Вкус яблока - Хиккетс Роберта - Страница 28

• Предыдущая
• 28/54
• Следующая

Впрочем, ему и несколько лет покажется мало, подумал Гард, заведя мотоцикл.

Вот если бы они провели вместе всю оставшуюся жизнь, этого было бы достаточно.

А пока придется довольствоваться тем, что уготовит ему судьба.

Когда Мэйбл вернулась на кухню, Дороти уже сидела за столом и уплетала из розетки мороженое. Облизав губы, она виновато пожала плечами.

— Ну что тебе сказать в свое оправдание? Если бы я знала, что ты с мужчиной, особенно с этим, я бы в жизни сюда не вошла.

— Но ты же видела во дворе мотоцикл, дорогая! Ты что, думаешь, я в свободное от работы время упражняюсь на нем?

Сестра пододвинула вазу с мороженым на середину стола и с обезоруживающей улыбкой подала Мэйбл чистую ложку. Секунду поколебавшись, та сдалась и села к столу.

— Да ничего я не думаю! — воскликнула Дороти. — Ты уже год в разводе, а на мужчин даже не глядишь! Откуда же мне было знать что я застану тебя в кухне на полу с каким-то красавцем из прошлого?

— Я не была на полу, — с обидой возразила Мэйбл.

— Значит, он был. Мало того, стоял на коленях. Да из мужчины, который стоит на коленях, можно веревки вить! — Дороти на секунду замолчала, пытаясь подцепить ложечкой кусок шоколада. — Ну и что ты на сей раз собираешься делать?

Такая резкая смена разговора застала Мэйбл врасплох.

— С кем?

— Да с Гардом же! Попользуешься, пока не подвернется что-нибудь получше? Или пока папа тебе всю плешь не проест, чтобы нашла себе достойного спутника? А потом бросишь?

Мэйбл набрала ложечкой немного мороженого. Она его очень любила, но сегодня стараниями младшей сестренки оно казалось безвкусным.

— Не очень-то ты обо мне высокого мнения, правда? — тихо спросила она.

— Ты старше, где уже мне тебя судить, — заметила Дороти, избегая смотреть ей в глаза.

— Но тем не менее считаешь, что я и на этот раз способна его бросить?

Вопрос был задан в лоб, и сестре волей-неволей пришлось отвечать.

— Хотелось бы верить, что нет… Помнишь, как было в прошлый раз? Ведь это мне пришлось сказать ему, что между вами все кончено. Ты оказалась настолько малодушна, что не смогла этого сделать сама. А знаешь ли ты, что испытываешь, когда вынуждена причинять боль совершенно незнакомому человеку? — Мэйбл ничего не ответила и продолжала слушать сестру. — Лучшего мужчины у тебя в жизни не было! А как ты с ним обошлась? Да как с пустым местом!

— Это неправда! Верно, я и в самом деле ужасно с ним поступила, но только потому, что у меня не было выбора. — Мэйбл бросила ложечку в вазу и отодвинула от себя. — И почти полжизни расплачиваюсь за это! Последний год жизни с Реджи, когда я узнала, что он колется, был сплошным кошмаром! Врагу не пожелаешь… Когда он сидел дома, я так злилась на него, что готова была убить, а когда уходил куда-то, тряслась от страха за него. Страх вообще сопровождал меня постоянно. Ночью я не могла заснуть. Лежала и думала — так мне и надо! После того, что натворила, лучшей доли я и не заслуживаю! Гард, конечно, не смог бы помочь папе спасти фирму. Он не в состоянии был бы предоставить мне огромный шикарный особняк, роскошную машину, бриллианты, круизы по Карибам и Средиземноморью… В общем, все то, что требовало денежных затрат.

Мэйбл тяжело вздохнула.

— Но он никогда не оставлял бы меня одну по ночам! Никогда не стащил бы деньги, отложенные на питание! Никогда не оказался бы таким эгоистом! По ночам, когда я лежала без сна, я часто молила Бога, чтобы Гард удачно женился и без памяти любил свою жену. Один из нас заслуживал счастья… и уж, конечно, не я.

Воцарилась напряженная тишина.

— И что ты собираешься делать? — спросила наконец Дороти.

— Все, что он скажет. Я принесла ему столько горя, что теперь мне остается лишь одно — ждать, когда он меня простит. А за последние несколько недель сдвигов в этом направлении не наблюдалось.

