Дом с волшебными окнами. Повести - Эмден Эсфирь Михайловна - Страница 46

• Предыдущая
• 46/86
• Следующая

Они несут свои скрипочки, девочка — неуклюже, как-то «вниз головой», а мальчик — прижимая к себе свою новую игрушку.

— Выучили ноты? — спрашивает Алексей Степаныч строго.

Малыши молча кивают головами.

— Хорошо, сейчас проверим. А части скрипки запомнили? Ну-ка ты, Саша, скажи мне, что это у тебя в руках?

— Скрипка, — шепчет Саша, глядя на свою крохотную скрипочку.

— Правильно, скрипка. А это что? — спрашивает Алексей Степаныч, указывая на Сашин смычок.

Саша молчит. Девочка нетерпеливо переступает на месте.

— Я знаю! — наконец не выдерживает она. — Это палка.

— Так, очень хорошо, палка, — серьёзно говорит Алексей Степаныч. — А это что? — показывает он на винт у основания смычка.

— Это вертелка, — радостно говорит девочка.

— Допустим. А вот внутри скрипки что такое?

— Палочка, — осмелев, шепчет мальчик.

— Ну, вот и выяснили, — говорит серьёзно Алексей Степаныч, глядя на Марину, которая с трудом удерживается от смеха, — что скрипка со смычком состоит из палки, палочки и вертелки. А теперь, друзья мои, слушайте и смотрите внимательно. Я повторю то, что рассказывал вам в прошлый раз. Вот это — нижняя дека… — Алексей Степаныч берёт у Саши из рук его скрипочку, перевёртывает и показывает малышам её блестящее, лакированное дно. — Запомнили? Нижняя дека. Повторите.

И малыши старательно повторяют: девочка — громко, а Саша — едва шевеля губами.

— А это — верхняя дека. — И Алексей Степаныч снова перевёртывает скрипку и показывает малышам её верхнюю дощечку.

— А что это натянуто на скрипке?.. Правильно, струны. Молодец, Оля. А это что за дощечка?.. Подставка под струнами. А это что за вырезы, похожие на буквы? Это «эфы». Ну, повторим. А вот это что? Ну-ка, Саша?

— Смычок, — шепчет Саша.

— Ну, молодец! А на смычке что?

— Волосики.

— Допустим. А правильнее будет сказать — волос… Вот, друзья мои, к следующему разу вам надо знать свою скрипку. А то не буду учить играть. Ну, а теперь будем повторять ноты…

Дверь класса приоткрывается.

— Алексей Степаныч, можно вас на минутку? — зовёт кто-то.

Алексей Степаныч выходит из класса. Марина сейчас же выбирается из-за, рояля и бежит к малышам. Ей хотелось бы пошалить с толстенькой Олей и погладить по светлой головёнке Сашу, но она догадывается, что оба они не выучили ещё ни одной ноты, и спешно начинает проверять их.

— На какой линейке пишется нота ми? — спрашивает она строго, подражая Алексею Степанычу.

— Я знаю! — торопливо говорит мальчик. — На второй.

С Мариной он чувствует себя смелее и доверчиво кладёт ей на руку свою ручку.

— Ай-ай-ай, — качает головой Марина, — разве на второй? Ну-ка ты, Оля, скажи!

— Под первой! — кричит Оля.

— На первой линейке, — поправляет Марина.

— На первой линейке, — хором повторяют малыши.

И Марина чувствует себя настоящей учительницей, но дверь открывается и входит Алексей Степаныч.

— Ну-ка, ну-ка, продолжай урок! — говорит он Марине.

И Марина, конфузясь, даёт свой первый в жизни урок.

Алексей Степаныч велит ей даже поводить Сашиной рукой по струнам.

Маленькая, детская рука с зажатым в пальчиках смычком доверчиво следует за Марининой рукой, и Марина испытывает вдруг такое чувство ответственности за это первое движение детской руки!

Саша тянет какую-то немыслимую скрипучую ноту, а Марина с гордостью смотрит на Алексея Степаныча.

— Ну что же, хорошо, Марина, — говорит Алексей Степаныч. — За урок со студентами ставлю тебе пять. А вот сейчас посмотрим, на какую отметку ты сама мне сегодня сыграешь.

И Марина снова становится ученицей. Она открывает футляр и канифолит смычок, а Алексей Степаныч заканчивает урок с малышами.

