в Ахетатон, и он уже давно вернулся бы обратно и привез грамоту от Май.

Тутмос возбужденно ходил по комнате. В каменоломнях все прошло гладко, и он даже не предполагал, что здесь ему придется столкнуться с препятствиями. (А может быть, все-таки в глубине души он этого боялся?)

Аба подождал, пока гость немного успокоится, а потом сказал в примирительном тоне:

– Может быть, удастся найти какое-нибудь обоюдное решение. Я, пожалуй, смогу позволить тебе увезти мать. А за Эсе ты сможешь приехать в другой раз, когда Май даст тебе грамоту.

«Так, значит, дело в девушке! Надо было мне это раньше предвидеть!» мелькнуло в голове Тутмоса. Вслух же он только сказал:

– Неужели ты думаешь, что мне больше нечем заниматься, кроме как плавать вниз и вверх по реке между Оном и Ахетатоном?

– Ну, если ты сам не хочешь за ней приехать и у тебя нет никого, кого бы ты мог послать вместо себя, то оставь ее у меня. Ей будет здесь хорошо. Я возьму ее в жены! И если ты согласен, то мы сейчас же можем заключить брачный контракт и решить все остальное, что к этому относится. И тебе это будет выгодно! Ты же ее ближайший родственник по мужской линии, а я обещаю не поскупиться.

«Может быть, он уже убедил девушку дать свое согласие, – подумал Тутмос, и чувство горечи переполнило его душу. – Эсе – и этот человек со шрамом! – Его затрясло при одной мысли, что они могут быть вместе. – Ну а если ее прельстило то положение, которое она займет, став его супругой. А вдруг… он обманул и соблазнил ее!..»

– Мы спросим девушку, – сказал Тутмос упавшим голосом, – и если она согласна, то мне не нужно никакого выкупа.

– Ты собираешься ее спрашивать? – засмеялся Аба. – С каких это пор у девушек стали спрашивать, хотят они замуж или нет?

«Так, значит, он от нее ничего не добился», – решил Тутмос, и эта мысль успокоила его.

– Я пойду и приведу писца, – продолжал Аба. – А ты все же подумай о выкупе за невесту!

– С этим человеком тебе не удастся договориться, – сказал Гем, сопровождавший Тутмоса и присутствовавший при разговоре.

– Мне тоже так кажется, – согласился Тутмос, глядя прямо перед собой.

– Тебе так дорога эта девушка? – спросил Гем.

– Конечно! Ведь она дочь моей сестры! Разве я могу бросить ее на произвол судьбы? – горячо ответил Тутмос, но почувствовал, что его ответ правдив только наполовину.

– Тогда есть только один путь. Ты задержи Абу, а я сбегаю на корабль и приведу наших людей. Нам будет не трудно найти обеих женщин и доставить их на судно. Или, может быть, ты боишься, что Аба набросится на тебя, когда поймет, что его провели?

– Нет, я не боюсь! Но не лежит у меня сердце к обману.

– Но ведь тебе все равно не удастся договориться с Абой по-хорошему. У нас нет другого выхода!

Тутмос остался один и погрузился в свои тяжелые размышления. Вошла служанка с хлебом и вином.

– Пей, господин! – сказала она приветливо и наполнила чашу. Управляющий просил тебе передать, что задержится еще ненадолго.

«Вино из Буто, – подумал Тутмос, разглядывая красное искристое вино. Поместье он привел в запустение, но для себя привозит вино; пиво, видимо, пришлось ему не по вкусу!» Тутмос не прикоснулся ни к вину, ни к еде.

Время идет медленно, но Тутмоса радует каждая лишняя минута ожидания. Чем позже придет Аба, тем меньше времени останется на переговоры. И все же его охватывает беспокойство. А что, если Аба ушел не за писцом, а для того, чтобы спрятать куда-нибудь девушку? Тутмосу стоило большого труда остаться на месте и не броситься искать Эсе и мать. Но он убедил себя, что его появление в усадьбе может испортить все дело. От волнения Тутмос все же выпил чашу вина, даже не почувствовав его вкуса.

