Убийцы чудовищ - Монро Чарльз Керк - Страница 51

Гвайнард не преминул исследовать огромную черную проплешину, надеясь отыскать место, где возникло колдовское пламя, однако не преуспел — никаких следов. Торгал будто срезали с поверхности земли гигантским ножом. В живых, разумеется, никого не осталось.

— Похоже на заклинание Белого Пламени Оридата, — мрачно сказал Эйнар, когда выжженное поле осталось позади. — Применялось в Кхарии, боевая магия Ахерона, я читал. Откуда это безобразие в наши просвещенные времена вынырнуло это безобразие? Не понимаю, хоть мне кол на голове тешите!

И вновь потянулся долгий дорожный день с редкими привалами, остановками возле речушек, чтобы напоить лошадей, и бессмысленными разговорами. Когда варвар почти уверил всех остальных, что в горах скрывается могила Роты-Всадника, Асгерд не выдержала, поименовала размышления соратников «неприкладным умствованием» и посоветовала тщательнее смотреть по сторонам, а не трепать зазря языками.

Незадолго до третьего полуденного колокола, охотники узрели на дороге удивительную процессию: тракт пересекали два десятка низеньких, обросших бородами как мхом, созданий, в лиственных одеждах и с посохами сделанными из древесных веточек. Человечки, достигавшие Конану едва ли высоты колена, шли цепочкой, и только заметив всадников, рассыпались по придорожным кустам — прятаться.

— Данхан, лесные карлики, — пояснил Гвай, хотя варвар прежде видел подобное существо, помогавшее Ночной Страже в поимке ронинского упыря. — Да как много! Наверное, целая семья. Очень необычно: лешаки привязаны к собственному участку леса и никогда не переселяются в другие места. Что их напугало?

— То же, что и нас с тобой, — разумно ответил Конан. — Если вернемся в Райдор живыми, придется взять с герцога двойную плату. За особую опасность предприятия.

— Кстати, о герцоге, — Гвай повернулся к Эйнару. — На следующей стоянке возьми пергамент со стилом, да отправь сокола к вельможному. Особенно Райдора не пугай, но о разрушении Торгала обязательно сообщи. Пусть знает, что мы пока живы и пытаемся действовать.

К Драконьей Лапе и четырем долинам удалось выйти только к вечеру следующего дня. Горы теперь воздвигались прямо впереди темной зубчатой стеной, вершины синели ледниками, а левее, за скалами Лазурного кряжа, и впрямь угадывалось темное неподвижное облако, укрывшее Исчезающую долину.

Особых приключений по пути не претерпели — ничейная магия если и буйствовала, то в других местах. Зато встретили довольно много знакомых тварей, которых нормальные люди привыкли именовать «чудовищами».

Предгорья обеднели на двух этеркапов — пузатые мерзавцы по им одним известной причине решили перегородить ядовитой паутиной дорогу. Спасибо остроглазому Эйнару да хорошему чутью принадлежавшего варвару сартака — Гнедой остановился как вкопанный, отказавшись идти в западню. Вновь пошли в ход серебряные дротики и склянки с зингарским огнем, оба любителя расставлять сети на проезжих трактах расстались со своей странной жизнью, а охотники отправились дальше. Однажды встретили довольно крупного липера — сиречь некое подобие громадной хищной блохи — но чуда перепугалась людей, оттолкнулась от грунта дороги мощными задними лапами, взвилась в воздух и с впечатляющим грохотом рухнула где-то в буреломе за деревьями.

Ночью, стоявший на страже Конан подстрелил неосторожно приблизившегося к стоянке гримлока — человекоподобное существо с сине-черной гладкой кожей, гривой светлых волос, тянущихся вдоль хребта и удивительными глазами — невидящими и белоснежными. Гримлоки слепы, добычу находят по звуку, и атакуют при помощи молний, срывающихся с рук. Варвар, пускай и не обладавший чувствительным слухом гримлока, первым заметил противника и угостил невнятную тень арбалетной стрелой. На этом неприятные встречи и закончились — вся лесная нечисть будто сговорилась обходить отряд Ночной Стражи десятой дорогой.

