Ровно в полдень - Робертс Нора - Страница 58

— Убирал столики в ресторане. Половину выручки отдавал матери. Знаешь, это ничего не изменило в наших отношениях, но тогда я начал думать, что так пожалуй, и должно быть — мать-одиночка, трудный ребенок. У нее просто не было времени на меня.

Он немного помолчал, прислушиваясь к крику козодоя.

— На самом деле это не так. Ты же сама мать-одиночка и понимаешь, что это не так.

— Я понимаю, что так не должно быть.

— Когда мне исполнилось восемнадцать, она сказала, что мне пора жить отдельно. Тогда я подыскал себе жилье. Шло время, и однажды я подвез того парня с пустым бумажником. Мы познакомились, разговорились, и очень скоро я встретился с его семьей. Отца у него не было — он умер, когда Фин был совсем ребенком. Но это ничего не значило, потому что у его матери всегда было для него время.

Фиби вспомнила Ма Би — большие руки, внимательные глаза.

— У нее было много детей, и для всех у нее находилось время — и для меня тоже. Тогда-то я понял, что не все живут так, как мы.

Прислушавшись, он сделал шаг в сторону двери.

— Должно быть, это пицца. Я вернусь через минутку. Если это Тито, ему захочется перекинуться со мной парой слов.

— Жду тебя.

На небосклоне уже показались первые звезды. Разглядывая притихший сад, Фиби неторопливо потягивала вино. Наверняка он думал, что дом, сады, вся эта красота позволят ему наконец привлечь к себе внимание матери. Совершенно очевидно, что и это не сработало.

Так почему же он остался здесь? Разве ему не было больно от воспоминаний?

Дункан вернулся назад с коробкой пиццы, парой тарелок и целой стопкой салфеток.

— Давай я займусь этим. Не хочешь рассказать мне все до конца?

— Мы уже, собственно, дошли до покупки лотерейного билета.

Пока Фиби расставляла тарелки и раскладывала салфетки, Дункан зажег несколько свечей.

— Это была такая шумиха! Сама понимаешь, моя удача не могла остаться незамеченной. Пару дней я пил не просыхая. Первым моим здравым поступком стало решение пойти к Ма Би. Я купил такую маленькую медную бутылку — вроде тех, в которых держат джиннов. А потом попросил Ма Би потереть ее и загадать три желания. Я собирался выполнить все три.

— Удачная мысль, — заметила Фиби, присаживаясь за стол.

— Тогда я казался себе чертовски умным. Прекрасно, сказала Ма Би, у нее действительно есть три желания. Для начала она хочет, чтобы я перестал швыряться деньгами, как законченный идиот. Во-вторых, ей бы очень хотелось, чтобы я ухватился за эту прекрасную возможность и добился наконец чего-нибудь путного. Должно быть, я выглядел тогда как воздушный шар, из которого выпустили весь воздух, потому что Ма Би расхохоталась и еще долго смеялась, глядя на мою физиономию. Ну а если я хочу сделать ее счастливой, добавила она, то могу купить ей пару красных туфель на каблуке, размер девять. Только представьте, что это будет за зрелище, когда она пойдет в них в воскресенье в церковь!

— Ты должен обожать эту женщину.

— Все так. А еще я постарался сдержать слово и выполнить все три обещания. Проще всего было с туфлями. Не швыряться деньгами, как идиот… С этим оказалось проблематичнее. Вокруг меня постоянно крутились какие-то люди. Деньги уходили на всякую ерунду — просто потому, что это позволяло мне почувствовать свою значимость. И так до тех пор, пока я вдруг не осознал, что это и в самом деле чертовски глупо.

— Ну да. Но ты-то ведь не глупец.

— Бывало в моей жизни всякое. — Дункан разложил пиццу — сначала Фиби, затем себе. — Эту землю я купил для матери, построил здесь дом. Она не раз говорила, что охотно уедет из этого проклятого города. Теперь я мог это устроить. И уж теперь-то она должна была обратить на меня внимание. Разумеется, я и раньше давал ей деньги. Перевез ее из нашей квартирки в чудесный маленький домик — пока этот еще не был готов. А тут еще появился мой папаша — спустя столько-то лет. Но с этим было все просто. Я дал ему двадцать пять тысяч, а большего он и не просил. Но прежде Фин составил для меня что-то вроде договора. Согласно этой бумаге родитель уже не мог предъявить ко мне каких-либо претензий. Если бы он снова стал требовать у меня деньги, то легко мог бы угодить под суд. Возможно, другой бы на его месте поторговался, но отец забрал свои двадцать пять тысяч и снова отбыл в неизвестном мне направлении.

