Волшебный кинжал - Уэйс Маргарет - Страница 55

• Предыдущая
• 55/128
• Следующая

Лучники были в замешательстве. Из спин бегущих таанов торчало по нескольку стрел, но тааны как будто не замечали их и продолжали бежать. Командиры приказывали стрелять не переставая. Лучники стреляли. Наконец они уложили всех беглецов, при этом в каждого таана попало не менее трех стрел.

Но радоваться было еще слишком рано. Оставшиеся в городе надсмотрщики уже не сомневались, что их заманили в ловушку и предали. Они рычали и выли во всю мощь своих глоток, но не от страха или отчаяния. Сейчас они думали не о себе. Надсмотрщики предупреждали соплеменников. Хватая все, что могло служить оружием, таанские надсмотрщики и даже дети яростно бросились на стену.

Следящий за ними Тасгалл боковым зрением уловил еще какое-то движение. Он оглянулся и увидел таанку. Она была ранена, причем тяжело. Из спины торчало несколько стрел. Но таанка все-таки сумела подняться и бросилась бежать. Тасгалл уже собирался крикнуть лучникам, чтобы стреляли по ней, но не смог. У него не хватило мужества добивать раненого врага. Она явилась в город безоружной. Пусть убегает, если позволят силы. Чем она теперь опасна? Тасгалл повернулся лицом к настоящим опасностям.

Первыми крики надсмотрщиков услышали молодые воины, еще не успевшие отойти далеко от ворот. Они повернули назад и вместе с надсмотрщиками бросились к лестницам, ведущим наверх. Но лестницы были предусмотрительно перегорожены завалами. В считанные минуты тааны разметали все, что виннингэльцы возводили часами упорного труда. С пронзительными криками тааны ринулись вверх. Они размахивали странным и страшным оружием: похожими на трезубцы копьями, громадными кривыми мечами и совсем уж неизвестным для людей оружием, состоящим из двух расходящихся под углом лезвий. Каждым из этих лезвий можно было с легкостью отсечь руку. Лучникам не пришлось выбирать, куда стрелять. Их стрелы летели в варварскую толпу и достигали цели.

В отличие от опытных воинов молодые бойцы почти не имели доспехов. Стрелы вонзались в их спины, оказываясь лишь досадной помехой. Иногда молодые тааны останавливались и с раздражением вырывали их прочь, но чаще просто не замечали, поглощенные кровавым азартом битвы.

Магия Тасгалла и его собратьев оказалась сильнее. Навстречу таанам полетели и взорвались несколько огненных шаров. Кому-то из нападавших они принесли мгновенную смерть. Горящие трупы рухнули вниз, успев превратить в живые факелы еще немало таанов.

Сгоревшие заживо соплеменники замедлили, но не остановили наступления. Тааны предприняли новую атаку. Они отшвыривали горящие трупы или перескакивали через них и даже шли по ним, видя перед собой только лестницу и толпящихся наверху врагов. Те, кому удалось взобраться на стену, устремились на гвардейцев и солдат. Таких врагов люди еще не видели.

Теснимые силой и звериной яростью таанов, защитники стены попятились назад. Тасгалл не решался применять магию, чтобы не покалечить солдат. Он переглянулся с Дагнарусом, и они оба, выхватив мечи, бросились останавливать отступавших.

Тасгалл достаточно умело владел мечом, но искусным воином не был. Он сражался двуручным палашом, и его успех целиком зависел от силы ударов. Дагнарус был настоящим виртуозом сражения. Лишь немногим таанам удавалось прорвать его оборону. Судя по всему, Дагнарусу уже приходилось сражаться с таанами. И манера боя, и их диковинное оружие были ему знакомы.

Тасгаллу не терпелось увидеть, как тааны воспримут, что их «бог» обратился против них. Кажется, нападавшие его даже не узнавали. Присмотреться попристальнее к сражающемуся Дагнарусу боевому магу мешали собственные противники.

Прежде Тасгалл считал таанов стадом дикарей, лишь отдаленно напоминающим армию. Действительность заставила его быстро изменить свои представления. Пусть оружие таанов имело непривычную для человеческого глаза форму, но эти дикари действовали им очень умело. На Тасгалла двинулся таан с раздвоенным мечом. Он держал меч обеими руками и бешено вращал им. Оба лезвия слились в одну блестящую полосу. Тасгалл видел, что одним лезвием таан защищался, другим нападал. Врагу удалось пропороть кольчужную рукавицу Тасгалла. Второе лезвие позволило ему остановить занесенный меч боевого мага.