— Я бы этого не сказала. Судя по тому, что я увидела, войдя на кухню…

— Это только кажется, — усмехнулась Мэйбл. — Но поверь мне, его раздирают самые противоречивые чувства. С одной стороны, он все еще ненавидит меня, не доверяет и не желает больше видеть. А с другой — никак не может забыть все то хорошее, что было между нами.

— Может быть, самое хорошее еще впереди.

Мэйбл вспомнился сегодняшний разговор во дворе, поездка к заливу. Встреча всколыхнула прошлое… Конечно, не обошлось и без неприятных слов, но они казались незначительными. Особенно после того, как на кухне дорогой ей человек так нежно, бережно прижимал к себе… Вся та боль, с которой они оба жили долгие годы, казалось, куда-то исчезла, улетучилась в мгновение ока.

Может быть, Дороти права?

Может, самое хорошее у них с Гардом только начинается? Что ж, поживем — увидим.

Гард свернул на Милфорд-авеню, включил мигалку и, прибавив газу, въехал за идущей впереди машиной на пустую стоянку. Он преследовал этот автомобиль на своем «лендровере» целых четыре квартала — вполне достаточно, чтобы убедиться, что водитель пьян. Если он прав, за ночь это будет третье задержание за управление автомобилем в нетрезвом состоянии.

Связавшись с оператором, лейтенант доложил, где находится, назвал номер, марку и цвет машины и сообщил причину, по которой собрался ее остановить. Если водитель не пройдет тест на наличие алкоголя в крови, а один из пассажиров окажется трезвым, ему будет разрешено отвезти остальных домой. Если пьяны все, на машине они дальше никуда не поедут, а водитель заберет ее после того, как протрезвеет. В любом случае он заплатит солидный штраф и лишится прав на вождение на год. Довольно суровая плата за пару-тройку стопариков.

Когда Гард распахнул дверцу, собираясь выйти, Бизон залился возбужденным лаем. Полицейский частенько выходил из машины с собакой. Видя рядом с ним огромного добермана, ни одному провинившемуся водителю и в голову не придет вступать в конфликт.

— Сидеть! — обернувшись, приказал Гард и для большей убедительности покачал головой.

Бросив на него послушный взгляд, Бизон настороженно замер на заднем сиденье.

Полицейский подошел к машине и попросил предъявить водительские права. Как и следовало ожидать, водитель тест на алкогольное опьянение не прошел, и трое его пассажиров тоже особой трезвостью не могли похвалиться. Все они были курсантами военно-морского училища. Ребята нашли великолепный повод напиться — отметили окончание положенного по уставу пятинедельного затворничества в казарме.

Что ж, теперь, когда из полицейского участка их заберет старший преподаватель, которого в три часа ночи вытащат из постели, им долго будет не до увольнительных.

На стоянку подъехал еще один автомобиль из военной полиции.

— Тебе понадобится помощь, чтобы отвезти парней, — сказал Гард прибывшему капралу. Сам он задержанных в участок не доставлял — Бизон незнакомых в машине не очень-то жаловал.

— Сейчас попрошу кого-нибудь прислать, — ответил капрал.

Пока дожидались подмоги, Гард подошел к машине мальчишек-курсантов и вытащил ключи из замка зажигания. Пол в салоне был усеян пустыми банками. Несмотря на открытые окна, несло перегаром, хотя ни один из четверых еще не достиг того возраста, когда разрешается покупать спиртное. Да и пить никто из них пока не научился.

Когда Мэйбл выходила замуж, вспомнил офицер, он был постарше, но вел себя не лучше этих сосунков — изо всех сил старался утопить горе в вине. Напивался в стельку, пытаясь заглушить боль, а вместо этого становился бесчувственным ко всему, кроме боли. В жизни не встречал человека, который бы перенес столько страданий и умудрился выжить.

А он выжил!

И для чего? Только для того, чтобы опять связаться с той же самой женщиной.

Наконец приехала обещанная подмога. Прибывший полицейский посадил двоих курсантов в свою машину, а остальных капрал взял в свою. Лейтенант вручил ему ключи, наказав отдать их дежурному сержанту; тот вернет их старшему преподавателю, а уж последний проследит, чтобы мальчишка отогнал машину, когда абсолютно протрезвеет.

• Предыдущая
• 28/54
• Следующая