Прорыв из Хуфры - Хиггинс Джек - Страница 5

• Предыдущая
• 5/38
• Следующая

Она, пожалуй, действительно самое удивительное создание изо всех, кого я когда-либо знал. За свои почти пятьдесят она так много пережила, и все же даже при ярком и беспощадном свете дня ей никто не мог дать ни дня больше тридцати пяти. Вот как сейчас, например. Она явилась в длинном черном прозрачном вечернем платье, надетом, насколько я видел, на обнаженное тело, и ее ноги могли бы на много лет лишить покоя Марлен Дитрих.

Элегантно склонившись, Лилли поцеловала меня, приоткрыв рот, будто хотела проглотить целиком. Когда ее язык наконец устал трепетать, она легла в кресло и глубоко вздохнула.

— Вы совсем исчезли, любимый. Где это вас носило?

— Работа.

Вошел Карло в перчатках, неся поднос с напитками, и подал ей мартини. Она взяла его и прикурила — он поднес ей огня, а потом молча удалился на террасу, где и остался в ожидании.

Она спросила:

— А где эти хиппи напали на девочку?

— Около мельницы у Ла-Гранде.

Она выпила мартини и прошла к огню.

— Мерзкие подонки! Надо выгнать их с острова, всех до последнего.

— Только не говорите мне, что вы тоже боитесь.

Когда она повернулась ко мне, то казалась почти рассерженной.

— А что, и боюсь! Они вытворяют такие вещи! Вламываются к людям в дома. А здесь такое чудесное место…

— Даже когда тут с вами Карло? — удивился я. — Вы, наверное, шутите. Он же один справится с шестью. Я думаю, вы поэтому его и держите.

Она вдруг изменилась, ее лицо осветилось ослепительной улыбкой, знаменитой улыбкой Лилли Сент-Клер, и она направилась к Карло.

— Верно, конечно, это так. Вы же не позволите им обидеть меня, не правда ли, Карло?

Карло взял протянутую ему руку и осторожно поцеловал ее. По выражению его лица я понял, что он поотрывает руки и ноги тому, кто попытается это сделать. Она потрепала его по щеке.

— Спасибо тебе, Карло. А не посмотреть ли нам фильм? Что скажете насчет «Двери в ад?»

Он удалился молча, как всегда. Она налила себе еще мартини и села в кресло рядом со мной. Этот ритуал я видел уже много раз.

Позади салона размещалась небольшая кинобудка, и Карло показывал фильм, используя в качестве экрана гладкую белую стену возле камина.

Свет стал гаснуть, и я спросил:

— А как насчет девушки?

— Когда я уходила, она сидела в ванне. Думаю, не задержится там долго. Она рассказала вам, как связалась с теми подонками?

— Я не спрашивал.

— А я спросила. Она сказала, что назначила встречу с приятелем в Ла-Гранде в девять часов. Приехала туда на такси, но он так и не появился. Тогда эти свиньи напали на нее.

Она покачала головой.

— Все это очень дурно пахнет, скажу я вам.

— Это ее дело, а не наше.

— И еще ее волосы, — продолжала Лилли, будто я ничего не говорил.

— А что с волосами?

— Не знаю. Это неестественно. Что-то мне напоминает, только не могу понять, что именно. Картину, в которой я когда-то снималась.

— А почему бы вам не помолчать, — остановил я этот поток. — Давайте насладимся картиной. Мне кажется, что я не видел ее раньше.

Я полагал, что она резко ответил мне на этот выпад, но тут в фильме появилось ее лицо во весь экран, и, как обычно, ее поглотила самая великая любовная страсть со времен Антония и Клеопатры: страсть Лилли Сент-Клер к Лилли Сент-Клер.

— Это тридцать восьмой год, — прокомментировала она. — Я уже два года работала в Голливуде. Это моя первая номинация на «Оскара».

Она стояла на верху мраморной лестницы в неглиже, а вокруг метались, угрожая ей мечами, с полдюжины круглоголовых. Все они выглядели достаточно злодейски, чтобы играть гангстеров в стиле Аль Капоне, что они и будут, скорее всего, делать на будущей неделе. В подходящий момент на экран выскочил атлетически сложенный тип в бриджах и белой рубашке, с мечом в зубах, и начал крушить круглоголовых налево и направо.

— Жак Дефорж, — выдохнула она. — Лучший из лучших.

— Лучше, чем Лилли Сент-Клер? — настойчиво спросил я.

— Черт побери, дорогой, вы же понимаете, что я имею в виду. Дитрих, Джоан Кроуфорд… О, они великие. Замечательные люди. Больше таких не будет.

— Но вы — величайшая из всех.

— Вот, посмотрите мой последний фильм. Не знаю, смотрел ли его кто-нибудь.

Я быстро пригнулся, чтобы уклониться от брошенного бокала. Фильм в самом деле изобиловал слабыми местами. Его сценарист, как говорили, исчез без следа.

