Подарок - Ахерн Сесилия - Страница 55

• Предыдущая
• 55/57
• Следующая

В тот самый час, когда Лу Сафферн отошел в мир иной, он стоял в садике перед своим домом в Хоуте, промокший до нитки. От только что пережитого его била дрожь. Времени у него оставалось немного, но самым желанным местом на земле был сейчас для него этот дом, этот и никакой другой.

Он вошел в дом через парадную дверь, хлюпая ботинками по мраморным плиткам. В гостиной потрескивал огонь в камине, на полу под рождественским древом теснились перевязанные нарядными ленточками подарки. Люси и Пуд были пока что единственными детьми в семье, и по традиции родители Лу, Квентин с Александрой, а в этом году и недавно разведенная Марсия, в эту ночь оставались в доме Лу. Невозможно было лишить их удовольствия видеть, как радуется Люси подаркам в утро Рождества. Лу не мог и представить себе, что проведет эту ночь не с ними, ничто другое не способно было принести ему большую радость. Он вошел в столовую, надеясь, что они увидят его, что последний чудодейственный дар Гейба и на этот раз его не подведет.

— Лу! — Рут первая подняла глаза от стола и увидела. Она вскочила и бросилась к нему: — Лу, милый, с тобой все в порядке? Что-нибудь случилось?

Мать кинулась за полотенцем для него.

— Я прекрасно себя чувствую! — Он шмыгнул носом и, взяв ее обеими руками за подбородок, пристально взглянул ей в глаза. — Сейчас все хорошо. Я звонил, — шепнул он, — а ты не отвечала.

— Пуд опять спрятал телефон, — сказала она, с тревогой глядя на него. — Ты выпил? — шепотом спросила она.

— Нет. — Он засмеялся. — Я влюблен, — шепнул он в ответ и тут же, уже громко, чтобы все в комнате могли его слышать, повторил: — Я влюблен в мою красавицу жену. — Он крепко поцеловал ее в губы, потом, зарывшись в ее волосы, поцеловал ее в шею и осыпал поцелуями ее лицо, не обращая внимания на присутствие свидетелей. — Прости, — шепнул он ей. Ему трудно было говорить, так душили его слезы.

— За что простить? Что случилось?

— Прости за то, как я вел себя с тобой. За то, каким я был. Я люблю тебя. Я не хотел причинять тебе боль.

Глаза Рут увлажнились.

— О, я знаю это, дорогой, ты уже мне это говорил, я знаю.

— Я понял, что без тебя я становлюсь жестоким. — Он улыбнулся, и мать, только что вернувшаяся с полотенцем, захлопала в ладоши, а потом, схватив руку мужа, пожала ее.

— И всем вам скажу, — он оторвался от Рут, но руки ее по-прежнему не отпускал, — простите меня, я так перед вами виноват.

— Мы всё понимаем, Лу. — Квентин улыбнулся. Голос его был хриплым от волнения. — Все это прошло и быльем поросло. Не будем ворошить прошлое, ладно? Не волнуйся. Сядь за стол, поужинай. Все в порядке.

Лу взглянул на родителей. Те с улыбкой кивали. Глаза отца были мокрыми от слез. Он усиленно кивал — дескать, все хорошо, все в порядке. Сестра Марсия моргала, прогоняя слезы, и передвигала разложенные на столе приборы.

Они сушили костюм Лу, они целовали его, ласкали, старались накормить его, но ел он немного. В ответ он все уверял их в своей любви и говорил им, как любит их, повторяя это вновь и вновь, пока они со смехом не приказали ему замолчать. Он отправился переодеться, чтобы, как сказала мать, не свалиться с воспалением легких. Наверху он услышал плач Пуда и тут же поспешил из спальни в комнату сына.

Там было темно и горел только ночник. Он увидел, что Пуд совершенно проснулся и стоит в своей кроватке, держась за перильца, как бодрствующий за решеткой в плену у сна. Лу зажег свет и прошел в комнату. Поначалу Пуд встретил его сердито.

— Эй, малыш, — ласково заговорил с ним Лу. — Ты почему не спишь?

В ответ мальчик жалобно застонал.

— Ну идем.

Лу склонился над кроваткой, поднял на руки малыша и стал его баюкать, прижимая к себе. Впервые тот не поднял рев на весь дом при приближении отца. Наоборот, он заулыбался, тыча пальцем в глаз Лу, в его нос, а затем и в рот, откуда попытался вытащить зубы. Лу засмеялся.