Оскаленное лицо таана было почти рядом. В нос Тасгаллу ударило зловоние. Маленькие звериные глазки горели беспредельной злобой. Таан был высоким и крепким; казалось, в нем нет ничего, кроме мускулов. Вместо кожи его тело покрывала волосатая шкура, защищавшая не хуже доспехов. Ноги тоже служили таану оружием. Он лягался, пытаясь лишить Тасгалла равновесия, не забывая при этом размахивать своим жутким двойным мечом.

На несколько мгновений оба противника застыли, не позволяя друг другу сдвинуться с места. Вдруг таан захрипел, изогнулся и повалился назад. Это произошло столь неожиданно, что Тасгалл, потеряв равновесие, едва не упал со стены. Мертвый таан валялся у его ног. Из живота торчал меч Дагнаруса. Дагнарус вовремя подхватил Тасгалла. Потом махнул рукой, указывая на творившееся внизу.

Тааны завладели лестницей и упрямо лезли вверх. Огненный шар разметал врагов у основания лестницы, однако место заживо сгоревших таанов тут же заняли другие.

— Берегитесь шаманов! — крикнул Тасгаллу Дагнарус. — Они что-то затевают. Магия Пустоты!

Тасгалл сразу увидел в общей толпе шаманов. Некоторые из них разделись почти догола, другие оставались одетыми, но их одежда была скручена в жгуты. Все шаманы пальцами показывали на Тасгалла. Боевому магу пришлось спешно остужать пыл и возвращаться к холодной ясности ума. Он погасил бушующую ярость, неизбежно возникавшую во время поединка, освободил разум от мыслей и поставил его под власть логики и расчета. Тасгалл хорошо умел управлять мыслями, тем не менее ему понадобилось несколько минут, чтобы сосредоточиться и мысленно произнести слова заклинания.

Из груди таанского шамана вырвались четыре небольшие черные стрелы и понеслись вверх, оставляя за собой удушливый след. Стрелы неслись очень быстро. Едва Тасгалл понял, что одна из стрел направлена в него, как она ударилась в его кирасу.

Доспехи Тасгалла имели особую защиту против магического нападения, уничтожающую магию Пустоты. Стрела разлетелась вдребезги, не причинив ему вреда.

Гвардеец позади него был менее удачлив. Он получил удар прямо в лоб. Стрела пробила металл шлема и буквально разнесла воину череп, забрызгав каменный пол кровью и сгустками мозгов.

Тасгалл находился слишком далеко от жаровни, чтобы применить магию Огня. У него с собой было несколько склянок, наполненных заговоренной землей. Открыв одну из них, боевой маг высыпал землю на пол, утоптал ногой и произнес заклинание.

Земля под ногами шаманов вздыбилась и затряслась. Не удержавшись на ногах, они упали. Тасгалл выхватил из рук мертвого гвардейца копье и с силой метнул его в шамана, пытавшегося встать. Копье попало точно в цель. По телу шамана пробежали судороги, потом оно обмякло. Тасгалл приказал лучникам и копьеносцам бить по оставшимся в живых шаманам. Вскоре страшная Черная Завеса перестала существовать.

Тасгалл отер с лица кровь и капли мозгов погибшего товарища. Дагнарус вместе с гвардейцами теснили таанов с лестницы. Большинство врагов были уже мертвы или находились при последнем издыхании. Внизу метались перепуганные надсмотрщики. Лучники били по ним, как по мишеням. Боевые маги помогали своими заклинаниями. Полное уничтожение таанов было лишь вопросом времени.

На стену поднялся улыбающийся и совершенно невредимый Дагнарус.

— Какие вести из других мест? — весело спросил он. — Что слышно от ваших магов?

— Почти ничего, ваше величество, — ответил Тасгалл. Маги молчали, и это начинало его беспокоить. — Им нужно беречь силы для боя. По тем известиям, что дошли до меня, сражение в центре города было тяжелым и кровавым.

— У таанов есть любопытная поговорка, — уже без шуток сказал Дагнарус. — Они говорят: «Дерхуты влюблены в жизнь, тааны влюблены в смерть».

— Я что-то не понял ее смысла, — признался Тасгалл.

• Предыдущая
• 55/128
• Следующая