Путь теперь лежал вверх по возвышенностям, означавшим, что равнины Бритунии остались позади и начинается царство Кезанкийских гор. Когда солнце отстояло от закатного горизонта меньше, чем на три ладони, наконец-то показалось знаменитое Четырехдолье.

Горы и впрямь напоминали лапу титанического дракона — в холмистую равнину врезались пять скальных хребтов-когтей, рассекая зеленые поля на широкие длинные межгорья. Судя по картам, замок барона Дортона находился в глубине правой, самой полуденной долины. Как раз в ту сторону и вела дорога.

— Вот и приехали, — Гвай, вытянув руку, указал на солидный каменный столб, украшенный как бритунийскими буквами, так и рунами Нордхейма и Гипербореи. Надпись гласила вполне ожидаемое: «Здесь начинаются ленные земли баронов из славного рода Дортон, милостью лучезарного Митры!»

Насчет «приехали», Гвайнард ошибался. Расстояния в предгорьях нельзя оценивать на глаз — скалы Драконьей Лапы оказались довольно далеко, в восьми лигах. Вечерело, а потому следовало поторопиться. Вламываться в дом к барону среди ночи было бы и неосмотрительно и невежливо — в сложившейся ситуации, когда вокруг происходит один Нергал знает что, его милость Олем Дортон вполне способен не пустить на порог столь поздних гостей.

Лошади пошли переменчивым аллюром, с галопа на рысь и снова в галоп — надо успеть к замку до заката. Тем более, что возле скал началось довольно непонятное, а учитывая все события минувших дней, настораживающее явление. Появился туман.

Признаться, туман в горах не редкость, но только не в разгар жаркого лета и не на границе с равниной. Тем более, что клубы серого марева вели себя как-то странно — появившись на отдаленных склонах Лазурного кряжа, они начали постепенно сползать вниз, напоминая снежную лавину. Пока это происходило медленно, но если отряд не успеет к замку за три-четыре квадранса, облако запросто накроет долину. И течет оно слишком целеустремленно, слишком неотвратимо, будто океанская приливная волна.

—Времена тумана, а? — крикнул варвар Гвайнарду, подталкивая шпорам Гнедого. — Это зрелище мне напомнило слова Асгерд. Необычное облако, согласись!

—Соглашаюсь, — рявкнул Гвай. — Может ты на время заткнешься? Вот замок, поддайте ходу!

И точно, замок. Родовое гнездо Дортонов устроилось на широком каменном уступе в лиге от устья долины. Не заметно, что баронское семейство было излишне озабочено возможностью нападения на замок — с кем здесь воевать прикажете? Подъезд свободен, никакого рва или могучих бастионов, дополнительные укрепления отсутствуют. Архитектура, как и везде в Бритунии, простая, без изысков — чуть вытянутый квадрат стен, с полуночной стороны высится довольно изящный донжон с островерхой крышей и флагштоком, по углам возведены круглые башенки, имеющие больше декоративное, чем оборонительное значение. Солнце еще не зашло, а на стенах вовсю пылают огоньки факелов — прекрасно, хозяева дома!

Дома-то дома, но ворота негостеприимно закрыты, что есть нарушение традиций. Створки запираются только когда солнце окончательно скроется за горизонтом, таково правило, установленное дворянским этикетом. Закрыто — значит Дортон имеет основания чего-то опасаться.

Удивительное дело, но колотиться в ворота или выкликать стражу не пришлось. Едва всадники очутились на площадке перед замком, гнусно завизжали огромные стальные петли, и левая створка отошла внутрь двора крепостишки. Гвай мигом спешился и дал знак остальным, чтобы сделали то же самое. Первый знак того, что у гостей нет дурных намерений.

Встречать охотников вышел мужчина средних лет, в блестящей кольчуге, с непременным клинком на боку и золотой цепью на груди. Выражение на загорелом лице настороженно-суровое. За его спиной темнели фигуры дружинных — каждый вооружен, кто копьем, кто самострелом.

— Ларн из Вергита, каштелян и управитель, — сурово представился кольчужный. — Могу я осведомиться у достойных месьоров об их цели прибытия в замок Дортон?

— Может, мы вовсе не к вам приехали, — без разрешения сказал Эйнар. — Вдруг мы только проездом?