Я буду ждать - Воробей Вера и Марина - Страница 7

• Предыдущая
• 7/15
• Следующая

Не включая лампы, Галя подошла к окну, осторожно отодвинула штору. Внизу маячил до боли знакомый, слегка сутулый силуэт. Девушке стоило больших усилий сдержать себя, чтобы не вскочить на подоконник, не высунуться в форточку и не крикнуть: «Игорь! Я тебя люблю! Я давно уже простила тебя! Я тоже не могу без тебя жить!» Но, обругав себя последними словами, она опустила край шторы и, в темноте дойдя до дивана, опустилась на него. В эту секунду откуда-то раздалась электронная трель. Как хорошо, что она не оставила сумку в прихожей! Конечно, это Игорь! Может быть, он увидел, как она наблюдала за ним из окна? Нет, Игорь не поднимал головы, он смотрел себе под ноги и медленно прохаживался от фонарного столба и обратно до угла ее дома. Впрочем, на свои близорукие глаза Снегирева не могла положиться полностью. Нащупав в темноте сумку, она вытащила мобильник.

– Алло! – Она старалась говорить тихо, не хотелось, чтобы мама ее услышала.

– Еще не легла? – спросил Игорь.

И от его низкого, такого волнующего голоса на сердце девушки накатила горячая волна, заставляя его биться гулко и учащенно.

– Нет еще, – едва слышно проговорила она.

– А почему свет в комнате не зажигаешь? – И, не дождавшись ответа, добавил: – А я тебя видел, выгляни еще разок… на секундочку…

Не прерывая связи, Галя подошла к окну и, уже не таясь, отдернула тяжелую штору. Игорь стоял, задрав голову и подняв одну руку, второй он прижимал к уху телефон.

– Иди домой, – не слишком настойчиво попросила Снегирева. – Я так не смогу заснуть, а завтра нам с утра ехать на твою фирму. Не забыл?

– А почему ты заснуть не сможешь? – спросил Игорь, оставив без внимания ее вопрос.

– Потому что, – ответила Галя и добавила, немного помолчав: – Потому что буду думать о тебе всю ночь.

– Я тоже буду думать о тебе всю ночь, – понизил голос Игорь. – И тоже не смогу сегодня заснуть.

– Нет, вот если ты уйдешь, я сразу усну, – упрямо возразила Галина. – Прошу тебя, пожалуйста, не надо стоять тут всю ночь. Иди, пока еще метро не закрыли.

– Хорошо, – неожиданно сдался Игорь. – Я поеду домой и напишу стихотворение. Самое лучшее в своей жизни. Как ты думаешь, кому я хочу его посвятить?

– Откуда же мне знать? – кокетливо ушла от ответа девушка.

– А знаешь, как я назову это стихотворение? – продолжал игру Игорь.

– Понятия не имею.

– «Спасибо».

– В смысле? – не поняла Галина. – За что ты меня благодаришь?

– Это название, – пояснил Игорь. – И еще: «Я буду ждать».

– Это тоже название? – предположила Снегирева, но Игорь не ответил. – Ну все, – сказала она спустя несколько мгновений. – Иди.

Галя отключилась, задернула штору и, как бы ставя окончательную точку, включила верхний свет. И таким резким он показался ей, что девушка даже заслонила глаза рукой.

А когда спустя минуты три она погасила свет и украдкой посмотрела на улицу, Игоря за окном уже не было.

Но в эту ночь Снегирева так и не уснула. Не то чтобы какие-то определенные мысли помешали ей. Нет, причина крылась в особом возбужденно-приподнятом настроении, когда кажется, что мыслей вообще нет никаких, остались одни чувства. Они переполняли душу, внося в нее смятение и радость. А еще девушка испытывала острое чувство вины. Она понимала, что рано или поздно ей придется объясниться с Валентином. Ведь не станет же она морочить голову такому хорошему, просто замечательному парню! Но как это все устроить, чтобы помягче вышло? Ей совсем не хотелось причинять Валентину боль. И потом, если честно, она не была уверена в том, что, возобновляя отношения с Игорем, уступая его настойчивости, прощая его, поступает правильно. Нет, чтобы как следует разобраться в своих чувствах, Гале требовалось время. Необходимо как минимум успокоиться, чтобы принять верное решение, привести в порядок свои мысли и чувства. Сейчас, среди ночи, когда голова идет кругом от всего, что случилось с ней за день, она не станет принимать никаких решений.

