Проклятие Змея - Локнит Олаф Бьорн - Страница 15

Понятно. Конан знает, что оборотни умеют повелевать звериными стаями. И уповает на мое умение — ни одно дикое животное не атакует людей, если я окажусь неподалеку.

— Готов? — зыркнул на меня киммериец и добавил, уже мягче: — Темвик, я не боюсь, но опасаюсь... Пойми.

Я поглядел на Тотланта и волшебник кивнул. Надо — значит надо. Я чмокнул в щечку Тюру и молча ушел за купу молодых пушистых елочек. Раздеваться при всех неприлично, а перед превращением оборотню необходимо снять человеческую одежду.

Аккуратно сложив облачение под ветвями елок (Тюра потом заберет) я позвал свою звериную половину, и тело моментально начало изменяться. Превращение прошло быстро и безболезненно – я являюсь оборотнем из древнейшего рода, среди моих прямых предков было лишь трое представителей человеческого племени: старинное природное волшебство Карающей Длани не могло «выветриться» и раствориться в чужой крови. Теперь я представляю собой волка. Не матерущего вожака стаи, конечно, но все—таки настоящего волка. Серая шкура с черной полосой вдоль хребта, хвост, острые уши, белые клыки. Только глаза человеческие и аквилонский орден на шее — золотую цепочку с медальоном Малого Льва я никогда не снимал, окажись я в облике зверя или человека. Эту награду я честно заработал!

Присел на снег, приноравливаясь к новым ощущениям, почесал задней лапой шею, громко зевнул. Из-за вечнозеленых зарослей появилась человеческая фигура. Точнее две. А еще точнее — три. Я различаю их как глазами, так и по запаху. Конан Канах, король Аквилонии, пахнет потом, как своим, так и конским, дымом костров, дорогим вином, жареным мясом. Еще различается мимолетный запах благовонных втираний, которыми пользуется его нынешняя пассия — графиня Альбиона Аэтос. Надо же, мы уехали из Тарантии много дней назад, а божественный аромат юной прелестницы сохранился доселе! Тотлант пахнет волшебником. Иначе объяснить не могу — соединенные вместе запахи грозы, целебных трав, чего-то чужого и одновременно близкого... А запах Тюры я знаю лучше, чем собственный, со всеми оттенками.

— Идешь? — поглядев на меня сверху вниз, спросил Конан. Я вяло помахал хвостом. – Не беспокойся, мы тебя дождемся! Эх, Веллана здесь нет! Вот кого по следу пускать надо!

Я обиделся. При чем тут Веллан — разгильдяй и пьянчуга, хоть и оборотень! Я могу быть лучше десятка Велланов! Честное слово! Скакнув в лес, я краем глаза заметил, как Тюра подняла сверток моей одежды и унесла в сторону лагеря, обустраиваемого вези и дружинниками Торольва. И еще: вслед за мной скользнула неясная человеческая тень. Неужто Конан перестал мне доверять и послал соглядатая? Да быть такого не может! Тем более, что человек никогда не сумеет сравниться с волком! Вот зараза! Какой же он настойчивый! И выносливый! Ничего подобного за представителями человеческого рода я доселе не замечал! Прёт за мной по бурелому, по сугробам, через овраги, словно его веревочкой привязали!

Надо выяснить, в чем дело. Будьте уверены, я смогу это сделать. Как? Да запросто! Я присел на палых еловых ветках и отделил душу от тела — туловище волка осталось где-то внизу, неподвижное и безгласное. Дух взлетел над лесом и скалами. Посмотрим. Отлично! В одной лиге на Полуночный закат обретается стая белых волков! Сородичи! В стае вожак, пять самок, шестнадцать молодых волков. Это то, что мне нужно! Мысль-волшебство оборотня дает стае непререкаемый призыв-приказ — «Идите Ко Мне»! Я почти вживую увидел, как рыкнул вожак, а старые волчицы начали подгонять волчков выводка прошлого или позапрошлого года. Стая быстрой рысью рванулась к сосняку, избранному мною убежищем. Но и человек оказался не дураком – следит за мной с подветренной стороны, чтобы я запаха не учуял. Боги, как он надеется перехитрить меня в темноте? Скоро закат, а ночным зрением владеют только животные! Преодолеть одну жалкую лигу волки могут очень быстро, куда быстрее, чем всадники-люди. За время, пока старейший волк вел сородичей к моему укрытию, я успел чуток отдохнуть и определить диспозицию. Мой возможный враг (или просто шпион?) затаился в груде валежника в сорока шагах к Полудню. Делает вид, будто его здесь вовсе нет. Хотя, не могу не отметить: он либо опытный охотник, либо учился прятаться у полевых мышей — ни единая веточка не хрустнет, ни прошлогодняя травинка не прошуршит. Затаился.

