Голос бездны - Ветер Андрей - Страница 34
- Предыдущая
- 34/116
- Следующая
– Нет. Это я по глупости. Попал мне в руки чужой товар, я его и толкнул задёшево. Лёгкие деньги. Не смог отказаться. Порошок я украл у Корейца и испортил дело Когтю…
– Ты это наверняка знаешь? – нагнулся к нему Сергей.
– Видишь кровь на моей роже? Это родной отец припечатал меня в знак похвалы. Теперь представь, что сделают со мной те, кому я по-настоящему насолил. – Гоша бросил голову на подушку, глаза его наполнились слезами.
– Откуда же это стало известно Когтю? Твои пареньки, что ли, сболтнули?
– Понятия не имею, да теперь это и неважно. Охота на меня началась. И знаешь, Лис, я боюсь. Я до жути боюсь. Я хочу жить, а они меня порешат. Ты не знаешь этих людей, Лис…
Сергей хорошо понимал состояние Гоши Саприкова, но не испытывал ни капли сострадания к зарвавшемуся рок-музыканту Его мысли усердно пытались найти ответ на целый ряд возникших вопросов. С чьей стороны работал человек в маске? Чей заказ выполнял? Скорее всего, Корейца. Это объяснение выглядело наиболее правдоподобным. Не мог же наёмник стрелять в Гошу, видя людей Когтя. Неужели не боялся убить их? С другой стороны, почему бы и нет? Если у него контракт, ему плевать на остальных. Нет, скорее всего, он послан Корейцем. Но могло ведь быть и что-то ещё. Сергей не знал ничего о делах Гоши Саприкова, поэтому всякое предположение оставалось лишь предположением. И то, что он только что услышал от Гоши, не облегчало, а лишь усложняло его положение, ибо он совсем не имел желания влезать в бандитские разборки.
– Гош, я думаю, что твой отец просто пристрастить тебя захотел. Я уверен на все сто процентов, что он тебя не бросит. Можешь на него положиться. Отец он тебе или не отец? Он разберётся, переговорит и с Корейцем, и с Когтем.
Музыкант бессильно пошевелил разбитыми губами.
– Сейчас я позову сестру, она тебя приведёт в норму, – с воодушевлением улыбнулся Лисицын и направился к двери. – Я пока уеду, Гош, а ты мне звякни, как только я потребуюсь… Только вряд ли я чем смогу. У вас своё поле деятельности… Держись, не унывай.
Стоявшие в коридоре телохранители кивнули Сергею бритыми головами. Шагая по коридору, Лисицын продолжал обдумывать произошедшее. Люди Когтя открыли огонь. Они могли стрелять в него, но могли и в Гошу. Кто же был их мишенью?
Город и горы
Выйдя на улицу, Сергей облегчённо вздохнул. Но уже через несколько шагов он остановился.
– Вот чёрт! – шлёпнул он себя ладонью по лбу, вспомнив, что не позвонил, как обещал, Романову.
Сотового телефона у Лисицына не было, так как он видел в мобильной трубке лишь повод для лишней суеты. В отличие от большинства людей, которые обзавелись переносной трубкой и считали своим долгом поднести трубку к уху в любом месте, даже находясь в многолюдном писсуаре («Извини, старик, ты не перезвонишь через пару минут, а то мне ширинку застёгивать не с руки»), Лисицын не видел необходимости быть досягаемым где угодно и когда угодно. Не понимал он и тех, кто считал особым шиком позвонить из автомобиля и прервать срочную беседу (ведь она была срочной, иначе зачем звонить на скорости) словами: «Слушай, я тебе перезвоню чуть позже, а то тут ситуация сложная на дороге. Понасажали всяких козлов за руль! Ездить невозможно!»
Сергей Лисицын не приобрёл мобильный телефон по принципиальным соображениям: у него никогда не было настолько срочных дел, чтобы звонить кому бы то ни было посреди спектакля или из-за стола в ресторане. В отличие от других, он всегда мог перенести свой разговор на более позднее время. Всегда, но не теперь. В этот раз поговорить нужно было немедленно. Пришлось бежать к таксофону.
– Алло, Ваня! – закричал он в трубку таксофона. – Прости, что заставил тебя ждать. Тут такое творится…
Полковник перебил его:
– Ночью сообщили, что на загородной свалке лежат два трупа, какие-то ханыги. Сегодня результаты дактилоскопии показали, что это именно те, которые наследили на кладбище, их пальчики на всей поверхности гроба… Лис, их явно убрали парни Когтя. Другого быть не может. У каждого пуля в переносице. Слышишь меня? Ты откуда? Не стоит тебе домой возвращаться.
– Почему?
