Русские горки. Конец Российского государства - Калюжный Дмитрий Витальевич - Страница 3

Причём разные слои общества по-разному видели свою роль в завоевании победы. Верхи, если они интеллектуально и нравственно соответствовали насущной задаче (что, в общем, бывало не всегда), вводили в стране режим, который можно назвать мобилизационной экономикой. Низы, понимая ситуацию, шли на жертвы и безропотно переносили лишения и снижение своего жизненного уровня.

В результате упорной умственной и производственной работы, как правило, с низкой оплатой труда или даже без таковой, появлялись и внедрялись новые технологии. Но какие? Естественно, те, которые имели отношение к военному делу. А военное развитие имеет ту особенность, что оно включает в себя всё самое передовое и к тому же обычно подтягивает за собой смежные отрасли, обеспечивающие успех ведущих отраслей (те, которые сейчас включают в понятие «военно-промышленный комплекс»). Более того, на военные разработки обычно денег не жалели, а потому именно там появлялись новые технологии, открывавшие возможности для роста всей экономики, да и не только экономики. Начинает бурно развиваться наука, которая тянет за собой образование.

В итоге в стране появлялась новая, модернизированная армия.

Естественно, такой рывок каждый раз требовал от общества чрезмерного напряжения сил. Накопление происходило не просто в ущерб некоторому дополнительному потреблению, а за счёт жизненно необходимого потребления. Но процесс накопления не проходил даром для общества; со временем и оно получало средства для увеличения производительности труда. Однако не будем забывать, что мы в результате рывка лишь дотягивались до некого среднего мирового уровня; когда после достижения перевеса в геополитической ситуации мы переходили к обычной, не мобилизационной экономике, опять начиналось отставание, через некоторое время оно достигало критического значения, и всё повторялось снова.

Именно такой метод развития мы назвали «русскими горками».

Рывков разной амплитуды было немало, но значимых среди них три: цикл Ивана Грозного (переход к единому русскому государству), цикл Петра Первого (переход к империи) и цикл Иосифа Сталина (переход в индустриальное общество). Каждый из этих правителей осуществлял полную модернизацию армии; в каждом случае цикл заканчивался стагнацией и кризисом, который мог тянуться десятилетиями, что непременно приводило к новому рывку. На этот раз после пятидесятилетней стагнации и кризиса, возможно, рывка не будет: ресурсы исчерпаны.

Очевидно, что во всё обозримое прошлое рывки происходили стихийно, и наши вожди действовали просто по необходимости. Если бы власти и народ отдавали себе отчёт в истинных причинах событий, может быть, жертв было бы меньше.

Понимая всё это, мы можем выстроить наше будущее оптимальным образом.

Сергей Валянский, Дмитрий Калюжный

Ноябрь 2003.

Выше мы дали простую схему работы «русских горок». Но могут возникнуть вопросы. Почему, например, мы называем громадную эпоху циклом Ивана Грозного, а не начинаем её от правления его деда и не называем циклом Ивана III? Почему цикл Петра мы начинаем именно от Петра I, а не от его отца Алексея Михайловича или, ещё лучше, от патриарха Филарета и его сына Михаила Романова?

Для пояснения напомним о природно-климатических циклах. Люди обычно знают, какой сезон на дворе: зима, весна, лето или осень. Летом тепло, зимой холодно. Однако влияние на нашу погоду оказывают не только наше местоположение на Земном шаре или положение Земли относительно Солнца, но и различные циклоны. Например, пришёл полярный циклон, и летом холодает. А может прийти тёплый атлантический циклон зимой, и станет тепло. Но эти колебания не заставят нас назвать лето осенью, а зиму весной.

Так и в случае развития страны. Нам известен основной процесс, который назван здесь «русскими горками», и он имеет свои «сезоны». Это — отставание, мобилизационный период, рывок, стагнация, отставание… Но ряд привходящих факторов — своеобразные «циклоны» — искажают основную картину. Вот некоторые из них: принятый способ правления государством, иерархия целей государства, политика соседей по отношению к России.

Рассмотрим их подробнее.

В любой стране существует «два народа», или, иначе, два основных класса. Первый, основной — большинство населения страны, создающее материальные ценности. Второй — малая часть населения, называемая элитой. Обычно государство стремится к тому, чтобы различия между ними были как можно меньше. Если же власть осуществляется лишь в интересах элиты, а не большинства, то уровни жизни, мировоззрение, цели большинства и элиты начинают расходиться, и само сохранение государственности оказывается под вопросом, хотя государство может существовать ещё достаточно долго, эволюционируя в ту или иную сторону.

Это — в общем случае и в любой стране. В России же способ правления принципиально важен, здесь перекос в пользу элиты приводит к неминуемым потерям. Наша российская элита, видя, что верхушка общества в зарубежных странах живёт много лучше, силится ни в чём от неё не отставать. Но жизненный ресурс в России и так меньше, чем у других, и если элита начинает присваивать себе слишком большую часть прибавочного продукта, положение большинства катастрофически ухудшается.

При совпадении интересов, когда власть обеспечивает условия, позволяющие всем слоям общества трудиться на пользу государства (мы называем такой тип правления византийским, так как впервые он был позаимствован Россией от Византийской империи), государство укрепляется и успешно развивается. Когда же управление государством ведётся в интересах элиты (мы называем такой тип правления польским, по той же причине), она теряет чувство реальности, а основные производители богатств остро чувствуют несправедливость такого положения, и если не принимаются меры к исправлению ситуации, страна перестает нормально развиваться. Или происходят кровавые катаклизмы с целью устранить перекос.

Периоды, когда в России главенствовал византийский стиль управления, в совокупности составляют по времени существенно меньшую долю нашей истории, нежели когда государство управлялось по польскому типу. В представлениях правившей на протяжении почти всей нашей истории элиты византийский тип правления — самый плохой и отсталый, а вот «польская вольница» есть прогресс и вершина государственной мудрости.

Поэтому эпоха Ивана Грозного и сама личность этого правителя, как в отечественной историографии, так и в зарубежной, изображается только в чёрных красках. Зато «смуту» с её избранным боярским царём считают чуть ли не предтечей всей демократии в Европе. Так, А.Л. Янов отмечал, что конституция Михаила Салтыкова, принятая и одобренная Боярской думой 4 февраля 1610 года, — во времена, когда конституционной монархией в Европе даже не пахло, — была самым прогрессивным событием этого времени. Также и В.О. Ключевский считал, что конституция 1610 года — «это целый основной закон конституционной монархии, устанавливающий как устройство верховной власти, так и основные права подданных».

А если посмотреть с точки зрения устойчивости государства, то принятие этого документа было как раз действием, нарушающим эту устойчивость. И понятно, что, давая свои оценки тому давнему периоду, эти историки исходили из принятых в их время идеологических моделей, а вовсе не из тогдашних интересов страны, историю которой они описывают. Янов исходит из интересов стран Запада (вот и хвалит конституцию, «предвосхитившую» очень правильные западные порядки), а Ключевский служит интересам своего дворянского класса.

Первая, основополагающая и самая простая цель — это самосохранение властителей. Для её достижения верховная власть готова на любые действия, даже если они идут во вред существованию самого государства. Такая власть у нас была, например, в «смутное время», в период «женского царства» и по сей день остаётся со времён Горбачёва. Как правило, если целей следующих степеней сложности нет, положение государства неустойчивое.