Наконец возвратился Аба. Он и на самом деле привел с собой писца.

– Я тут подумал, – сказал Тутмос, – и решил, что так все-таки не положено делать. Хотя Эсе и дочь моей сестры, но, как ты верно заметил, я не вправе распоряжаться ее судьбой, пока она остается рабыней и работает в царском поместье. Если ты не счел возможным отпустить ее со мной, то какое же я имею право выдать ее за тебя замуж?

Аба растерянно посмотрел на Тутмоса.

– Но ведь этим, – сказал он наконец, – мы не нанесем поместью ущерба! Напротив! Эсе будет следить за работницами. Она лучше, чем я, разбирается в женской работе. От этого хозяйство только выиграет.

– Но не слишком ли она молода для этого? Будут ли работницы повиноваться ей? – перебил его Тутмос.

– Конечно будут, если ее слова подкрепит мой бич!

– Знаешь что? – с трудом сдерживая себя, продолжал Тутмос. – Поедем лучше с нами в Ахетатон и расскажем обо всем Май. Решение, которое он примет, будет окончательным.

– Мне ехать в Ахетатон?! – зарычал Аба. – Ты что думаешь – только ты, скульптор, дорожишь своим временем? Ты думаешь, что я могу неделями отсутствовать и это не принесет вреда хозяйству? Да имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, каковы здесь люди, как трудно слуге Атона заставить работать это ленивое Амоново отродье?

Удар по лицу не мог бы подействовать на Тутмоса сильнее, чем эти слова!

– Слуга Атона! – пробормотал он. – Аба смел назвать себя слугой Атона! Горе нам, если все слуги Атона таковы!

К счастью, он произнес эти слова так тихо, что управляющий их не расслышал.

– Что ты еще хочешь придумать? – сказал Аба разгневанно. – С меня хватит! Договор будет заключен, даже если ты и откажешься его подписать! Это твое дело! Кем, пиши: «Аба, сын Уба-Онера, берет Эсе, дочь…» Как звали ее отца, Тутмос?

– Я не знаю.

– Как можешь ты не знать, как звали мужа твоей сестры? Может быть, ты вовсе и не дядя ей? – Аба засмеялся и продолжал диктовать: «берет Эсе, дочь Ренут, себе в жены».

Сильный шум заглушил его голос. Со двора донеслись крики людей.

– О эти собаки! – закричал Аба. – Никак они не могут жить мирно! Каждый день драки между моими людьми и этим Амоновым отродьем! Теперь ты видишь, как необходимо здесь мое постоянное присутствие! Продолжай писать. Кем, ты же лучше меня знаешь, как это делается!

Кем склонился над папирусом, а Аба выбежал из помещения. Воспользовавшись этим, молодой скульптор незаметно покинул дом и вернулся на корабль. Никто не обратил на него внимания.

Кем уже поджидал его.

– Нам повезло, – сказал он. – Мы не встретили никакого сопротивления. Женщины в ткацкой мастерской так перепугались, что разбежались в разные стороны. Твоя мать подчинилась нам, не задав ни единого вопроса. Если бы Эсе не закричала, когда я взял ее на руки и понес, то вообще все обошлось бы без шума.

– А разве ты не объяснил ей, в чем дело?

– Какое там! У нас не было времени для объяснений! Рулевой нес старуху, а я – девушку! Мои люди сдерживали погоню. При этом мне показалось, что никто всерьез и не собирался нас преследовать. Мне вообще кажется, что большинство работниц даже радовались, что Аба получил такую пощечину. Они только сбежались со всех домов и возбужденно обсуждали случившееся. Когда мои люди убедились, что мы уже далеко, они поспешили вдогонку.

• Предыдущая
• 35/55
• Следующая