Источник Вечности - Кнаак Ричард Аллен - Страница 23

Даже здания были такими же яркими, как и их жители — все цвета радуги предстали пред взором Тиранды. Некоторые были раскрашены во все семь оттенков; то тут, то там на стенах блистали яркие изображения. Ярко светил свет факелов, танцующие огни оживляли картины на зданиях.

Некоторые представители других рас, которых послушница встретила за свою короткую жизнь, находили ее народ слишком ярким и даже осмеливались говорить, что раса Тиранды, должно быть, сплошь страдает дальтонизмом. Хотя её собственные вкусы склонялись к более умеренным цветам — правда, не настолько, как вкусы Малфуриона, — Тиранда считала, что ночные эльфы просто лучше понимают разнообразие цветов и оттенков, существующих в мире.

Рядом с центром площади она заметила собирающуюся толпу. Многие жестикулировали и показывали на что-то, некоторые давали замечания с отвращением или с издевкой. Заинтригованная, Тиранда подошла посмотреть, что же могло их так заинтересовать.

Поначалу зрители даже не заметили ее присутствия — явный знак, что то, на что они смотрели, было редкостным чудом. Она вежливо коснулась стоящего перед ней, и эльф, осознав кто она, немедленно пропустил ее вперед. Таким образом она прошла в глубь толпы.

В центре находилась клетка чуть ниже Тиранды, сделанная из крепких железных прутьев. Очевидно, в ней было заключено существо крайне сильное, ибо клетка опасно трещала и время от времени звероподобный рев заставлял публику возобновить шушуканье.

Те, кто были впереди нее, не подвинулись, даже когда поняли, кто потрогал их за плечо. Обескураженная и заинтригованная, стройная эльфийка скользнула вбок, пытаясь разглядеть клетку между стоящих впереди.

От того, что ей пришлось лицезреть, у нее перехватило дыхание.

— Что это? — пролепетала Тиранда.

— Никто не знает, сестра, — ответил тот, кто оказался часовым на страже. На нем были нагрудные латы и мантия одного из Стражей Сурамара. — Лунным Стражам пришлось три раза произнести заклинание, чтобы уложить его.

Инстинктивно Тиранда оглянулась вокруг в поисках волшебников в зеленых робах и капюшонах, но не увидела ни одного. Возможно, зачаровав клетку и отдав обезвреженное существо Стражам, они ушли, чтобы обсудить, что же делать с ним.

Но что это они отдали?

Это напомнило Тиранде дворфа, но не было им, хотя телосложение было похожим. Стояло оно прямо, ноги были короче, чем у эльфа, но по меньшей мере в два раза шире. Очевидно, зверь был созданием грубой силы, ибо никогда она не видела такой развитой мускулатуры. Тиранду удивил тот факт, что хотя на клеть и были наложены заклинания, но оно не смогло просто выгнуть прутья наружу и убежать.

Зритель из высшей касты ткнул в сутулую фигуру своим золотым посохом… и это привело к новому приливу ярости существа. Ночной эльф еле-еле успел отдернуть свою трость от толстой, мясистой лапы. Широкая, с круглой челюстью морда создания исказилась, когда оно заревело в гневе. Вероятно, оно смогло бы схватить посох, если бы не массивные цепи вокруг его запястий, щиколоток и шеи. Тяжелые цепи были причиной не только того, что оно стояло, сгорбившись, но также и того, что оно никогда бы не смогло разделаться с прутьями, несмотря на всю свою силу и решимость.

Вместо ужаса и отвращения Тиранда начала испытывать жалость. И храм, и Кенарий учили уважению к жизни, какой бы чудовищной она ни казалась на первый взгляд. Зеленокожее создание было одето в примитивную одежду, а это значило что оно — или он, что более вероятно — обладало задатками разума. Это было неправильно, что его выставляли напоказ, как некое животное.

Две пустые коричневые миски указывали на то, что пленнику хотя бы давали пищу, но по его размерам послушница подозревала, что вряд ли этого было ему достаточно. Она повернулась к часовому.

— Ему надо больше еды и воды.

— У меня не было такого распоряжения, сестра, — почтительно ответил часовой, не спуская глаз с толпы.

— Для этого не нужно приказа.

