Испытание близнецов - Уэйс Маргарет - Страница 38

• Предыдущая
• 38/80
• Следующая

«Хорошо, – подумала молодая женщина устало. – Я умираю. Пусть смерть поскорее настанет, она прекратит мои мучения».

– Прости меня, Паладайн... – пробормотала Крисания и вздохнула.

Послышался еще один вздох:

– Рейстлин...

И еще один, совсем тихий:

– ...прости...

Танис некоторое время стоял перед храмом, обдумывая слова мага. Затем он насмешливо фыркнул. Любовь должна победить, – это надо же!..

Вытерев слезы, он с горечью покачал головой. Похоже, магия Фисбена на этот раз бессильна. В пьесе, действие которой развертывалось столь стремительно, любовь не получила даже самой маленькой роли. Давным-давно Рейстлин посмеялся над чувствами своего брата-близнеца и использовал их в своих целях, в конце концов превратив Карамона в полубезумного, бормочущего что-то бессмысленное пьяницу, насквозь пропитавшегося «гномьей водкой». Что касается Крисании, то мрамор – и тот, пожалуй, более горяч и пылок, чем эта холодная дева. Ну а Китиара...Да любила ли она вообще?

Танис осклабился. Он не собирался вспоминать о ней снова, однако его слабые попытки загнать в тайники души свои воспоминания, похоже, заставили их вспыхнуть еще ярче. Внезапно он поймал себя на том, что представляет то время, когда они впервые встретились на пустоши вблизи Утехи. Обнаружив молоденькую девушку, которая не на жизнь, а на смерть билась с целой бандой гоблинов, Танис ринулся на помощь и был с позором изгнан разгневанной воительницей, которой он, видите ли, испортил все удовольствие.

Так Танис попал в плен. До того случая его сердце вроде бы принадлежало изящной и хрупкой эльфийской принцессе Лоране, однако оба понимали, что то была всего лишь детская влюбленность. Танис и Лорана выросли вместе, так как отец девочки из жалости приютил эльфа-полукровку, мать которого умерла при родах.

Фактически именно из-за этого раннего влечения к нему Лораны – чувства, которого ее отец никогда бы не одобрил, – Танис покинул свою эльфийскую родину и отправился по миру вместе со старым гномом-кузнецом Флинтом.

Разумеется, Танис никогда прежде не встречал женщины, подобной Китиаре, – отважной, дерзкой, прелестной и чувственной. Она не делала никакого секрета из того, что полуэльф показался ей привлекательным с первой же встречи. Их наполовину притворная стычка закончилась сладострастной ночью под меховыми одеялами в жилище Китиары. После этого они часто проводили время вдвоем или в компании друзей: молодого рыцаря по имени Стурм Светлый Меч и сводных братьев Китиары Рейстлина и Карамона.

Услышав собственные протяжные вздохи, Танис сердито тряхнул головой. С него довольно! Собрав свои разбегающиеся мысли, он решительно отбросил их прочь, захлопнул дверь и повернул ключ. Китиара никогда не любила его; просто он доставлял ей удовольствие, ей было приятно с ним – вот и все. Он не давал ей скучать и за это был ценим ею...некоторое время. Когда же ей представился шанс получить то, чего она на самом деле желала, – власть и могущество, – Китиара оставила его не раздумывая.

И все же, поворачивая ключ в замке воспоминаний, Танис снова услышал голос Китиары. Она повторяла слова, которые он уже слышал однажды в ту ночь, когда была низвергнута Властительница Тьмы и когда Китиара помогла бежать ему и Лоране.

– Прощай, полуэльф. Помни, я сделала это ради любви к тебе!

Темная фигура, напоминающая живое воплощение своей собственной тени, возникла рядом с Танисом. Первое время Танис разглядывал ее с внезапным, необъяснимым страхом, ибо на мгновение ему показалось, что он сам ненароком вызвал из собственного подсознания какое-то страшное видение. Однако фигура произнесла несколько приветственных слов, и полуэльф сообразил, что на сей раз все обошлось и что перед ним – существо из плоти и крови. Впрочем, что лучше, он сказать затруднялся.

