Русские горки. Конец Российского государства - Калюжный Дмитрий Витальевич - Страница 28

25 мая было образовано Особое совещание по подготовке закона о выборах в Учредительное собрание. Выборы были назначены на 17 сентября, а затем перенесены на 12 ноября.

В июне 1917 года состоялся I Съезд Советов. Он сформировал ВЦИК, санкционировал давно готовящееся наступление на фронте, а в вопросе о власти подтвердил необходимость коалиции. Преодоление кризиса в экономике делегаты съезда видели в усилении централизации управления народным хозяйством, в «умеренном» обложении налогами предпринимателей.

Провал летнего наступления на фронте стал причиной нового политического кризиса. В столице прошли демонстрации с требованиями передачи всей полноты власти в руки Советов, отставки правительства. Ситуация осложнилась ухудшающимся экономическим положением. 2 июля министр продовольствия А.В. Пешехонов информировал о продовольственном кризисе, охватившем столицу и её окрестности, а топливный комитет — о надвигающейся остановке фабрик и заводов из-за отсутствия топлива. Подобное наблюдалось и в других промышленных центрах.

3 июля было нарушено неустойчивое равновесие сил между Временным правительством и Петроградским советом, была расстреляна демонстрация под советскими лозунгами.

Партия кадетов объявила об отзыве своих министров из состава правительства. После короткого владычества в правительстве социалистов новое, сформированное 24 июля правительство стало сдвигаться вправо, а его председатель А.Ф. Керенский (перешедший в партию эсеров) занял и посты военного и морского министров. В третьем правительстве он стал председателем и Верховным главнокомандующим.

Принятые меры по стабилизации обстановки — подавление демонстраций силой оружия, закрытие левой прессы, введение смертной казни на фронте, отсрочка выборов в Учредительное собрание показывают, что борьба из сферы политического диалога между различными политическими силами всё более переходила в сферу насилия и ожесточения, поляризуя российское общество.

Каждый новый состав правительства заявлял о своей решимости остановить падение экономки, наладить хозяйственную деятельность, но непременно в условиях продолжающейся войны. Обещали крайнюю бережливость в расходовании народных денег, установление твёрдых цен на предметы первой необходимости и доставку их населению по возможно заниженным ценам. Все составы правительства сходились на необходимости государственного регулирования экономики и усиления контроля деятельности частных торговцев и предпринимателей. Так что всё это, после Октября, не было большевистским нововведением.

Действительно, были установлены твёрдые цены на нефть, уголь, металл, лён, кожи, шерсть, соль, яйца, мясо, масло, махорку и т. д.

Продразвёрстка, именовавшаяся отчуждением, была введена ещё 25 марта: «…Всё количество хлеба, продовольственного и кормового урожая прошлых лет, 1916 г. и будущего урожая 1917 г., за вычетом запаса, установленного в статьях 3 и 4 и необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, поступает, со времени взятия хлеба на учёт, в порядке статьи 5, в распоряжение государства…». А. мы напомним, что ещё в конце 1916 года на изъятие хлеба царским правительством посылались вооруженные отряды; теперь продразвёрстку возобновило буржуазное правительство, и позже большевистское правительство лишь продолжит традицию продразверстки и продотрядов, а вовсе не придумает её.

Принимались экстренные меры для уборки урожая. На сельскохозяйственные работы было направлено около 500 000 военнопленных и более 500 000 солдат тыловых гарнизонов. Были образованы трудовые дружины учащихся. У части политиков различных направлений была очень популярна идея всеобщей трудовой повинности, так что, опять же, «трудармии» — тоже не изобретение большевиков.

Сразу после свержения царизма рабочие требовали введения 8-часового рабочего дня, повышения заработной платы, законодательного признания свободы профсоюзов и стачечной борьбы, введения государственной системы социального страхования. Какие-то бумаги об этом подписывались, но, как и во многих других случаях, реально ничего не делалось. Представители капитала заявляли, что страна не в состоянии ввести 8-часовой рабочий день из-за конкуренции других стран, поскольку такая мера удорожит продукцию. Опять это был вопрос, затрагивающий разные интересы, а потому он и не решался.