— Все это наверняка ранило тебя.

— Могло бы, — немного помолчав, сказал Дункан. — Но не ранило. — Он отхлебнул еще вина. — Когда дом был почти готов, я привез сюда мать — чтобы она посмотрела, как все это будет. Я сказал, что все это для нее, что я обставлю этот дом, как она сама того пожелает. И ей уже никогда не придется работать. Она прошлась по комнатам, а потом спросила, какого черта я решил, что она будет здесь жить — в этой пустой, как амбар, громадине? Я сказал, что она просто не представляет, как здесь будет здорово. Что я найму повара, экономку — сделаю все, чего она только захочет. Тогда она повернулась и взглянула на меня. «Дом в Вегасе и пятьдесят тысяч наличными — вот все, чего я хочу». Я не уступил. Я еще надеялся, что она передумает. Когда дом был окончательно готов, я снова привез ее сюда. Здесь уже были сады, и я полностью обставил несколько комнат — чтобы она воочию убедилась в том, какое это замечательное место.

Фиби с нежностью коснулась его руки:

— Но это было совсем не то, чего она хотела.

— Ты права. Ей нужен был дом в Вегасе и пятьдесят тысяч. Тогда я предложил ей сделку. Живи здесь шесть месяцев, сказал я, и, если за это время не передумаешь, я куплю тебе дом и дам сто тысяч наличными. Она согласилась, а спустя полгода позвонила мне. Вещи у нее уже были собраны. Она дала мне номер телефона своего риелтора, который уже успел подобрать для нее дом в Вегасе. Мне оставалось только купить дом, а затем перечислить на счет в банке полагающиеся ей сто тысяч. Тогда-то я решил, что с меня уже довольно. Я попросил Фина составить еще один документ, после чего дал ей на подпись. Она подписала, не моргнув и глазом. Затем взяла свой чек и отбыла в Вегас.

— Когда это было?

— Лет пять назад. В Вегасе она нашла себе работу официантки. А спустя какое-то время на нее запал один из посетителей. Он разыскал моего отца и добился официального развода. Два года назад она снова вышла замуж.

— А ты живешь здесь.

— Жаль оставлять бесхозным такое место. Одно время я подумывал продать этот дом, но потом понял, что не хочу отдавать его в чужие руки.

Просто удивительно, подумала Фиби. За один вечер ей удалось удовлетворить не только свое желание, но и любопытство. Не говоря уже о великолепном сексе, она получила довольно-таки ясное представление о прошлом Дункана и стала к тому же куда лучше понимать его самого.

— Думаю, не стоит говорить, что она попросту не заслуживает такого сына.

— Пожалуй, она заслуживала того, каким я был до пятнадцати лет, но явно не заслуживает того, каким я стал с помощью своих друзей.

— Это ты купил дом для Ма Би — тот, куда мы ходили в гости в это воскресенье?

— Все дети, включая меня, скинулись и купили его три года назад. И она приняла его — ото всех нас, от своей семьи. Но она ни за что не взяла бы его у кого-то одного. Полагаю, разница тебе понятна.

— Вполне. А как насчет Джейка? Что случилось с ним?

— Он занимается подрядами. Я выбираю место, а он потом доводит его до ума. Отец Джейка ушел в строительство после того, как оставил карьеру боксера, а Джейк потом присоединился к его бизнесу. И знаешь, у него здорово получается.

— Не сомневаюсь. — Фиби любезно подложила ему еще кусочек пиццы. — Ты и в самом деле умеешь подбирать людей.

— Знаешь, да, — его ладонь легла ей на руку. — Если не считать пары-другой исключений, мне всегда здорово везло на людей.

Когда Дункан провожал ее к машине, пространство было наполнено звуками ночи.

— Не хочешь как-нибудь вечерком покататься со мной на яхте?

— Как-нибудь вечерком — пожалуй. Понимаешь, я не могу слишком часто уходить из дома. А еще работа… Тебе и так повезло, что меня не вызвали в управление до или во время одной из наших встреч.