Сзади раздалось тихое вежливое покашливание, и к нам спустилась Клер Бувье. Брюки-слаксы и спортивный свитер в сочетании с ее короткими волосами придавали ей странный мальчишеский вид. Она подняла глаза и с некоторым удивлением посмотрела на стену, где кипела схватка на мечах, а потом повернулась к Лилли и в нерешительности произнесла:

— Вы так добры, мисс Сент-Клер. Я постараюсь завтра же возвратить вам эти вещи.

— Все в порядке, дорогая. Когда в этих вещах не будет больше надобности, отдайте их бедным.

Она не предложила ей остаться на ночь, как я ожидал, потому что не терпела никакой конкуренции в своем доме.

— Отлично. Тогда поехали, — сказала Клер Бувье.

Она как-то застенчиво посмотрела сначала на Лилли, потом на меня, поднялась по ступеням и вышла из холла.

Лилли спросила:

— Она вам нравится?

— Я как-то об этом не подумал.

— Не сделайте ошибки. С этой девочкой происходит что-то странное. — Она обняла меня за шею и прошептала в мое правое ухо нечто уж совсем нецензурное.

— Это невозможно, — ответил я.

— О, я не знаю, — возразила она. — Мы всегда можем попробовать. Дорога до города Ивиса и обратно займет у вас не более часа.

И она крепко меня поцеловала, широко приоткрыв губы. Я заметил, что Карло с бесстрастным лицом вежливо ждал в сторонке, но в его взгляде мелькнуло такое, что я почувствовал, будто мне всаживают нож между лопатками.

Я потрепал ее по щеке.

— Может быть, и так, посмотрим, — и быстро ушел.

Клер немного рассказала о себе, пока мы ехали в город. Когда мы проезжали мимо мельницы, где все началось, я спросил:

— Какого черта вы здесь делали, да еще совсем одна?

— Я назначила встречу. С другом.

— Который так и не появился? — Я был сам поражен приливом гнева, охватившего меня. — Ему за это следовало бы хорошенько дать по заднице.

Она повернулась ко мне, бросила быстрый взгляд, но не произнесла ни слова. Я внимательно следил за дорогой. Чуть погодя она попросила:

— Расскажите мне о себе. Чем вы занимаетесь?

— Я пилот по найму. У меня гидросамолет там, в Тихоле.

— А мисс Сент-Клер, вы давно ее знаете?

— Довольно давно.

Мы уже въехали на окраину Ивисы, и я выбрал авениду де Эспанья, где располагалось много шумных баров, открытых всю ночь, — в конце концов, Испания была все еще молодой страной; но когда я выключил мотор около небольшого приморского отеля на авениде Анденес, мне показалось, что вокруг совсем тихо.

Она вышла из машины и направилась ко входу, а я последовал за ней.

— Думаю, у вас появилось желание что-нибудь выпить?

— Вовсе нет, — ответила она. — Я очень устала. Вы понимаете?

— Конечно.

Она протянула мне руку, я взял ее, почувствовав, что мне не хотелось бы расставаться с нею.

— Что я могу сказать? — произнесла она. — Я так вам обязана.

— Вы могли бы удовлетворить мое любопытство.

Она довольно долго обдумывала ответ, а потом кивнула.

— Да, я должна это сделать, хотя бы из чувства благодарности. Вам известен храм Иглесиас де Иисус?

— Одна из красивейших церквей на острове.

— Можете утром встретиться там со мной?

— Думаю, что да.

— Десять часов вам не покажется слишком рано?

— Я буду там точно в это время.

Она снова быстро дотронулась до моей руки.

— Благодарю вас, дорогой друг. — Она потянулась ко мне, коротко поцеловала в щеку и юркнула в дверь.

И это определенно вытеснило у меня из головы все, в том числе и Лилли. В Клер было что-то неуловимое. Что-то такое неопределенное, что трудно поддавалось осмыслению. Говоря откровенно, это зуд в том месте, до которого нельзя дотянуться, но страстно хочется его почесать. У меня возникло чувство, что меня втягивают во что-то помимо моей воли, а когда дело касалось женщин, я предпочитал полную ясность. Прежде чем перейти дорогу к своему джипу, я задержался на краю тротуара, чтобы закурить сигарету, и тут из-за угла вылетел грузовик «форд», заехал на тротуар и бросился на меня, как боевой бык. Я еле втиснулся в ближайший дверной проем и увидел, как, свесившись из окна машины, Красная Рубашка хохочет как сумасшедший. Грузовик свернул за угол и исчез. Я не сделал попытки погнаться за ними. Еще будет время, да и хватит с меня событий за одну ночь. В чем я нуждался сейчас, так это в высоком длинном бокале чего-нибудь, да в холодной ладони на моем разгоряченном лбу. И я поспешил обратно, к Лилли.

• Предыдущая
• 5/38
• Следующая