Вздохнув с некоторым облегчением и в то же время опасаясь, не почувствовал ли темный эльф, насколько абстрактны были только что его мысли, Танис кивнул в ответ. Он был наполовину уверен, что Даламар способен угадать, о чем он только что думал. Слегка откашлявшись, полуэльф поспешил перехватить инициативу.

– Элистан?..

– Умер ли Элистан? – спокойно переспросил Даламар. – О нет. Еще нет.

Просто я почувствовал приближение человека, чье присутствие мне было бы крайне тяжело переносить, и потому, видя, что мои услуги больше не нужны, откланялся.

Отступив с дорожки на лужайку, Танис повернулся и встал напротив темного эльфа. Даламар еще не успел натянуть на голову свой черный капюшон, и рыцарь хорошо видел его лицо, освещенное мирным мягким светом безмятежных сумерек.

– Почему ты так поступил? – требовательно спросил он. Даламар с легкой улыбкой покосился на Таниса:

– Как именно?

– Пришел сюда, к Элистану. Облегчил его страдания. – Танис взмахнул рукой.

– Насколько я успел заметить, каждый час и даже лишняя минута, проведенная на священной площадке храма, причиняют тебе адские муки. Я не могу поверить, что ученику Рейстлина может быть какое-то дело до страданий простых смертных, – добавил он мрачно.

– Нет, – ровным голосом ответил Даламар. – Ученик Рейстлина не дал бы ломаного гроша и за жизнь любого из жрецов. Но этот ученик знает, что такое честь. Его научили всегда возвращать долги и никогда ни у кого не одалживаться.

Ну как, соответствует это твоим представлениям о моем шалафи.

– Соответствует, – неуверенно признал Танис. – Однако...

– Я отдавал долг, не более того, – перебил его Даламар и зашагал дальше по тропинке. Танис успел заметить на его лице болезненную гримасу; очевидно, темному эльфу и впрямь было худо во владениях Паладайна, и он стремился выбраться отсюда как можно скорее. Танис с трудом нагнал его.

– Дело в том, – продолжил Даламар, – что Элистан однажды пришел в Башню Высшего Волшебства, чтобы помочь моему шалафи.

– Рейстлину? – От неожиданности Танис остановился. Даламар же продолжал идти, и рыцарю пришлось догонять его чуть ли не бегом.

– Да. – Темный эльф говорил с таким видом, будто ему было все равно, слышит его Танис или нет. – Об этом не знает никто, даже сам Рейстлин. Примерно год назад шалафи заболел. Ему было очень плохо, а я остался один и растерялся.

Я ничего не знал об этой болезни и о том, как ее лечить. В отчаянии я послал за Элистаном. И он пришел...

– И он...вылечил Рейстлина? – потрясение спросил Танис.

– Нет. – Даламар покачал головой, и его длинные черные волосы разметались сзади по капюшону. – Болезнь шалафи неизлечима – это цена, которую он платит за свое магическое искусство. Но Элистан сумел облегчить его страдания и позволил Рейстлину отдохнуть и набраться сил. Сегодня я просто вернул ему долг.

– Неужели Рейстлин тебе так...дорог7 – запинаясь, спросил Танис.

– К чему все эти разговоры: любит – не любит, плюнет – поцелует? А, полуэльф? – нетерпеливо перебил Даламар, заметив, что за разговором они оказались уже недалеко от площадки храма, на которую легли длинные прохладные тени, похожие на ласковые пальцы, протянувшиеся, чтобы закрыть глаза умирающему. – Как и Рейстлина, меня интересует только одна вещь на свете – Искусство и то. могущество, которое оно дает. Ради этого я оставил свой народ, свою родину, свое наследство, в конце концов. За это я был лишен света.

• Предыдущая
• 38/80
• Следующая