Любое начинание Временного правительства тонуло в бесконечных словопрениях и дискуссиях. Вместо того чтобы действовать решительно, оно создавало всё новые комиссии и комитеты. Они, как правило, тихо умирали, не оставив ничего, кроме кипы бумаг. Между тем, с каждым месяцем, с каждой неделей положение в экономике становилось всё более угрожающим.

Все жаловались на безобразную работу транспорта. Железнодорожники считали, что с наступлением зимнего периода разрушение подвижного состава пойдёт гигантскими шагами.

Нарастал финансовый кризис. Вместо сокращения государственные расходы росли гигантскими темпами. Промышленники, землевладельцы, почтово-телеграфные чиновники доказывали убыточность существующих цен и тарифов, настаивали на их увеличении. Рабочие и служащие в свою очередь требовали повышения зарплаты, ссылаясь на бешеный рост цен и тарифов.

За фунт хлеба, стоившего до войны 3,5 копейки, в марте 1917-го платили 7, а в июле — 20 копеек. Бутылка молока в марте стоила 25 копеек, с конца июля — 45, а с 21 октября — 70 копеек. Подобными же темпами росли цены на мясо и прочие продукты первой необходимости.

С рынка исчезали сахар, белая мука, масло, обувь, ткани, мыло, дешёвые сорта чая и многое другое.

Печатные издания жаловались на нехватку бумаги.

Денежный печатный станок работал беспрерывно. Стали выпускаться деньги достоинством в 20 и 40 рублей. Они печатались неразрезанными, на плохой бумаге, без всякой нумерации, с большим количеством ошибок.

Уже в конце весны отмечались факты запрещения вывоза хлеба из одной губернии в другую; осенью управа Кишинёва предлагала Москве продукты в обмен на калоши. Правительство пыталось выйти из положения за счёт увеличения импорта мяса, рыбы, обуви и т. д., регулируя потребление, вводя карточную систему по всей стране. Нормировалась также продажа промышленных товаров.

В стране начинался голод. В августе в Москве и Петрограде паёк был 3/4 фунта хлеба на душу. Нужду в хлебе в течение всего лета испытывали также ряд других губерний. Сильно ухудшилось продовольственное положение на фронте. Официальные донесения местных правительственных и общественных органов сообщали в октябре о реальном голоде, охватившем ряд городов и губерний. Продовольственные трудности испытывало даже население Украины! Запомним и это: разруха и голод достались большевикам, а не были ими организованы, как сообщают некоторые нынешние историки.

Резко увеличилось имущественное расслоение населения. Одни голодали — таких было большинство. Другие скупали мебель, бронзу, ковры, золото и серебро, бриллианты, меха и недвижимость.

А правительство призывало народ к терпению и к новым жертвам на алтарь Отечества.

В государственном аппарате на местах произошли более крупные изменения, чем в центре. Здесь одновременно шли два процесса — децентрализация (вследствие ослабления государства и местнических устремлений буржуазии) и демократизация — под сильным давлением снизу. Были ликвидированы посты генерал-губернаторов, губернаторов и градоначальников, распущены полицейские и жандармские управления. Места упразднённых должностей заменялись комиссарами Временного правительства. В первые дни революции на местах в противовес Советам буржуазия создавала комитеты общественных организаций, которые сотрудничали с комиссарами.

Рос национальный сепаратизм. Прежде всего он поразил армию. Еще до Февраля были созданы национальные части: латышские батальоны, Кавказская туземная дивизия, сербский корпус. После Февраля был сформирован чехословацкий корпус. Теперь все стали требовать формирования национальных войск, а командование и правительство не имели определённой установки и не были готовы к этому.