– Если они видели, как Ксения садилась в такси, тогда Когтев уже наверняка откопал того водилу, значит, и адрес, куда он отвёз Ксению. В этом я не сомневаюсь. Он прытко работает… И вообще, сукин сын, почему ты не позвонил утром? Серёжа, ты домой не ходи, приезжай ко мне в контору…
– Не дрейфь, Ваня. Не из таких навозных ям ты меня вытаскивал. Вспомни хотя бы Ченгрем…
– При чём тут Ченгрем? Мы совершенно в другой обстановке… Алло, ты меня слушаешь?
На мгновение время раскрутило свою спираль и выстрелило в глаза Сергею мокрым пейзажем зелёной гористой местности. Серая грунтовая дорога лениво петляла среди тёмно-зелёных деревьев. Натужное гудение КамАЗа и посвистывание ветра, пропитанного ароматом горных трав, навеивали сон. За бортом плыли влажные от прошедшего дождя листья. Дождь смывает все следы. Но все ли? Разве можно смыть следы смерти? Жуткая картина разбомблённых домов, обрывки человеческого мяса, лужи крови, обезумевшие крики местных жителей – всё это постоянно вставало перед глазами.
Теперь, когда Сергей отправился с группой офицеров в инспекционную поездку по ближайшим сёлам, война, казалось, отступила назад. Однако внутренний голос подсказывал молодому журналисту, что война не может закончиться сразу, хотя основные главари боевиков уничтожены. Война станет другой, сменит лицо, характер, но не закончится. Войны вообще не заканчиваются. Война похожа на болезнь, она то затухает, то проявляется обострённо, но не кончается, покуда организм жив. А организм, приютивший вирусы войны, – это народ и территория, где живёт данный народ. Ченгремский район населяли настоящие горцы. Они воевали тысячелетиями. Разве могло что-то заставить их отложить оружие? Разве могли они отказаться от своих стремлений быть похожими на неуловимых горцев восемнадцатого и девятнадцатого столетий, на горцев, которые налетали на врага стремительным вихрем и уносились прочь, чтобы похвастать очередными трофеями?
Сергей посмотрел назад. За КамАЗом катили три «уазика», подпрыгивая на кочках. В кабине раскачивались люди в фуражках…
Первая автоматная очередь полоснула по КамАЗу и повалила водителя, молодого паренька в сдвинутой на затылок пилотке. Следуя рефлексу, Сергей сжался. Последовавшие пять-шесть очередей остановили движение небольшой колонны. Сидевшие в кузове КамАЗа солдаты вскинули оружие, под скрип тормозов лязгнули затворы. Машина качнулась, безнадзорно сворачивая в сторону и сползая в кювет. Сергей не смог дотянуться до руля и выправить движение, прячась от сыпавшегося града пуль. По поверхности дороги пробежали тяжёлые фонтанчики сырой земли. Впереди появился легковой автомобиль с выдавленными стёклами и вырезанным в крыше квадратным отверстием, в котором стоял в полный рост темнолицый человек с автоматом на уровне головы.
– Огонь! – раздался чей-то голос сзади.
Из КамАЗа начали выпрыгивать солдаты. Всего десять человек. Офицеры в «уазиках» растерянно мельтешили руками. Штабные, далёкие от боевых условий теоретики… С обеих сторон от дороги треснули пронзительные выстрелы. Теперь, когда двигатель грузовика замолк, Сергей услышал собственное громкое дыхание.
– Огонь! – кричал голос сзади.
Некоторое время Сергей лежал неподвижно, ожидая, что произойдёт дальше. Он ждал, что кто-нибудь подскажет ему, как надо действовать. Но никто не подсказывал. Вывалившиеся из кузова солдаты отвечали нападавшим короткими очередями из своих «Калашниковых». Подняв голову, Сергей увидел сквозь грязное треснувшее стекло, что трое или четверо пареньков лежали неподвижно, выпростав безвольные руки в стороны. Сергей пошарил в ногах и нащупал свой фотоаппарат. Позади, возле первого «уазика», ухнуло, земля поднялась комьями, разбросалась горячими осколками, ударила грязным белым дымом. «Уазик» накренился, два других стали разворачиваться. Вражеская автомашина быстро приближалась, поливая свинцом прятавшихся под колёсами КамАЗа солдат. Снова что-то взорвалось, тряхнув грузовик. Сергей ударился головой о какую-то железку, попытался отворить заклинившую дверь. Стекло посыпалось на него отовсюду. В кабину потянуло гарью… Выглянув наружу, он увидел, как из леса выбежали человек десять с короткими автоматами наперевес. Несколько из них прятали свои лица под чёрными шерстяными масками. Сергей заёрзал, дверца резко распахнулась, и в кабину сунулся ствол с круглой трубкой пламегасителя. Следом за стволом Сергей увидел коричневое от загара лицо в густой бороде. Большой, мясистый, рельефно слепленный нос, чёрные шныряющие глаза над широкими скулами, выцветшая красная повязка на лоснящемся лбу, бисерные капли дождя и пота.
- Предыдущая
- 34/116
- Следующая
