Герой ее романа - Воробей Вера и Марина - Страница 9

• Предыдущая
• 9/19
• Следующая

Еще в начале августа, когда был решен вопрос о ее переводе, у нее состоялся разговор с директором. Федор Степанович знакомил нового завуча с трудными учениками, на которых следует обратить особое внимание.

– А вот это десятый «Б», – сказал он.

«Класс сложный, – подумала Раиса Андреевна. – Три человека под неусыпным контролем: Шустов, Неделькин, Белов. Особенно Белов. Сколько за ним прегрешений числится! И драки, и мелкие хулиганства, и даже привод в милицию».

Судя по документу – фанаты «Спартака» выясняли отношения с болельщиками другой команды. Она тогда поинтересовалась:

– А почему вы Белова не отчислили? У него успеваемость не ахти какая, а о поведении и говорить не приходится.

– Знаете, Раиса Андреевна, интуиция мне подсказывает, что из парня выйдет толк, – признался Федор Степанович, внимательно посмотрев на завуча, на что та ему иронично ответила:

– Не знаю, не знаю, Федор Степанович, моя интуиция не настолько доверчива.

Ну и кто оказался прав? Именно после Белова из класса ушло семь человек. Дурной пример заразителен. И тут в голове у Раисы Андреевны появилась интересная мысль: «А ведь этот инцидент может оказаться мне на руку. Чем не повод, чтобы проявить сильные стороны своего характера – смекалку, выдержку, волю. Глядишь, это заметят в ОМЦ. Новостроек в столице много, и школ в том числе. Не здесь, так где-то еще можно занять директорское место». Мозг ее заработал, как двигатель хорошей машины. Мгновенно выстроился план действий: коротко обсудить ситуацию с коллегами, найти замену Клавдии Петровне на сегодня и только после этого разбираться с десятым «Б».

Стоило Дондурей перешагнуть порог учительской, как Игорь Вячеславович, физрук, которого девочки в школе прозвали Лапушкой за его внешность и улыбчивость, широко улыбнувшись, произнес:

– Здрасте, Раиса Андреевна. Кофейку не желаете, чтобы взбодриться?

Мускулистая рука сжимала дымящуюся кружку. Обстановка в полупустой учительской напоминала домашнюю. На журнальном столике вафельный торт, возле него Нина Викторовна, преподаватель словесности, новенькая молоденькая математичка Ирина Борисовна и психолог Дмитрий Дмитриевич Романов. Последний вечно слонялся без дела и, по мнению Раисы Андреевны, напрасно получал свою зарплату.

– Нет, благодарю, меня уже только что взбодрили! – ответила Раиса Андреевна, кивнув головой вместо обычного приветствия.

Ее сухой тон и, видимо, весь вид, несколько взволнованный и в то же время собранный, жесткий, подействовал на собравшихся как ушат холодной воды.

– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась Нина Викторовна, отставляя чашку.

– Да уж случилось! Десятый «Б» только что сорвал урок математики.

– Как? – изумилась молоденькая Ирина Борисовна. – Почему?

– Надо полагать, объявили бойкот Клавдии Петровне. Она пришла в класс, а там пусто!

Нервно расхаживая из угла в угол, Раиса Андреевна кратко поведала предысторию, приведшую к этим событиям.

– А зачем она в бутылку полезла? – в лоб спросил Лапушка.

– Что за выражения, Игорь Вячеславович! – одернула его Раиса Андреевна. – Клавдия Петровна проявила принципиальность!

Но Игорь Вячеславович, не отдавая отчета в серьезности положения, со смехом перебил ее:

– Принципиальность? В чем? Подумаешь, за руки держались. Нужно было тактично сделать им замечание. Мол, не шалите, ребятки. А еще лучше взять и вызвать одного из них к доске. Тут уж им поневоле пришлось бы ручки расцепить. Я прав, Ирочка Борисовна?

Ирина Борисовна чудесно порозовела, услышав это «Ирочка Борисовна», но сказала довольно уверенно:

– Да, я считаю, что вы правы. Ну не в том, что ручки расцепить, хотя и это тоже, а в том, что конфликт можно было уладить иначе. Без скандала и чтобы не задевать самолюбие ребят. Они в этом возрасте такие ранимые!

