Воительница. Сила зверя - Андерссон Дин - Страница 2

– Просто ты начинаешь стареть,- поддразнила она,- а может быть, ты поддалась, потому что у меня сегодня день рождения?

– Нет,- возразила мать. Она сняла шлем и сунула его под мышку.- Если кто из нас стареет, так и это - ты. Тебе уже пятнадцать.- Она с гордостью сжала плечо дочери.

– Иногда мне кажется, что я значительно старше.- Внезапно по лицу Гутрун пробежала тень. Девушка тоже сняла шлем и пригладила черные волосы рукой в кольчужной рукавице.

Песнь Крови заметила, как помрачнела дочь, и еще сильнее сжала ее плечо.

– Я знаю это,- кивнула она.- Но сегодня надо прогнать от себя тоску и уныние. Наши друзья изо всех сил старались устроить тебе праздник. Нельзя позволить тяжелым воспоминаниям испортить это торжество.

– Нет, я этого не допущу,- пообещала Гутрун и с улыбкой продолжала: - И я пошутила, что ты стала стареть. Ты всегда останешься молодой!

– Откуда же тогда взялись в моих волосах серебряные пряди? - рассмеялась Песнь Крови.

Гутрун на мгновение умолкла, окинув взглядом мужественное лицо воительницы.

– Ты не состаришься никогда,- повторила она, игриво взъерошив волосы матери.- А как, по-твоему, сюрприз для меня у них уже готов? Мы дали им достаточно времени? Просто умираю от голода!

– Давай вернемся и все узнаем,- Песнь Крови добродушно усмехнулась. И они вместе отправились в лагерь.

Крепость была обнесена высоким тыном из глубоко врытых в землю сосновых бревен. По углам возвышались четыре сторожевые башни. В южной стене, обращенной к дальнему лесу, виднелись ворота. Имелся и другой, потайной выход - через подземный ход. Дощатый настил с внутренней стороны частокола позволял защитникам, в случае нападения, стрелять из луков и метать копья в идущих на штурм. К северу от лагеря простиралась заснеженная равнина.

Под защитой стен располагались многочисленные жилища, конюшни, кладовые и кузница. Три из строящихся домов были уже готовы. В самом большом из них спешно заканчивались приготовления к торжеству в честь дня рождения Гутрун.

На расставленных вдоль стен скамьях сидели люди, ожидая начала праздника. На одной из них устроилась худощавая женщина, на ее желтом платье была прикреплена брошь-амулет с изображением богини Фрейи. Рядом с ней восседал могучий рыжебородый воин с мужественным, исчерченным шрамами лицом. На фоне такого внушительного соседа белокурая, с тонкими чертами лица женщина выглядела еще миниатюрнее.

– Мое воображение здесь ни при чем,- говорила женщина.- С этой парочкой что-то не так,- продолжала она, всматриваясь в сидящих у противоположной стены брата и сестру.- Окружающая их завеса тайны настолько плотна, что мои чары не могут сквозь нее проникнуть.

– А может быть, все дело в том, что загадок просто нет, а значит, и проникать некуда,- благодушно заметил воин.- В Мани и Соль я не вижу ничего подозрительного, Хальд.

– А кто из нас занимается колдовством, Гримнир, ты или я?

– Не ты одна обладаешь чутьем. Воину тоже необходимо остро чувствовать опасность, а иначе долго ему не прожить. Но почему своими подозрениями ты делишься со мной? Расскажи о них Песни Крови.

– Всемогущая Фрейя! Они же прибыли только вчера, а моя подруга так занята приготовлениями к празднику, что я не смогла поговорить с ней. Но сегодня я не упущу случая, чтобы…

– Не надо, не порти ей праздник,- предупредил Гримнир.- Одину известно, как мало светлых и радостных дней знавала она в жизни.

– Ничего портить и не собираюсь. Я тоже ее люблю, хотя и не так, как ты! - Она с лукавой улыбкой шутливо толкнула его в бок.- Но тебе хорошо известно, что все мы должны всегда быть настороже и немедленно сообщать обо всем подозрительном.

– Они возвращаются! - провозгласила появившаяся на пороге женщина в кольчуге. Глаза ее горели радостным волнением.- Вельгерт, у нас все готово?