Игорь позвонил ровно в девять. Еще вчера Галя решила не идти в школу. Среда вообще считалась у них разгрузочным днем – две физкультуры, ОБЖ, экономика… Правда, пятым уроком была литература, а шестым – русский. Но с этими предметами у нее никогда особых проблем не возникало. И хотя Галина не любила прогуливать уроки, но в этой ситуации у нее просто не было выбора. Во всяком случае, именно так рассуждала девушка, принимая решение прогулять сегодня школу.

– Привет… Я не рано? – спросил Игорь.

– Да нет, – ответила она. – Мы же так и договаривались. Ты проверил остальные коробочки?

Сейчас ей казалось, что вчерашнего вечера словно и не было. Почему-то интуиция подсказывала Снегиревой, что она должна разговаривать с Игорем именно так – сухо и слегка отстраненно. Он тут же уловил интонации ее голоса и настороженно спросил:

– Что-то случилось, Галь?

– Да нет, – не изменяя выбранному тону, ответила она. – А что должно было случиться? Так как там насчет срока годности?

– Как ты и говорила, – упавшим голосом отозвался Игорь.

– Все просрочено на полгода? – зачем-то уточнила Снегирева.

– Угу, – угрюмо протянул он.

– Ясно. Ладно, давай собирай в темпе всю эту дрянь. Да! Договор не забудь захватить. Встречаемся на ВВЦ у первого входа через час. Успеешь?

– Постараюсь, – ответил Игорь. – И все-таки что-то с тобой не так, голос какой-то… чужой.

– Не выспалась просто, – отмахнулась Снегирева.

С утра она приняла окончательное, как ей казалось сейчас, решение: она поможет Игорю вернуть деньги за косметику, еще раз объяснит ему, что он ей ничего за операцию не должен, и на этом все. Галина простится с ним и никогда больше не будет ему ни звонить, ни писать. И настоятельно попросит Игоря о том же. Так будет лучше для всех, потому что в склеенную из осколков вазу цветов не поставишь. Вернее, поставить-то можно, но постоянно будешь переживать, что ваза протечет или снова рассыплется на мелкие осколки.

Ей пришлось подождать Игоря всего каких-то пять минут, но за это время девушка несколько раз порывалась уйти. От ее вчерашней радости, приподнятости духа и следа не осталось. На смену им пришло раскаяние, чувство досады, а главное – девушка гораздо острей, чем вчера, ощущала свою вину перед Валентином. Из головы не выходил их последний телефонный разговор, вспоминалась та искренняя радость, с которой Валентин воспринял ее ложь, и вообще единственным желанием Снегиревой было как можно скорей разобраться с просроченной косметикой, позвонить Валентину и увидеться с ним. Галина еще не решила, станет ли она рассказывать Валентину о том, что действительно встречалась с Игорем и помогала ему уладить конфликт. Пожалуй, это можно и рассказать. Но вот о том, как они с Игорем провели вчерашний вечер, она, конечно, никому не расскажет. И чем больше проходило времени, тем сильней крепло в душе Снегиревой ощущение, что вчерашнее приключение – это так, временное помутнение рассудка. Так зачем же ей травмировать Валентина, если все это несерьезно? Нужно просто забыть это происшествие, а в особенности тот поцелуй, при воспоминании о котором все ее существо обжигал горячий стыд, будто это был сон, наваждение, не имеющее с ее реальной жизнью ничего общего.

Игорь так волновался, что не сразу заметил ее в толпе прохожих. Его беспокойный, какой-то даже болезненный взгляд лихорадочно скользил по чужим лицам, пытаясь выхватить из толпы то единственное, родное, ради которого он сюда пришел. Возможно, Игорь боялся, что она уже ушла, а между тем Снегирева стояла буквально в двух шагах от него, пытаясь прислушаться, понять свои чувства. Вот он, Игорь, ищет ее и никак не может найти. Так что же она стоит? Почему не сделает ему навстречу всего лишь шаг? Потому что боится. Она боится себя, боится, что снова, стоит ему подойти и посмотреть на нее своими темно-карими глазами, сказать лишь одно слово, растает и почувствует, что не может жить без него. Так, может, убежать, пока не поздно? Пока Игорь ее не заметил?

• Предыдущая
• 7/15
• Следующая