Русские горки. Конец Российского государства - Калюжный Дмитрий Витальевич - Страница 1

Как могло произойти, что великая мировая держава, некогда совершившая невиданный рывок от сохи до освоения космоса, за считанные годы превратилась в страну-развалюху с деградирующей экономикой полуколониального типа, с обществом всеобщей апатии, которое захлестывает коррупция, преступность и потрясающее невежество? Многим ясно, что нынешний всеобщий развал — результат деятельности реформаторов-«демократов», целенаправленно по указке «забугорных» советчиков крушивших все, что было создано трудом и энтузиазмом нескольких поколений людей.

Потрясает ущерб, причиненный нашей стране. Общая сумма потерь российской экономики за первые четыре года реформ более чем в десять раз превышает урон, нанесенный всему Советскому Союзу за время Великой Отечественной войны.

За годы реформ перестали существовать целые отрасли, катастрофически сократилось производство важнейшей промышленной продукции и товаров. При существующем режиме идет процесс глубокой демодернизации, быстрая деградация и дегуманизация общества. Если сложившееся в стране положение просуществует еще 10–15 лет, с Россией будет покончено навсегда.

Прочитав эту книгу, вы по-новому взглянете на новейшую историю нашей страны, проникнитесь сознанием, что нельзя допустить КОНЦА РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА.

С. Валянский Д. Калюжный

Родился в 1949 году. Специалист в области физики, истории и методологии науки, нелинейной динамики и прогнозирования политических, социальных и экономических процессов. Кандидат физико-математических наук, член Международного сообщества писательских союзов и Союза журналистов России. Ещё студентом начал работать в ФИАНе, а после разделения института остался в той части, которая стала ИОФАНом, где и работает сегодня. Более десяти лет преподает в ряде московских вузов физику, экологию, концепции современного естествознания, математические методы экономики и психологии, логику.

Автор более 100 научных работ и около 20 книг различной тематики.

Основным научным достижением считает участие в создании науки «хронотроника».

Родился в 1952 году. Окончил Московский институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. Работал экономистом в разных местах. Исколесил Россию и некоторые другие, ныне зарубежные страны. С 1983 года, помимо основной работы, стал заниматься журналистикой. Сотрудничал с редакциями различных изданий: «Крокодил», «Московский комсомолец», «Литературная Россия», «Литературная газета», «Российские вести», «Независимая газета», «Алфавит» и другими. Ни в КПСС, ни в других партиях не состоял.

Написал в соавторстве более двадцати книг.

Сторонник критического подхода к истории. Соавтор книг серии «Хронотрон», в которых исторический процесс рассматривается с точки зрения отдельных видов человеческой деятельности: искусства, науки, литературы, военного дела. Член Международного сообщества писательских союзов. Член Союза журналистов России.

По истории России написано немало книг, авторы которых по-разному относятся к нашей стране: и с любовью, и с ненавистью. Но сколь бы всеобъемлющ и разносторонен ни был содержащийся в них анализ, не освещенным оставался вопрос, который наиболее точно сформулирован в книге И.Л. Солоневича «Народная монархия»:

«Действительно, под главенством монархии русский народ не разбогател. Но В. Ключевский, не говоря уже о других историках, публицистах, философах и писателях, не догадался поставить вопрос несколько иначе: какие шансы были у русского народа выжить? И — в какую географию поставила его судьба?»

Такой вопрос, возник у Солоневича из анализа статистики не самого худшего для России года — 1912-го. Доход на душу населения тогда составлял в США 720 рублей (в золотом исчислении), в Англии 500, в Германии 300, в Италии 230, а в России — 110. Это если считать благосостояние в рублях. Гораздо более показательны данные о потреблении хлеба на душу населения в год — основного продукта питания для большинства жителей России, вовсе не являющегося таковым для других стран. Так вот: в Англии потреблялось 24 пуда, в Германии — 27 пудов, в США — 62 пуда, а в России всего 21,6 пуда, включая сюда и то зерно, что шло на корм скоту и что продавалось Соединённым Штатам.

Россия в это время была аграрной страной, хотя на душу сельского населения приходилось 1,6 га посевной площади, в то время как в США этот показатель составлял 3,5 га. Правда, промышленно развитая и перенаселённая Германия имела всего 1,3 га на человека, но надо учитывать, что техника сельского хозяйства в России значительно отставала от германской, а, следовательно, и урожайность была в три-четыре раза ниже.

В стране, раскинувшейся на большой площади, коммуникации были недостаточно развиты, и при невысокой плотности населения в среднем на каждого жителя требовалось проложить большее количество километров дорог, чтобы иметь ту же свободу перемещения, что и в основных странах мира.

В силу климатических условий у нас период сельскохозяйственных работ чуть ли не в два раза короче, чем в западных странах, а неурожайным бывает практически каждый четвертый год. Достаточно длителен период содержания скота без подножного корма, и это притом, что требуются дополнительные затраты на обогрев жилья и помещения для скота в зимнее время. Ко всему прочему нужно еще добавить протяжённость транспортных линий. Эти факторы действовали постоянно и их последствия всё время накапливались. Конечно же они в первую очередь касаются сельского хозяйства, но почти до середины XX столетия Россия была как раз аграрной страной и её благосостояние было связано с чрезмерной эксплуатацией крестьянина. Потому-то природные условия оказывали сильное влияние на нашу историю.

В общем, если всё суммировать, получается, что Россия 1912 года, как и во все предыдущие годы своего существования, была страной бедной, обделённой матерью-природой.

И при этом иностранцы считали Россию страной, в которой реки из шампанского текут в берегах из паюсной икры — такое впечатление о ней создавали русские, выезжавшие за границу до революции. Невозможно поверить, но экономика Монте-Карло — этого всемирного игорного дома — рухнула после революции 1917 года в России: до такой степени она зависела от наших игроков и процветала благодаря им. Как же увязать подобную расточительность с очевидной бедностью страны? И как при такой бедности Россия могла сохранять свою государственность в течение тысячи лет?

Чтобы читатель лучше понял эту парадоксальную ситуацию, приведём такой пример. Представьте себе, что несколько команд участвуют в многодневном забеге. Маршрут разбит на ряд этапов. Кто раньше закончит очередной этап, имеет, во-первых, больше времени для отдыха перед следующим этапом, а во-вторых, забирает столько приготовленных для пополнения сил ресурсов, сколько унесёт. Забирают, конечно, по максимуму. Ясно, что отставшим не остаётся ни времени на отдых, ни ресурсов.

Хотя члены команд приблизительно одинаковой физической силы, бежать им приходится по разным маршрутам. У одних более или менее ровные открытые участки, для других тропа проложена по пересечённой местности, а третьим выпало бежать вообще без всякой тропы, и им приходится преодолевать тяжелые препятствия. Понятно, что общая утомленность неизбежно приведёт к тому, что команда, бегущая по неудачному маршруту, рано или поздно выйдет из соревнований. Ведь она на каждом этапе отстаёт всё больше и больше, пока разрыв с остальными командами не станет катастрофическим.