— Эй, эти зубы ты взять не можешь. У тебя скоро свои вырастут. — Он поцеловал щеку Пуда. — Станешь большим, с тобой много чего произойдет, вот увидишь. — Он грустно поглядел на сына, думая о том, что все это будет уже без него. — Позаботься о маме вместо меня, хорошо? — шепнул он дрожащим голосом.

Пуд засмеялся, неожиданно громко, пуская пузыри.

От этого смеха слезы у Лу моментально высохли. Он поднял мальчика, положил его животом себе на голову и стал кружить. Пуд так. заливался смехом, что Лу не оставалось ничего другого, как разделить это веселье. Уголком глаза он увидел, что Люси, стоя в дверях, наблюдает эту сцену.

— А теперь, Пуд, — громко сказал он, — как тебе идея пройти в комнату Люси и попрыгать там на кровати, чтобы разбудить ее?

— Нет, папа! — Люси со смехом ворвалась в комнату. — Я и так не сплю.

— Ах, так и ты не спишь тоже! Вы что — эльфы, помогаете Санте подарки раскладывать?

— Нет, — засмеялась Люси. Пуд тоже засмеялся.

— Ну, тогда марш в постель, а не то Санта не придет, если вы оба спать не будете и он это увидит.

— А если он тебя увидит? — спросила она.

— Ну, тогда он оставит лишние подарки и на мою долю.

Она поморщилась:

— От Пуда каками пахнет. Я позову маму.

— Не надо. Я и без нее справлюсь. — Он взглянул на Пуда, и тот ответил ему улыбкой.

Люси вытаращила на него глаза, как на умалишенного.

— Не таращись на меня так! — засмеялся он. — Дело-то пустяковое. А теперь давай, дружище, подсоби-ка мне! — Он нервно улыбнулся Пуду, а тот игриво шлепнул его по щеке. Люси так и покатилась со смеху.

Лу опустил Пуда на пол, чтобы тот не скатился с пеленального столика, который Рут обычно в таких случаях использовала.

— Мама его на столик кладет.

— Ну а папа не кладет, — объявил он, прикидывая, как бы расстегнуть пижамку сыну.

— Там пуговицы на попке, — сказала Люси, присев на пол рядом с ним.

— О, вот спасибо! — Он расстегнул пуговицы, закатав низ пижамы, достал запачканный памперс. Взял чистый, медленно развернул его. Повертел в руках, пытаясь догадаться, где тут зад, где перед.

— Фу, гадость какая! — Люси отшатнулась, зажимая рот рукой. — Поросенок спереди должен быть, — сказала она, не разжимая пальцев.

Лу судорожно пытался взять ситуацию под контроль, пока Люси прыгала вокруг и каталась по полу, обмахиваясь с преувеличенной брезгливостью. Не вытерпев проволочки, Пуд стал брыкаться, отталкивая его, и Лу вынужден был отступить. Пуд уползал на коленках прочь от отца, а тот тянулся к нему с салфеткой, чтобы подтереть. Но легкие, как перышки, касания тут не помогали. Пуд нуждался в решительных действиях. Собравшись с духом, Лу приступил к ним. И как только Пуд почувствовал твердость его руки, он присмирел и занялся каким-то шариком, привлекшим к себе его внимание. Люси ассистировала отцу, подавая ему нужные предметы.

— Сейчас детским кремом смазать нужно, — подсказала она.

— Спасибо. Ты позаботишься о Пуде, правда, Люси?

Она с важностью кивнула.

— И о маме ты тоже позаботишься?

— Да, — сказала она, горделиво вздернув нос.

— А Пуд с мамой позаботятся о тебе, — сказал он, наконец ухватив Пуда за пухлые ножки и выволакивая его из-под кроватки. Он тащил мальчика по ковру, а тот визжал, как поросенок.

— А еще мы все позаботимся о папе! — ликующим голосом возвестила она, прыгая вокруг.

— Ты о папе не волнуйся, — негромко сказал он, думая, как надеть памперс. Наконец он справился с этим и быстро застегнул пуговички. — Сегодня пусть он поспит без пижамки, — сказал Лу, стараясь, чтобы это прозвучало уверенно.

— Мама свет выключает, чтобы он заснул, — прошептала Люси.

— О, хорошо, мы тоже так сделаем, — пробормотал он и выключил свет, оставив только ночник в виде Винни-Пуха.

Пуд гукал, сучил ножками и бормотал что-то невнятное, глядя на тени на потолке.

Лу опустился на ковер, в темноте притянул к себе Люси и, обняв девочку, стал следить, как глупый мишка с опилками в голове уплетает мед из горшочка. Лучшего времени сказать ей не будет.

• Предыдущая
• 55/57
• Следующая