Здоровье человека. Философия, физиология, профилактика - Шаталова Галина Сергеевна - Страница 110

• Предыдущая
• 110/115
• Следующая

Этой истории двадцать четыре года. В ней две части, каждая ровно по двенадцать лет. Как две жизни — в одной я мучился и страдал, в другой я здоров и счастлив. Все, что я описываю, происходило со мной. Я был одновременно и больным, и врачом, пытавшимся лечить болезнь. Двенадцать лет я применял к себе все то, чему учился в мединституте, но — безрезультатно. Я почти отчаялся, никакие средства не помогали. Обычная медицина была бессильна.

Меня спасло нечто совершенно иное — естественное оздоровление по системе Галины Сергеевны Шаталовой. Об этом я и хочу, обязан, рассказать…

Диагноз был безжалостным — неспецифический язвенный колит. Вспомнилось, как мы в институте проходили этот самый неспецифический колит: по учебникам выходило, что недуг очень редкий и в смысле лечения безнадежный.

Профессор Щетинина, крупнейший специалист по инфекционным болезням, положила на меня уйму сил. Бывали просветы после многомесячного больничного существования, но надолго вырваться из-под своей недоброй власти болезнь не давала. Возвращался гнойный кровавый самопроизвольный стул. Он мог застать меня в любом месте — в метро, на улице, в театре. Не думаю, что надо объяснять мое тогдашнее душевное состояние. Постоянный страх а беспомощность довели меня до мыслей о самоубийстве. Круг жизни сужался. Терялись друзья, быт становился все более замкнутым.

У моего неспецифического колита появились «спутники» — кожа превращалась в какую-то жесткую кору, по всему телу расползались пятна экземы, костенел позвоночник, едва ворочалась шея. Отечность, пастозность превращали мое лицо в уродливую маску. Гемоглобин падал до 34 единиц…

А ведь я не был ни ленивым, ни неграмотным. Как профессиональный врач-диетолог, я делал все, что мог, в поисках путей к выздоровлению. И что же? Путь современной официальной медицины неизменно заводил меня в тупик.

Спасение пришло с совершенно неожиданной стороны. Но прежде чем рассказать об этом, должен покаяться перед вами в великом своем грехе. Дело в том, что несмотря на свое болезненное состояние, я занимал ответственные должности, считался перспективным гастроэнтерологом, читал лекции по диетологии и постоянно отвечал на вопросы своих слушателей и пациентов, в том числе и на такой: «Как вы относитесь к Галине Сергеевне Шаталовой и ее Системе Естественного Оздоровления?» Дело прошлое, но говорил я тогда буквально следующее: «Галина Сергеевна — прекрасный спортивный врач. Однако диетологией она занялась напрасно. Не ее это дело». И добавлял: «Это — бред».

В 1984 году, когда состоялось мое личное знакомство с Г. С. Шаталовой, я повинился перед ней в своем прегрешении, был прощен и услышал обнадеживающее: «Не волнуйтесь, вы будете здоровы».

Первый осмотр закончился безоговорочным назначением: все лекарства выбросить, суточный рацион питания свести к стакану киселя из 2–3 столовых ложек пророщенного и мелко смолотого овсяного зерна без всяких добавок. Вставать до рассвета, бегать в режиме динамического аутотренинга, в расслабленном состоянии — не расходуя, а набирая энергию. Затем — в снег, в прорубь, в ледяную воду дома или под открытым небом.

Через две недели я ожил. Через 25 дней снова был на приеме у Галины Сергеевны. Она улыбнулась и повторила: «Я же тебе обещала — будешь здоров!»

Осенью того же года я участвовал в ее школе здоровья в Косино. Представьте — октябрь, иней уже, а мы всей школой с Галиной Сергеевной во главе бежим на речку купаться… Причем мы ведь не просто бегали. Это был особый бег — с релаксацией и динамическим аутотренингом, настраивающим человека на особую внутреннюю волну, волну гармоничного восприятия себя и мира. Отсюда и ощущение полноты происходящего, и отсутствие обычных страхов. Мы уже знали тогда о действительных, поистине безграничных возможностях человеческого организма, поэтому бояться такой чепухи, как простуда, было просто смешно.

Сегодня, спустя 12 лет после исцеления, я снова и снова осмысливаю свою историю, вспоминаю все, что меня мучило, и все, что возвращало радость жизни и силы, и очень хочу передать вам то, в чем теперь убежден.