– Да, Ялна,- откликнулась женщина с коротко остриженными светлыми с рыжинкой волосами.- Занимай свое место. И помните, что надо всем хранить молчание, пока не войдет Гутрун, чтобы не испортить сюрприз.

– Как будто магические способности не помогли Гутрун узнать о нашем секрете,- добродушно усмехаясь, пробормотала себе под нос Хальд.

– Что ты говоришь? - Гримнир пил из кружки пиво.

– Ничего,- ответила ему служительница богини Фрейи, снова с подозрением глядя на брата с, сестрой.

В длинном, наполненном дымом доме воцарилась тишина. Аппетитный парок поднимался над свежеприготовленными кушаньями, от которых ломились деревянные столы. Глаза всех людей, застывших вдоль стен в томительном ожидании, устремились на закрытую дверь. Почуяв общее волнение, лежавший у очага лохматый пес оставил в покое блох и подал голос. Укоризненные взгляды обратились на него со всех сторон, и он, опустив морду, больше не издал ни звука.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Гутрун и тут же с удивлением на лице остановилась, когда к ней с громкими приветствиями и поздравлениями двинулось множество людей.

– А она прекрасно владеет собой! - качая головой, рассмеялась Хальд.- С днем рождения, Гутрун, счастья тебе! - крикнула она, вплетая свой голос в общий хор.- Да принесет тебе радость богиня Фрейя!

В углу северной стены на вершине сторожевой башни беспокойно прохаживалась высокая женщина с гривой отливавших огнем волос. Щуря глаза, она снова и снова напряженно всматривалась в залитую солнцем пустынную снежную равнину на севере. Ничто как будто бы не сулило опасности с этой стороны. Она перевела взгляд на темневший за лагерем лес. Но и там на глаза ей не попалось ничего подозрительного.

Из горла Ульфхильды вырвался звериный рык. Она тщательно принюхалась, но по-прежнему не могла найти видимой причины нарастающей тревоги. Крепко сжимая рукоять вложенного в ножны меча, она с усиливающимся беспокойством прошлась по площадке.

Заскрипела деревянная лестница: это поднимался на башню новый дозорный. Пришедший ее сменить молодой воин не без робости улыбнулся ей. Как и большинство его товарищей, он не признался бы в том, что побаивается Ульфхильду. Но в то же время он ни за что бы не рискнул рассердить ее. Бросая вызов зимней стуже, женщина носила свою меховую накидку нараспашку, и было видно, что на ней всего лишь набедренная повязка и пояс с мечом в ножнах. Под загорелой кожей ее перекатывались мускулы, которым мог бы позавидовать не один воин-мужчина, да и по силе она превосходила любого из их лагеря. Тело ее покрывали шрамы от полученных в битвах ран. Но не редкая сила заставляла молодого воина и его товарищей испытывать смятение в присутствии Ульфхильды. Ее мощью они восхищались. Смущала же их мысль, что она - ульфбьерн-оборотень [1], наделенный необыкновенной способностью перевоплощаться в зверя.

– Поторопись, а то пропустишь праздник Гутрун,- посоветовал молодой воин.

– Чувствую, что ты уже начал праздновать,- осуждающе заметила она.

– Я выпил только кружечку эля.

– Опасность близка. Я ее чувствую. Ты еще очень молод. Я попрошу заменить тебя.

– Моему мечу доводилось не раз напиться кровью,- выпрямляясь во весь рост, запальчиво возразил юноша. Глаза его пришлись на уровне ее подбородка.

Ульфхильда смерила его оценивающим взглядом и с неудовольствием сплюнула в сторону, решив про себя, что меч этого юнца, скорее всего, видел лишь кровь его самого, когда он порезался, затачивая клинок.

– Держи ухо востро! - приказала она.- Немедленно поднимай тревогу, если заметишь что-либо необычное, пусть это будет даже мелочь.

– Конечно.

Две руки железными клещами стиснули его плечи. Юноша поморщился от боли. Ульфхильда почти вплотную приблизилась к его лицу.

– Даже мелочь, ты понял меня? - громким шепотом переспросила она.

– Д-да,- заикаясь, ответил он, внезапно побледнев.