Ага, вот и моя стая. Вожак отменный — почти в два раза крупнее меня, шкура пышная, не сероватая, как у снежных мамонтов, а снежно-серебристая. Старшие самки несколько помельче, но тоже производят внушительное впечатление. Грозная сила! Передвигаются волки бесшумно, будто скользя по ледяному насту. Вожак подошел ко мне. Настоящие дикие звери не владеют разумом и словом, как люди или оборотни. Но я могу понимать «запах» волчьей мысли. Вот и сейчас до меня донесся безмолвный призыв вожака:

«Что тебе нужно, Старший Брат?»

«Ты чувствуешь человека?» — ответил я.

«Людей много... Справа, слева... Человек может быть врагом...»

«Человек где-то рядом!» — я попытался «указать мыслью» на соглядатая. Вожак понял мгновенно.

«Я знаю. Что делать?»

«Окружить, но не трогать, пока я не скажу! Напугать!»

«Мы это сделаем, Старший Брат».

Стая разбилась на маленькие отряды, по два-три волка, молодняк возглавляли старые самки. Спустя четверть квадранса, спрятавшийся в буреломе человек оказался внутри замкнутого круга сильных и крупных белых волков. Вожак тявкнул. По сигналу старейшего волка к розово-фиолетовым вечерним небесам вознесся тяжелый волчий вой — люди почему-то называют его «тоскливым» или «зловещим», но в действительности он означает торжество и знак будущей победы.

Волки, как я и приказал, «пугали» человека. Что бы вы предприняли, оказавшись в кольце воющих волков? Думаю, что запаниковали бы и попытались сбежать. Однако, мой незнаемый противник оказался выдержан и не рванулся прочь со всех ног — все больше начинаю его уважать! Человек подал признаки жизни — нервно пошевелился. А потом осторожно и медленно поднялся на ноги — пытался не спровоцировать стаю — и проорал в голос:

— Темвик! Это я! Убери своих мохначей! Я хочу пойти с тобой!

Час от часу не легче... Вот любитель приключений, чтоб его!.. Как я сразу не учуял?

«Не трогайте человека! — я передал мысль вожаку стаи и зубастый белый волк рыком скомандовал сородичам отойти и примолкнуть. – Нападайте, только если меня ранят или убьют...»

Впрочем, я был уверен, что сейчас меня не убьют и не нанесут никакой раны. Я уже знал, кто прячется в буреломе. Трудность была вот в чем: рядом одновременно находились стая диких белых волков, которой оборотень мог повелевать только находясь в зверином обличье, и близкий мне человек, с которым я не сумею общаться, сохраняя на себе шкуру волка. Изберем третий путь, пускай, этот путь довольно тернист...

Мгновенное преображение, и вот, обычный зверь, похожий на серую собаку, внезапно поднимается на две ноги, лапы вытягиваются и... Нет, ничего похожего на человека не получилось — я превратился в «чудовище» (так мы сами, оборотни, называем нашу третью ипостась — промежуточное состояние между человеком и зверем). Двуногий страшенный волк, обладающий речью людей. Очень не люблю быть «чудовищем» — выглядит отвратительно, но с природой не поспоришь.

Я двинулся к человеческому силуэту, теряющемуся в тени деревьев и вечернем мраке, но «соглядатай» не двинулся с места. Не испугался.

Он уже видел мою «третью половину» на корабле Хререка: тем вечером мы напились и я начал показывать интересующимся способности оборотней — хвастался.

— Сигвальд? — сказал я с гулким хрипом. В образе «полуволка» я не могу говорить так, как человек — прорываются звериные нотки. — Зачем ты со мной пошел? Возвращайся в отряд! Я не ошибся. Это был Сигвальд, сын Ивальда, брата Хререка. Какого демона он увязался? Зачем? Невысокий беловолосый парень в кольчуге, при шлеме и мече, растерянно стоял передо мной. Боги, как он сумел преследовать меня по пятам несколько лиг? Даже здоровущие Конан или Геберих непременно выдохлись бы, не сдюжили!