Холодный викинг - Хилл Сандра - Страница 12

• Предыдущая
• 12/78
• Следующая

Она попыталась расспрашивать обо всех диковинных вещах, которые встречала по пути, — грубых постройках с черепичными крышами, красивых детях, игравших на порогах домов, ремесленниках, выставлявших на продажу неуклюжую мебель и искусно сделанные украшения, но мужчины либо отделывались односложными репликами, либо просто не отвечали.

В натертую ступню врезался камешек, и Руби, упрямо плюхнувшись на скамью рядом с мастерской резчика по дереву, стала ждать, пока Олаф и Торк заметят, что она отстала. Долго сидеть ей не пришлось.

— Какую проделку ты затеяла сейчас? — угрожающе поинтересовался Торк.

— Никакой. Просто в туфлю попал камешек, и бок заболел, а вы что, бежите бостонский марафон?

— Марафон?

— Неважно.

Руби вновь завязала шнурки рваной кроссовки с тяжелым предчувствием того, что придется не раз повторять это слово, прежде чем она проснется.

Торк нетерпеливо нахмурился:

— Надевай чертову туфлю и перестань ворон считать.

— Совершенно ни к чему так вопить, — пробормотала Руби.

Олаф, весело улыбаясь, наблюдал за ними.

— Такая обувь мгновенно развалится, стоит только очутиться на поле битвы или когда тебя буря застигнет, — презрительно заметил Торк. — Меч тут же проткнет ткань.

Руби невольно усмехнулась.

— Ты прав, для сражений они не подходят, зато в самый раз хороши для бега трусцой.

— Бега трус… Это еще что такое, черт побери?

— Сейчас покажу.

Руби побежала по улице в том направлении, куда они шли. Только через несколько мгновений Торк и Олаф опомнились и, сообразив, в чем дело, бросились в погоню. Торк вцепился ей в руку и заставил остановиться.

— Думаешь, что сумеешь сбежать? И оставишь меня оправдываться перед Зигтригом?

— Нет, — запротестовала Руби, — просто показывала, что такое бег трусцой. В моей стране этим занимаются мужчины и женщины, чтобы упражнять тело.

И она, отдернув руку, обежала вокруг него для пущей наглядности.

— Кровь Тора! Зачем им это нужно? Разве мужчины не закаляют тело ежедневно, упражняясь с мечом и топором? А женщины? К чему им так бегать?!

Руби попыталась ответить, но поняла, что это невозможно. Как можно объяснить, что в ее времени мужчины и женщины просиживают целыми днями в офисах, служба в армии — дело добровольное, а самые трудные упражнения заключаются в том, что нужно загнать маленький мячик клюшкой в лунку. А современные женщины делают многое из того, что показалось бы викингам попросту неприличным.

Она пожала плечами. Торк с отвращением оглядел ее. Этот холодный оценивающий взгляд ранил Руби.

— Ты не веришь, что мы женаты, так?

Торк грубо, пренебрежительно фыркнул:

— Перестань молоть чушь! Конечно, кто-то может поверить, что ты внучка Грольфа, но моя жена?! Никогда! — И, издевательски ухмыльнувшись, добавил: — А может, ты просто домогаешься меня? Поверь, ты не первая! Возможно, горячая кровь заставила тебя следовать за мной, но я не был женат ни на одной, тем более на такой, как ты.

— Паршивый эгоист, почему? Что во мне плохого?

Торк снова брезгливо оглядел ее с головы до ног.

— Клянусь Тором, девчонка, ты скорее походишь на мужчину своими короткими волосами и дерзкой речью. А на костях почти нет плоти. Мужчины любят женщин мягких и нежных.

— Я видела выражение твоих глаз, когда мы стояли в холле, — напомнила Руби, преодолевая смущение. — Ты не остался равнодушным.

— Ха! А ты ожидала чего-то другого? Кровь Тора! Да у каждого мужчины в холле копье дыбом встало, когда ты сняла одежду и бесстыдно выставила напоказ это странное белье!

Горящие глаза откровенно ласкали ее, напоминая о том, что Торк знает, что именно скрывают футболка и джинсы.

— Копье! Выставила! — захлебнулась Руби, но тут же, успокоившись, улыбнулась и ответила ему таким же взглядом. Долгая жизнь вместе позволила ей изучить его вкус. Кого он пытается обмануть?