Тиранда была вознаграждена лишь незначительным пожатием плеч стража.

— Старейшины еще не решили, что с этим делать. Может, они думают, что ему больше не понадобится вода или еда, сестра.

Его предположение неприятно потрясло ее. Правосудие ночных эльфов могло быть крайне зверским.

— Если я принесу ему немного еды, вы остановите меня?

Теперь замялся солдат.

— Не делайте этого. Зверь лишь оторвет Вам руку и будет глодать ее вместо того, что Вы принесете ему. Будет благоразумней оставить его в покое.

— Я рискну.

— Сестра…

Но не успел он попытался отговорить ее, как она уже отвернулась. Она подошла к ближайшему торговцу едой в поисках бутыли воды и миски супа. Тварь в клетке выглядела плотоядной, так что вдобавок она остановила свой выбор на куске свежего мяса. Владелец отказался взять с нее плату — еще одна выгода от ее звания — так что она благословила его так, как она знала, он желал, затем поблагодарила и вернулась на площадь.

Большая часть толпы, по-видимому уже насмотревшись, исчезла к тому времени, как Тиранда дошла до центра площади. Это, по крайней мере, упростило ей задачу добраться до пленника. Он быстро взглянул на приближающуюся жрицу, поначалу приняв ее за очередного зеваку. Только когда он понял, что она несет, он заинтересовался.

Он уселся в клетке, насколько позволяли цепи, и его глубоко посаженные глаза настороженно следили за ней из-под густых бровей. Тиранда взмолилась, чтобы он проявил благоразумие, разглядывая его поседевшие волосы и суровое лицо, несущее на себе многочисленные шрамы и отметины жестокого образа жизни.

На том месте, где, как посчитала Тиранда, существо сможет дотянуться до нее, она замешкалась. Уголком глаза она заметила, что страж предусмотрительно наблюдает за ее действиями. Она понимала, что он готов выпустить созданию кишки своим копьем, если тварь сделает попытку напасть на нее. Тиранда надеялась, что до этого не дойдет. Будет самой страшной иронией, если, желая помочь страдающему, она приведет к его гибели.

С грацией и заботой она присела перед прутьями.

— Ты понимаешь меня?

Он хрюкнул, но затем кивнул.

— Я принесла тебе кое-что, — сначала она протянула миску супа.

Настороженные глаза, так не похожие на ее собственные, неподвижно остановились на миске. В них она видела, как он раздумывает. Лишь один раз на мгновение они дернулись в направлении ближайшего стражника. Правая рука сжалась в кулак, затем вновь раскрылась.

Медленно, очень медленно он протянул вперед руку. Чем ближе она была к ее собственным рукам, тем яснее видела Тиранда, насколько она велика и толста, — крупная настолько, что легко могла обхватить две ее руки. Она представила себе силу, таящуюся в ней, и чуть не оттянула предложенное назад.

Затем, с мягкостью, удивившей ее, пленник взял миску из ее рук, устойчиво поставил перед собой и выжидающе посмотрел на нее.

Его согласие принять помощь заставило ее улыбнуться, но он не улыбнулся в ответ. Чувствуя себя немного свободнее, Тиранда протянула ему мясо и кувшин с водой.

Надежно расположив все три блюда рядом с собой, зеленокожий гигант начал есть. Он проглотил содержимое миски одним большим глотком, немного коричневой жидкости стекло по его челюсти. Кусок мяса последовал за супом, острые толстые желтые зубы уверенно разорвали сырое мясо. Тиранда сглотнула, но больше никак не показала своего неудобства из-за чудовищных манер пленника. В таких условиях она вела бы себя не намного лучше.

Некоторые зрители смотрели на это, как на театральное представление, но Тиранда предпочла не замечать их. Она терпеливо ждала, пока он пожирал свою еду. Кусок за куском он отрывал мясо с кости, которую затем разломил пополам и, смакуя, высосал костный мозг, из-за чего остатки толпы — их тонкие чувства не позволяли им лицезреть столь зверское зрелище — наконец ушли.

Когда последние из них исчезли, он вдруг бросил обломки кости и с удивительно глубоким смехом потянулся к кувшину. Ни разу он не сводил взгляда со жрицы более, чем на секунду.