— Ну что, к следующему уроку выучите ноты? — спрашивает он.

— Выучим, Алексей Степаныч, мы всё выучим! — уверенно отвечает девочка.

Малыши выходят из класса — и сейчас же за дверью слышится Олин смех и топот её толстых ножек по коридору.

— Этюды, — говорит Алексей Степаныч, открывая классный журнал. — Не играла? Почему? Я не задавал?.. Э-э, Марина, пора уже быть большой! Смотри, уже других учишь, а ещё не можешь понять, как надо учиться самой. Если я в прошлый раз не написал в дневнике этюды — разве это значит, что их не надо играть? Пора уже быть немного самостоятельнее. Этюды и гаммы, Марина, а также всевозможные упражнения играются ежедневно, независимо ни от какой концертной программы. Без упражнений, без труда — нет техники, нет звука, без упражнений — нет музыки.

И Марина начинает играть трудный, в двойных нотах, этюд.

— Фальшиво, — говорит Алексей Степаныч. — Ты знаешь, Марина, что такое для скрипача двойные ноты? Ведь это совсем новая, большая область, в которую мы с тобой вступили. Ведь это целая революция для тебя, в твоей учёбе, а ты так легкомысленно к этому относишься! Ну-ка, ещё раз сначала.

Весь урок Алексей Степаныч занимался с Мариной двойными нотами, этюдами, упражнениями и гаммами. Концерта он так и не спросил и поставил ей в журнале четвёрку.

А Марина-то думала! Она все эти дни усердно, даже вдохновенно, как ей казалось, занималась концертом. Она играла его полным звуком, с оттенками и мечтала получить пять. Ведь Галя же получает за концерт пятёрки!

И только тогда, когда Марина уже складывала ноты, Алексей Степаныч спросил:

— Ну, а как дела с концертом? Наизусть выучила? А двойные ноты как? Чисто? Посмотрим в следующий раз. Этюды у тебя не очень хорошо пока.

— Алексей Степаныч, — жалобно сказала Марина, — ведь я одним концертом занималась!

— Вот потому-то я у тебя его и не спросил, — загадочно ответил Алексей Степаныч, погружаясь в свой журнал.

Марина вышла из класса хмурая. Не очень-то приятно получать четвёрки — особенно после прошлогодних пятёрок!

В приёмной её встретил гул весёлых голосов — это четвёртые, пятые и шестые классы струнного отдела собирались на оркестровые занятия.

Тут были скрипачи, виолончелисты, альтисты. Виолончелисты — всё больше мальчики, а среди скрипачей больше девочек. Так стало в последние годы. Марина слышала, что раньше, до революции, женщин-скрипачей почти не было.

У них в школьной библиотеке есть книга, в которой очень смешно, старинным языком, написано о женщинах-музыкантах. Там есть такое обращение к мужчинам-музыкантам: «Оставьте женщинам хоть рояль — ведь у вас есть и виолончель и чудная скрипка».

Это выражение Марина хорошо запомнила, когда Вера читала им вслух: «чудная скрипка».

А теперь вот чудная скрипка в руках у тысяч девочек. И женщины-скрипачки есть уже и в оркестре Большого театра — Марина сама видела, — и в Государственном симфоническом, и во всех других. И на Международном фестивале одну из премий получила недавно совсем молоденькая грузинская скрипачка. Её даже зовут очень похоже на Марину — Маринэ.

И в их маленьком, школьном оркестре сколько девочек-скрипачек! Вот Ася Балабан — высокая девочка с длинной тёмной косой, вот Маринина соседка по парте — Мая, вот маленькая Шура из четвёртого класса — тоже ученица Алексея Степаныча, вот Светлана Новикова, Люся, а вот и Галя. Стоит у окна и смотрит куда-то.

Марине видно сбоку её лицо — очень серьёзное, со строгими чертами. Ей хочется подойти к Гале и сказать что-нибудь простое, например: «Здравствуй, Галка! Что нового?» Но она вспоминает о полученной только что четвёрке, и ей вдруг делается обидно: ведь Галя получает одни пятёрки!

Марина гордо отворачивается и идёт в зал. Она не видит, что Галя обернулась и внимательно и грустно смотрит ей вслед.

• Предыдущая
• 46/86
• Следующая