Симптоматическая медицина бесперспективна, потому что не способна выполнить основную задачу — вылечить не симптом, а болезнь, вернуть человека к состоянию здоровья. Лечение отдельного органа — преступление перед организмом, потому что в конце концов оно только ухудшает дело. Профилактика на основе естественного оздоровления — единственный путь к достижению той устойчивости в человеческом организме и в человеческой жизни, когда здоровье — повседневная норма, а болезнь — невозможна.

Я отношусь к тем людям, кто в полной мере испытал ущербность, унизительность жизни без здоровья. Мне недавно исполнилось 64 года, из которых 20 последних лет меня преследовали невзгоды и болезни, порождающие грусть, уныние, а порой и нежелание жить. Достаточно привести неполный перечень моих заболеваний, чтобы подтвердить сказанное. В 1973 г. у меня диагностировали ишемическую болезнь сердца, следствием которой стали инфаркты в 1975, 1977 и 1988 гг. Особенно страшным был последний. В госпитале имени Бурденко у меня был выявлен стенозирующий атеросклероз коронарных артерий с их сужением до 70–80 %. По результатам этих исследований я был направлен на консультацию к одному из ведущих специалистов в области кардиологии и сердечной хирургии доктору медицинских наук, лауреату Государственной премии, Герою Социалистического Труда профессору Работникову. Я не случайно перечислил все его титулы, о чем скажу ниже.

Несмотря на прошедшие с тех пор годы, память до мельчайших подробностей сохранила произнесенный им тогда монолог. Профессор Работников заявил, что меня нужно срочно оперировать — произвести шунтирование коронарных артерий сердца, другого выхода нет. Он уподобил мое состояние состоянию человека, который приговорен к смерти и уже поставлен к стенке. На него наведен пистолет, курок которого взведен и вот-вот прогремит выстрел.

Не нужно обладать богатым воображением, чтобы представить мое состояние после столь «обнадеживающего» вступления. Преодолев вполне понятные растерянность и чувство обреченности, задаю естественные в моем положении вопросы: на сколько лет жизни я могу рассчитывать при успешном исходе операции и есть ли у меня время, чтобы прийти в себя после инфаркта и все обдумать?

Узнаю, что операция может подарить мне еще 6–8 лет жизни. В ответе на второй вопрос угрожающие нотки прозвучали более чем отчетливо: «Думайте, но учтите, что ваша жизнь исчисляется днями».

Трудно передать, какую гамму чувств я испытал. Громкие звания и титулы профессора буквально гипнотизировали меня, но на операцию я не согласился.

Смерть так смерть, значит пришло время. Домой приехал в состоянии полной безысходности. Жизнь мою врачи ограничили строгими запретами. Количество различных таблеток превышало все мыслимые нормы. Достаточно сказать, что одной упаковки нитроглицерина (50 шт.) часто не хватало на сутки. Пройдя по квартире 10–12 шагов, я должен был отдыхать. Такое состояние здоровья за короткий срок совершенно изменило мой характер. Нервозность, чувство беспомощности и ненужности жизни, бессонница стали моими постоянными спутниками. Не знаю, как выдерживали все это мои родные.

Семь лет прошло с той страшной поры. Я жив и, кажется, нормально себя чувствую. Отвела от меня угрозу Система Естественного Оздоровления Г. С. Шаталовой. Почти силой привел меня к Галине Сергеевне мой давний друг, убеждая в том, что только она поможет мне. Галина Сергеевна сразу расположила к себе. Она согласилась с тем, что мое состояние очень тяжелое, но сказала: «Есть небольшой шанс отвести вас от роковой стены». Ее внимание, деликатность, негромкий голос успокоили меня, заставили прислушаться к ее своеобразным размышлениям вслух. Она рассказала мне о своем любимом учителе И. П. Павлове, который считал, что человеческий организм — это целостная автоматически управляемая система, которую и лечить надо как единую систему, а не простую арифметическую сумму органов. Галина Сергеевна очень поэтично говорила о красоте раннего утра, о том, какое наслаждение видеть восход Солнца и настойчиво советовала не ждать, когда оно разбудит меня, вставать пораньше, чтобы встречать его появление.

• Предыдущая
• 110/115
• Следующая