— Ты ошибаешься, если считаешь, что я ничем не могу привлечь тебя, — вызывающе бросила она, высокомерно подняв подбородок. — И что ты не женился на мне. Я знаю больше о твоем сексуальном либидо, болван, чем любая женщина на земле. Хочешь заключить пари?

— Побиться об заклад? — рассмеялся Олаф. — Женщины об заклад не бьются, только мужчины!

— Клянусь всеми богами, никогда я не встречал подобной женщины, — покачал головой Торк.

— Хорошо, так как насчет пари?

— Нет, я не спорю с женщинами, особенно если должен обязательно выиграть.

Но, несмотря на хвастливые слова, Руби с удовольствием заметила неуверенность в его глазах.

— Пойдемте, — нетерпеливо вмешался Олаф! — Я два года не был в Джорвике, и мне не терпится увидеть жену.

Он многозначительно поднял брови.

Пройдя с милю по узким улочкам, они попали в более малолюдную часть города, где дома были больше и дальше отстояли друг от друга. Они остановились перед самым внушительным зданием, выстроенным из того же материала, что и другие, но отличавшимся тяжелыми дубовыми дверями и добротными хозяйственными постройками. Длинный участок скошенной травы вел к реке.

Неожиданно дверь открылась, и из дома вывалилась целая орда вопящих девчонок от пяти до пятнадцати лет, всех оттенков рыжего.

— Отец! Отец!

— Наконец-то ты дома!

— Что ты мне привез?

— Надолго приехал?

— Подними меня! Подними!

— А ты возьмешь меня покататься на лодке?

Младшие ухватились за руки Олафа, остальные сгрудились вокруг, обнимая отца. Тот широко улыбался, пытаясь с истинно родительским терпением ответить на все вопросы. Наконец, осторожно опустив на землю младших дочерей, он объявил:

— Девочки, познакомьтесь с нашей гостьей.

И, знаком велев Руби выйти вперед, гордо сказал, показывая на каждую девочку, начиная с самой младшей:

— Руби, это мои дочери: Тира, Фрейдис, Тири, Хильд, Сигрун, Гунна, Астрид.

Семь! У него семь дочерей!

Женщина, стоявшая в дверях и молча наблюдавшая за встречей, знаком подозвала Торка и что-то шепнула ему. Он зашел за угол и исчез из виду. Потом Джида с улыбкой повернулась к мужу. Она была очень хорошенькой. Белокурые волосы, заплетенные в косы, были короной уложены на голове. Почти тех же лет, что и Олаф — около тридцати пяти, Джида была маленькой, слегка полной и женственной — именно тот идеал женщины, о котором толковали Олаф и Торк.

— Добро пожаловать домой, муженек, — мягко приветствовала Джида, выступая вперед.

— Эх, хорошо снова оказаться дома, — широко улыбнулся Олаф, с громким криком подхватил жену на руки и закружил, крепко обнимая. Джида спрятала лицо у него на груди, вцепившись в плечи мужа. Когда она подняла затуманенные глаза, Олаф нежно поцеловал жену и решительно понес в дом, оставив всех за порогом.

Руби подняла смущенный взгляд на детей, надеясь, что они не слышали, как Олаф многозначительно спросил, прежде чем закрылась дверь:

— Хочешь увидеть подарок, который я припас для тебя?

Но девочки совершенно не были сконфужены. Старшая, Астрид, без всякого стыда пояснила:

— Они любят поговорить наедине после долгой разлуки.

Не было ни малейшего сомнения в том, что девушка знает, чем занимаются родители.

— Хочешь посмотреть уток на реке? — спросила самая младшая, Тира, малышка лет пяти. Руби кивнула, и ребенок очаровательно ей улыбнулся. Вложив ручонку и ладонь Руби, она потянула гостью к реке. Сердце Руби замерло. Она всегда мечтала о дочке, которую могла бы баловать, покупать платья с оборками и кукол, которая плакала бы вместе с матерью на грустных фильмах и разделяла ее любовь к шитью.

Им с Джеком стоило бы родить еще одного ребенка!

Эта неожиданная мысль пронзила Руби. Они всегда хотели иметь еще детей, но когда Руби начала свой бизнес, а дела Джека пошли плохо, они все реже заговаривали об этом.

Неужели поздно? Не слишком ли она стара? И по-прежнему ли хочет Джек детей? Впрочем, думать об этом бессмысленно, ведь он ушел и не вернется. А может, она сама больше не окажется в будущем.

• Предыдущая
• 12/78
• Следующая