Раиса Андреевна скептически хмыкнула:

– Об их самолюбии вы, значит, подумали, а о том, что своим поведением они оскорбили педагога, и отличного педагога… – Тут она чуть не ляпнула: «Не вам чета!» – но вовремя сдержалась и закончила, как того требовали обстоятельства: – Вам, выходит, никакого дела нет!

– Ну почему же? Есть, – сникла Ирина Борисовна под обжигающим взглядом Раисы Андреевны.

– Отрадно это слышать, – улыбнулась та и, воспользовавшись благоприятным моментом, обратилась к молодой учительнице с предложением: – Может быть, вы тогда проведете сегодня уроки в одиннадцатых классах вместо заболевшей Клавдии Петровны?

– Конечно, – еще больше смутилась молоденькая Ирина Борисовна.

«Одной проблемой меньше», – подумала Раиса Андреевна и услышала взволнованный голос Нины Викторовны:

– А что с Клавдией Петровной?

– Ну сами понимаете: разволновалась, давление подскочило. Я отправила ее домой отлежаться, но я не уверена, что все обойдется. Она была очень расстроена. На грани истерики.

– Да, – вздохнула Нина Викторовна и покачала головой, – давненько у нас не было подобного крупномасштабного чепэ, с прошлой весны, кажется, когда общество женоненавистников раскрыли. И Кахобер Иванович, как назло, на курсах, а Федор Степанович в больнице.

– Ничего, – уверенно отозвалась Раиса Андреевна. Предполагая, что кто-нибудь непременно об этом упомянет, она заранее подготовилась к ответу: – Я убеждена, что общими усилиями нам удастся разрешить этот конфликт. Зачинщики, конечно, будут строго наказаны, чтобы другим неповадно было.

– Педсовет придется собрать, – подсказала Нина Викторовна.

– Несомненно. – Тут Раиса Андреевна вспомнила о психологе и обратилась к нему: – А вы что скажете, Дмитрий Дмитриевич? Что-то мне непонятна ваша молчаливая позиция наблюдателя.

Романов пожал плечами:

– Иногда отсутствие реакции – самая хорошая реакция. Ну а если говорить по существу, то… я бы не стал принимать поспешные решения с педсоветом, родительским собранием и прочее. Мне кажется, что вначале нужно выслушать мнение обеих сторон, проанализировать их и только после этого делать какие-то выводы. Особенно в отношении наказания.

Саркастическая улыбка тронула уголки губ Раисы Андреевны.

– Спасибо за ценный совет. Именно так я и намерена поступить. Только знаете что, дорогой Дмитрий Дмитриевич, к школьным проблемам нельзя подходить с привычными мерками, это особый мир, – перешла она на задушевный, слегка нравоучительный тон. – Здесь только дай слабину, сразу усядутся на шею.

– Вы так думаете?

– Поверьте моему многолетнему опыту, – с горькой убежденностью произнесла Раиса Андреевна.

– И моему, – поддержала ее Нина Викторовна.

Ирина Борисовна промолчала и с нарочитой поспешностью принялась готовиться к предстоящему уроку в десятом «А», а вот Лапушка не пожелал прислушаться к мнению маститых коллег.

– А если ребята спросят меня, как я к этому отношусь, пока вы разбираться и анализировать будете? Что мне, в рот воды набрать? Или, может, как девица на выданье, глаза спрятать?

– Если вы сами не можете найти достойного и нужного ответа, то посылайте всех интересующихся ко мне! – отрезала Раиса Андреевна. – Надеюсь, я сумею доходчиво объяснить им, что дисциплину в школе никому нарушать не дозволено. Ни ученикам, ни преподавателям.

Она уже не скрывала, что вялая и в чем-то даже враждебная позиция присутствующих разочаровала ее. Особенно почему-то задело мнение молоденькой математички. Сама воробышек, только что со студенческой скамьи, а туда же – стреляных воробьев учить. Впрочем, если быть до конца откровенной с собой, в данную минуту Раису Андреевну гораздо больше занимал вопрос, кто именно в десятом «Б» подбил всех на бойкот, а не то, как отреагируют остальные ученики на это из ряда вон выходящее событие. В глубине души она была убеждена, что подбил всех на это безобразие Белов. Но одно дело догадываться и совсем другое – располагать неопровержимыми фактами. Тогда бы у нее были развязаны руки. Одним словом, Раисе Андреевне не хватало информации, и она решила навести справки, а заодно, как и предлагал дипломированный специалист-психолог, выслушать другую сторону.

• Предыдущая
• 9/19
• Следующая